зажмурилась.
Страх мелкой дрожью коснулся ее губ, окутал тело и засел в груди, заставляя сердце испуганно трепыхаться, словно загнанная в клетку птица. Тяжелое ожидание продлилось недолго.
Боль пронзила все ее тело, когда Крис осторожно, но резко подался вперед, и Хейли ощутила чужое жгучее тепло внутри себя. Не сумев сдержаться, она позволила крику, смешанному с глухим стоном, вырваться наружу. Острая боль постепенно превратилась в тупую агонию, проникшую в каждую клеточку тела, и, разрывая изнутри, заставляла сжимать в руках простыню, терпеть и дышать сквозь плотно сжатые губы.
– Прости, – касаясь холодным носом горячей щеки, глухим шепотом произнес Крис.
– Ничего, – шумно прошептала Хейли, хватаясь за напряженное плечо Криса. – Ты прав, всего лишь секунда. Все нормально.
– Прости, – нахмурившись, вновь повторил он и снова подался вперед, проникая все глубже.
С его губ сорвался тихий стон, а Хейли, жмурясь все сильнее, кусала запястья, глотала крики, терпела и ждала.
Каждое новое движение Криса высекало из ее глаз слезы, а на теле выступали крошечные капли пота. Крис ловил губами ее слезы, жадно целовал лицо и до боли хотел, чтобы Хейли перестала кусать запястья и почувствовала то, что чувствует он.
– Обними меня.
Тихий, виноватый голос.
И Хейли, не открывая глаз, дрожащими руками потянулась к нему, со всей силой, что у нее осталась, обняла за плечи, невольно впиваясь в кожу его спины ногтями.
А Крис вдыхая запах ее волос, пытался сдерживать себя, двигаться медленнее, но все еще чувствовал, как Хейли дрожит от боли.
Но в какой-то момент боль ушла.
Больше не было резких, острых ощущений где-то внутри. Только приятное сладостно-тягучее тепло.
Хейли медленно раскрыла глаза, мутным взглядом едва различая очертания широких плеч Криса и свои разведенные ноги.
Кровь хлынула к лицу с таким жаром, что она тут же закрыла глаза и уткнулась лицом в его шею. Дыхание сбилось еще больше, капли пота щекотали кожу, и Хейли снова сдерживала себя, но на этот раз не от криков из-за рвущей на части боли.
Но когда Крис вдруг слишком резко двинулся в ней, задев какую-то точку, Хейли не смогла себя сдержать и вздрогнула, издав приглушенный, хриплый стон. Крис тут же остановился.
Усмехнулся и приподнялся, внимательным взглядом изучая ее лицо.
– Боль прошла? – не скрывая довольной усмешки, спросил он, заставив лицо Хейли запылать пожаром.
– Ушла, – совсем не слышно ответила та, отведя глаза в сторону.
– Тебе приятно? – с придыханием, наполненным нежностью, вновь спросил Крис.
– Не спрашивай такое! – дрогнувшим голосом выпалила Хейли, впервые нарушая безмолвное условие говорить лишь шепотом.
Но Крису не понравился такой ответ.
Он снова резко двинулся вперед, сжимая простыню от давившей истомы.
И вновь этот стон. Приглушенный. Хриплый.
– Тебе приятно? – Уже в губы. Настойчиво.
– Приятно.
И снова резкое движение, чуть быстрее, с толикой грубости, и Хейли в порыве обжигающего удовольствия обняла Криса, прижимаясь к нему всем телом, чувствуя его жар и капли пота, щекотавшие кожу.
– Ты так уверенно… двигаешься, – прошептала она в его шею и, не успев вовремя сжать губы, издала рваный вздох с хриплым стоном. – Ты уже делал это раньше, там?
– Нет, – как-то быстро ответил Крис, тяжело дыша.
Хейли гладила его руки и спину, чувствуя пальцами, как под кожей перекатываются напряженные мышцы. С затаенным наслаждением она слушала его сбитое дыхание над своим ухом и вдыхала запах волос.
– Ты всегда будешь для меня первой. – На ухо. Шепотом. Обжигая каждую клеточку кожи.
Время для них давно перестало существовать.
Была только эта тихая безмолвная ночь за окном, тусклый свет лампы, кровать, скрипевшая от каждого нового движения, и эта раскаленная нежность, которую, забываясь в наслаждении, они дарили друг другу. Запоминали пальцами тепло. Изучали кожу друг друга по миллиметру. И утопали в новых ощущениях, до этого скрытых и неизвестных. А после – заснули, прижимаясь друг к другу, храня на еще не остывших губах следы горячих, несдержанных поцелуев, а в наполненных истомой телах – раскаленное тепло и легкое чувство эйфории.
Глава 20
Тепло и холод
Сквозь хрупкую завесу сна Хейли чувствовала теплые объятия Криса. Она неосознанно, все еще находясь в туманных оковах дремоты, прижалась к нему, уткнулась носом в плечо и не могла перестать улыбаться.
Сон медленно отступал, а первые лучи солнца игриво ласкали ее бледную кожу, иссиня-черные спутанные волосы и оголенные плечи.
Крис давно не спал. Смотря внимательным взглядом на лицо Хейли, он с каким-то ненасытным наслаждением следил, как дрожат ее густые ресницы, как улыбаются искусанные, выученные наизусть губы, как вздымается грудь от глубоких, спокойных вдохов.
Хейли сладко потянулась и снова крепко прижалась к Крису, облизнув пересохшие губы.
Положила голову на его плечо, нахмурилась. Фиалковые глаза не спеша приоткрылись и первым, что Хейли увидела, была рука Криса, на запястье которой была надета ее черная резинка для волос.
– Ты спишь? – тихо спросила она и, неуверенно приподняв голову, чтобы взглянуть на парня, наткнулась на его пронзительный изучающий взгляд.
– Нет.
– Давно? – отводя смущенный взгляд в сторону, вновь спросила Хейли, на этот раз попыталась придать своему голосу больше уверенности, но получилось как-то наигранно.
– Давно.
Она нахмурилась, перебирая в мыслях события прошлого вечера, и по ее телу пробежала приятная дрожь, обдавая своей жгучей волной грудную клетку, легкие и даже низ живота, где затаилась острая, но почти незаметная боль.
Крис не отрываясь следил за ее лицом, пытаясь отыскать там то, чего так боялся. Ему не нравился этот задумчивый взгляд, хмурящиеся брови, эти приоткрытые в попытке что-то сказать губы.
– Крис, – Хейли лишь успела произнести его имя, как он тут же сел в кровати, заставив Хейли отстраниться и на время потерять его тепло.
– Ты жалеешь? – резко и как-то грубо спросил он, впиваясь нахмуренным взглядом в фиалковые глаза.
Хейли замерла перед ним, растерявшись от неожиданности и не зная, что ответить. Лишь ослабевшими руками натягивала простыню на обнаженное тело.
Она не могла не видеть боль в каждой черте этого родного лица. И в этой глубокой складке между бровей, и в этих напряженных губах, и в этих сомнениях, что таились на самом дне глаз цвета ночи.
– Никогда! – горячо прошептала она. – Никогда не буду жалеть об этом.
Губы Криса дрогнули в улыбке, и он впервые за долгое время почувствовал себя по-настоящему счастливым.
* * *
Странно, но Хейли совсем не заметила,