остановился, озадачившись своей идеей. — Нам нужен переносной генератор.
— Согласен. Раньше, когда устраивали засады на «страховщиков», они у нас были всегда, но потом как-то пропала необходимость, приспособились, и все забыли. Никто не знал, что наступит вторая стадия, с этими кристаллами.
— Может, мы поторопились с разведкой? — осторожно спросил Егор. — Надо было подготовиться.
— К чему? — спросил Максим, не оборачиваясь.
— Ну, к мощному излучению. Ты же сам знаешь: чем ближе к зоне, тем нестерпимее оно становится.
— В другой раз мы будем уже опытнее, и возьмем с собой именно то, чего нам не хватило в первый. В третий раз возьмем то, чего не хватило во второй, и так будем пытаться, пока не наберемся такого опыта, который позволит нам забраться в эту чертову зону и узнать, что там происходит.
— Чертову, — повторил Толик. — Как верно сказано. Не удивлюсь, если увидим там врата в ад.
— Толян, хорош этой религиозной лабуды. Ад, рай, чистилище… Нет ничего этого! Люди напридумывали себе, чтобы нескучно жилось, — Макар возмутился не на шутку.
— Чш-ш-ш, тише, тише, — успокоил его Максим. — Успокойся, а то хлопнешься сейчас в обморок.
— Да бесят меня эти религиозные версии!
— Бесят, — повторил Толик. — Потому что в тебе бесы.
Макар покраснел от возмущения, сделал глаза по пятаку, но промолчал.
— Анатолий, тебя тоже касается. Видишь, что твоя точка зрения вызывает такую реакцию — не провоцируй.
— Ладно. Просто я подумал, что религия могла бы сработать против спектра, как оберег.
— С таким же успехом оберегом могла бы быть инструкция к пылесосу, прочитанная нараспев, — съязвил Макар. — Или даже лучше, потому что в ней нет такой брехни.
— Парни, успокоились! — Максим развернулся лицом к отряду, идущему гуськом. — Нам не поможет выжить ни религия, ни инструкция к пылесосу, ни попытки выяснить, кто прав, а кто нет. Верьте каждый в себя, и уважайте других, все остальное — словесная шелуха, за которой теряется смысл.
Внушение успокоило подчиненных. Вскоре, когда начались земли, на которых прежде не бывали, или бывали совсем давно, в эпоху кровавых сражений, следить за обстановкой потребовалось во все глаза. Любые перепалки могли стоить жизни. Неизвестно, сколько бригад, аналогичных той, на которую нарвался отряд, работало в округе. Капитан мог дать сигнал тревоги другим бригадам до попытки нападения, и теперь они были во всеоружии.
Идти старались незаметно, не появляясь на открытой местности. Из-за этого маршрут слегка растянулся, и до вечера дойти до «точки Лагранжа» не успели. Душный день сменился ночной прохладой. На небе светила полная луна и бесчисленное количество ярких звезд, наполняющих ночь бледным сиянием. Действие выкуренной днем сигареты закончилось, поэтому черный спектр усугубил свое действие, мешая насладиться красотой темного времени суток.
При таких условиях запросто можно было промахнуться мимо небольшой безопасной зоны, особенно такой, которая была в лесу, и никак издалека себя не обнаруживала. По сопящим в затылок носам Максим понял, что бойцы уже сердятся на него, как на неудачливого проводника. Он остановился, вынул карту и сверился. Отряд стоял на полотне гравийной дороги, рядом тихо журчала в поворотах река, и тускло отсвечивала звездами. Максим сориентировался и указал рукой в нужном направлении.
— Туда, — негромко произнес он.
Через десять минут хода по дороге и еще десять по лесной чаще почувствовали знакомое облегчение. «Черный спектр» отстал от них.
— Привал, — скомандовал Максим.
Бойцы скинули с плеч тяжелые рюкзаки и оружие, и повалились на землю. Максим раздал смены для караула. Кто оказался свободен, мгновенно уснули, не подстилая под себя ничего. Земля была сухой и теплой. На часах первым стоял Кайрат, уставший меньше остальных. Максим прогулялся по округе, прислушался, проверил интуицию. Не заметив ничего подозрительного, вернулся в расположение лагеря.
— Все тихо? — спросил часовой.
— Вроде. Мочой собачьей немного воняет.
— Волки? Они к нам не сунутся летом, — успокоил его Кайрат. — Сытые.
— Ты все равно бди во все глаза, вдруг у них рядом выводок.
— Рядом с человеком? Вряд ли.
Максим снял с рюкзака тонкий летний спальный мешок, скрученный в тугую скатку, расстелил и лег на него. Внутри спать было жарко, разве что под утро можно было забраться. Сквозь сон услышал комариный писк над головой. Накрыл лицо рукой и мгновенно уснул.
Разбудил его гром и шипящий голос Макара.
— Макс, проснись. Проснись, Макс, у нас гости.
Максим резко сел и схватил автомат в руки. Ночь стала темной, хоть глаза коли.
— Кто? — спросил он резко. — Что это гремит?
— Гроза приближается.
Сверкнула молния, отразившись фосфорным блеском в десятке точек. Кроме блеска Максим успел заметить собачьи либо волчьи силуэты фигур, стоявшие неподвижно, словно в ожидании.
— Волки, — произнес он с досадой. — Парни, подъем! Волки!
Народ зашевелился, застучал оружием, к которому потянулся в первую очередь. Снова свернула молния, выхватив из тьмы черные силуэты, похожие на призраков с горящими глазами. Максим чиркнул керосиновой зажигалкой и поджег от нее пучок сухих листьев, взяв их прямо из-под ног. Желтый свет огня едва достал до границы, за которой находилась стая. Он поднялся и сделал пару шагов в ее сторону. Животные не шелохнулись, наоборот, оскалились и опустили головы, глядя на людей исподлобья, будто хотели сказать, что не намерены отступать.
— Дайте лампу, — попросил Максим.
Кто-то загремел в темноте вещами. Чиркнул кресалом несколько раз, поджег фитиль стародревней керосиновой лампы, горящей на смеси бензина и растительного масла, и протянул командиру. Максим бросил под ноги обжигавшие руки догорающие остатки листьев и взял лампу. Прибавил огня. Свет выхватил стаю из тьмы. Это были не волки и не собаки. Это была какая-то смесь и тех, и других. Взгляд и повадки волчьи, но в стати не было никакого однообразия. Типичная собачья стая, сбившаяся для выживания вместе. Совсем как люди.
И тут он увидел позади стаи собравшихся в одну кучу возле крупной кормящей суки щенят. Они смотрели маленькими блестящими глазенками на свет и тут же испуганно прятали мордашки в материнскую шерсть. Максим все понял. Они решили заночевать не на том месте. Видимо, здесь было что-то вроде своей волче-собачьей общины, с детским садом и прочими атрибутами оседлой жизни.
— Мы уходим, — пообещал Максим стае. — Простите за вторжение.
Он сделал несколько шагов назад.
— А может, из автика шугануть? — предложил Макар.
— Я тебе, бл…, шугану. Не они залезли к нам, а мы к ним. Уважай других, чтобы уважали тебя.
— Они же волки? — удивился Макар.
— Вот только не надо ставить себя выше них, — упрекнул его Максим. — Они могли напасть на нас спящих, если бы придерживались той же морали, что и ты.
— Командир прав, — неожиданно поддержал