Читать интересную книгу Чужие интриги - Сандра Браун

– Полиция утверждает, что дверь не была взломана, – покачала головой Барри. – Выходит, Хови знал убийцу и сам впустил его в дом.

– Это ты о чем? – Дэйли с любопытством вытянул шею.

Но вместо нее ответил Грей:

– Барри намекает, что Хови ждал меня. Что это я его убил.

Барри на мгновение встретилась с ним глазами и поспешно отвернулась. Но Грей не собирался сдаваться.

– Разве это не то, о чем ты думаешь?

– Я уже даже не знаю, что и думать! – крикнула она, выронив чашку. – Я сейчас вообще уже думать не в состоянии! – Вскочив на ноги, Барри заметалась по комнате, лихорадочно потирая руки. – Вернее, могу, но только о том, какой жуткой смертью умер бедняга Хови! Да, я не очень-то его любила, – уже спокойнее продолжала она, – и не буду притворяться, что его смерть для меня трагедия. Он был мерзкий человек, но все-таки человек, притом достаточно безобидный. И к тому же он не имел к этому никакого отношения. Это я его втянула. Его убили из-за меня. Так что его смерть на моей совести.

Барри упала на диван и зарыдала.

Мужчины молчали.

– А что говорит полиция? – наконец не выдержал Дэйли.

В тот момент Грей думал лишь о том, чтобы побыстрее унести ноги – не хватало еще, чтобы Спенс вернулся, чтобы прикончить и их заодно. Однако Барри заупрямилась и позвонила в 911. Грею пришлось подчиниться. Можно было, конечно, оглушить ее и вытащить из квартиры, но он прогнал эту мысль и только молча стоял возле нее, пока она отвечала на вопросы детективов из отдела убийств.

Пришлось признаться, что у них с Хови была назначена встреча. Когда они приехали, в квартире было темно, дверь была незаперта. Хови они обнаружили уже мертвым. Нет, кроме двери, шторы и выключателей, они не до чего не дотрагивались. Грей помнил, что успел до появления копов протереть предохранительный щиток – объяснить, почему он пытался сбежать, да еще в темноте, было бы трудновато.

– По версии копов, Хови попытался удрать, но его затащили обратно в квартиру. Карманы у него были вывернуты, поэтому вывод напрашивается сам – ограбление и убийство. Возможно, это был случайный грабитель. Или местная банда решила проверить одного из новеньких «на вшивость».

– Надеюсь, вас никто не подозревает? – заволновался Дэйли.

– Заподозрили бы в первую очередь, если бы не кровавый отпечаток на полу. Убийца был обут в кроссовки вроде тех, что продаются на каждом углу. Возможно, он спохватился, потому что отпечаток был всего один. Детективы предположили, что убийца разулся, чтобы не наследить по всему дому.

– Думаю, Спенс не просто так оставил отпечаток – он рассчитывал подкинуть копам именно эту версию, за которую они и ухватились, что убийца проследил Хови до самого дома, поднялся вслед за ним по лестнице, после чего затащил в квартиру и прикончил ради жалкой пары баксов. В этом районе такое не редкость. Конечно, опросят соседей, заполнят соответствующие бумаги и отправят на полку к остальным «висякам», а убийцу так и не найдут.

– Говоришь об этом так, словно тебе наплевать! – Барри снова сорвалась с дивана и встала перед ним, яростно сверкая глазами и сжав кулаки.

– А что ты предлагаешь? Пойти сознаться? – набросился он на нее.

– Сначала объясни, зачем ты полез в квартиру Хови, не дождавшись меня!

– Хотел произвести впечатление.

– Поздравляю, это тебе удалось!

– Это вовсе не означает, что я его убил!

– Зачем ты тогда выключил свет, как только я вошла?

– Не хотел, чтобы ты его увидела.

– Все равно увидела. Тогда почему ты так старался увести меня оттуда?

– Потому что там было небезопасно, Спенс мог вернуться.

– Спенс, значит. Тот самый мифический Спенс, который вдруг неожиданно воскрес из мертвых! – Барри молитвенно сложила руки. – Слава Всевышнему!

На скулах Грея заходили желваки.

– Тебе было бы легче, если бы я признался, что это я перерезал бедняге горло?

– Ты мне отвратителен!

– И ты мне! Чего скулишь? Я думал, ты будешь прыгать до потолка от радости. Странно, что ты еще не кинулась звонить оператору после того, как вызвала копов. Ну, еще бы – репортер, первый оказавшийся на месте зверского убийства! Тебя ведь такое обычно заводит, верно? Как раз в твоем духе. Ну и еще залезть под одеяло к любому, кто подбросит парочку жареных фактов для твоего чертова канала!

– Довольно, Бондюран, – остановил его Дэйли.

Однако Грей даже не заметил, что его одернули.

– Я не обязан оправдываться – ни перед тобой, ни перед кем-то еще. Можешь верить, чему хочешь. Потому что мне плевать.

Бондюран демонстративно повернулся к ней спиной, но Барри бросилась за ним – в точности, как в то утро на ферме.

– Если Спенс жив, для чего он искал Хови? Для чего было его убивать?

– Если бы я знал! – раздраженно фыркнул он, стряхнув ее руку. – Может, выяснил, что Хови сливает информацию, которая не должна была просочиться за стены Белого дома.

– Но откуда он узнал?

Грей цинично пожал плечами.

– Может, хватит уже думать, что эти парни играют по правилам? Их ничто не остановит – ни моральные, ни этические, ни какие другие принципы. Чувства у них на заднем плане. Дело есть дело, а как ты его сделаешь, никого не волнует. У них нет совести. И пока ты этого не поймешь, ты будешь плясать под их дудку, потому что ты-то как раз играешь по правилам.

Грей обернулся к Дэйли:

– Если хочешь, чтобы я ушел, только скажи.

Дэйли, тяжело дыша, поднялся на ноги.

– Всякий раз, как вы вытаскиваете меня из постели посреди ночи, можно не сомневаться, что опять что-то стряслось. – махнув рукой, он зашаркал в свою комнату.

Грей с вызовом глянул на Барри, но она молча последовала за Дэйли.

Выругавшись сквозь зубы, Грей стащил с себя сапоги и рубашку и улегся на диван. Диван был слишком короток для него, пришлось пристроить ноги на подлокотник. Грей мог уснуть где угодно, в любой обстановке. Он давно уже научился засыпать мгновенно, проваливаясь в глубокий сон, при этом какая-то часть его сознания бодрствовала, готовая предупредить об опасности.

Однако сегодня подготовка, которую он прошел, не сработала. Грей был слишком зол, чтобы уснуть. Зол и… обижен? Или как это называется?

– Господи! – Грей прикрыл рукой глаза. Обижен? Но на что? На ее нелепые обвинения? Оскорбился, потому что Барри решила, что убийца – он? Дурацкое, ослиное упрямство, но он ничего не мог с этим поделать.

Можешь верить, чему хочешь. Мне плевать. Черт, да кого он пытается обмануть? Грей не мог точно сказать, кем он хочет выглядеть в глазах Барри, но уж точно не хладнокровным убийцей. Не было ни единой причины, почему ее мнение должно было хоть что-то для него значить, однако же значило.

А она умна! Крепкий орешек. Только, на свою беду, слишком импульсивная. И у нее ядовитый язычок, но только слепой бы не заметил, что за ее едким сарказмом скрываются разочарование и страх. Она явно не трусиха, а храбрость Бондюран привык уважать. У нее острый, как бритва, ум. Может, девчонка не в меру изобретательна, чтобы быть объективной, как положено хорошей журналистке, однако привычка ко всему подходить творчески интеллекту только на пользу. Барри явно страдала оттого, что ею пренебрегли – Грей это понимал, даже в какой-то степени сочувствовал ей.

Она по натуре честна и прямодушна. И порядочна. Вспомнив, как обвинил ее, что она готова спать с каждым, кто готов ей помочь, Грей скривился, почувствовав, что сам себе противен. На самом деле он вовсе так не думал – ни тогда, на ферме, ни сейчас. Он вообще в это не верил.

Возможно, она и сама не понимала, какой бес в них тогда вселился, а уж он и подавно. Сам Грей списывал все на захлестнувший обоих внезапный взрыв всепоглощающей, необъяснимой похоти. И хватит об этом! Главное, не пытаться все анализировать. Отнести это на счет животной природы мужчин и забыть об этом. Хотя бы попытаться забыть.

Несмотря на гадости, которые он ей наговорил, Грей, едва дотронувшись до нее, мгновенно сообразил, что она не из тех, кого называют femme fatale. Уж слишком искренней она была, слишком непосредственно отзывалась на его ласки и прикосновения.

Так, хватит, одернул себя Грей. Не стоит вспоминать об этом. Особенно сегодня, после того, как он так обидел ее. Однако было уже поздно – воспоминания, всплыв на поверхность из самых тайных уголков его памяти, захлестнули его, обступили со всех сторон. Застонав от невыносимой муки, Грей вновь увидел перед собой ее груди, маленькие, но восхитительно полные, с такими упругими, похожими на бутоны, сосками, услышал ее шепот, чуть хрипловатый, – одного ее голоса было достаточно, чтобы возбудиться.

– Грей?

Вздрогнув, Грей вскочил как ужаленный. Барри подошла так бесшумно, что он ничего не услышал.

– Что? – Грей смущенно кашлянул.

– Ты спал?

– Похоже на то, – соврал он.

– Я придумала, что делать дальше.

– Да? И что? – поинтересовался он с тайной надеждой, что Барри имеет на него кое-какие виды. Но, как выяснилось, на уме у нее было нечто иное.