Это – французы. Поскольку все вопросы «революционной демократией» решаются на митингах, то, повлияв на мнение самых активных моряков, можно получить общий нужный результат. Методы влияния стары, как мир – подкуп и взятка. Французские агенты раздают деньги морякам, не забывая и о посланцах Ленина: «Между прочим, Глебова-Авилова и Вахрамеева видели вместе с двумя неизвестными лицами, – продолжает Г. К. Граф – тоже, по-видимому, иностранцами, причём слышали, как один из комиссаров что-то многозначительно им обещал: „Не извольте беспокоиться – все, всё будет исполнено, хотя бы относительно части“.
Патриоты тоже не теряют времени даром и пытаются спасти корабли. Методы убеждения «союзных» разведок, русским офицерам недоступны, подкупить они никого не могут. Дисциплины на флоте тоже более нет, приказать командующий Тихменев не может, он может лишь убедить. Взывать к совести и разуму. Среди моряков, окончательно запутавшихся в хитрых переплетениях политических нитей, снова происходит раскол: 17-го июня, Тихменев, фактически уговаривает уйти в Севастополь дредноут «Воля», вспомогательный крейсер «Троян» и 7 миноносцев. Вслед уходящим кораблям на самом «большевистском» эсминце «Керчь» поднимается сигнал: «Судам, идущим в Севастополь: позор изменникам России».
Звучит красиво, но только командира этого эсминца лейтенанта Кукеля, часто видят в компании офицеров из французской миссии, а 13-го января 1918 года (всего пять месяцев назад!) именно под его командованием живых офицеров топили в море с грузом на ногах. Поэтому, говоря о затоплении большевиками Черноморского флота надо помнить о человеческом облике не только тех, кто отдавал этот приказ, но и тех, кто его выполнял…
Можно обманывать некоторых и иногда, но никому не удавалось обманывать всех и всегда. Правда находит себе дорогу. Даже из пыльных спецхранов Советского союза. И снова слово Г. К. Графу. Он лично беседовал с участниками тех событий: «Во французской миссии в Екатеринодаре сами же члены её проболтались о похождениях некоего лейтенанта Беньо и капрала Гильома, агентов французской контрразведки, которым было поручено высшим командованием уничтожить Черноморский флот, не стесняясь ни способами, ни средствами. Лейтенант Беньо нисколько не отказывался тогда от своего участия в этом деле, но, наоборот, весьма любезно сообщил некоторые подробности…».
Вот так французская разведка «готовила» приезд нового ленинского эмиссара. Немецкий ультиматум истекает 19-го июня. Остаются считанные часы: 18-го в пять утра в Новороссийск прибывает товарищ Раскольников. Те, кто хотел спасти корабли, уже уплыли в Новороссийск. Команды оставшихся судов хорошо обработаны. Раскольников быстро и решительно организует затопление оставшейся части флота. Один за другим, уходят на дно 14 боевых кораблей, среди них дредноут «Свободная Россия». Позднее отправляются на дно ещё и 25 коммерческих пароходов. А в Москве получают лаконичный отчёт-телеграмму Раскольникова о проделанной работе: «Приехав в Новороссийск… взорвал на внешнем рейде все находившиеся… к моему приезду суда».
Теперь карьера Раскольникова пойдёт в гору. Почти одновременно Ревтрибунал при ВЦИК вынес смертный приговор А. М. Щастному. Эта и есть справедливость с поправкой на «закулисье» мировой политики: спасителю русских кораблей – пуля, его губителю будущие почётные должности и карьера…
Французским и английским разведчикам тоже есть, что предъявить своему руководству – значительная часть флота Российской империи уничтожена. Но «союзникам» этого мало, необходимо потопить весь русский флот и вырвать с корнем саму возможность его будущего возрождения. Поэтому, трагедия русского флота на этом не закончилась. Наоборот – она ещё только начиналась. Русский флот надо было добить, во что бы то ни стало. Как и Российскую империю, как и Белое движение. Эту нелёгкую миссию «союзники» взяли на себя…
Глава 7. Как «союзники» белым помогали
Бывают заблуждения, имеющие видимость истин.
Луций Анней Сенека
Две морали, две политики, две «руки» – дающая и отъемлющая. И двойной след, оставленный в памяти русских людей: горечь при мысли о пропавших, неповторимых возможностях и благодарность сердечная тем, кто искренне нам помогал.
А. И. Деникин
26-го ноября 1918 года – день святого Георгия Победоносца. Было тихо, чуть таял снег. Несмотря на слякоть и промозглую погоду в сё улицы казачьей столицы Новочеркасска были покрыты сплошными массами празднично одетого народа. Почти каждый стоявший на улицах глубоко верил, что приезд союзников знаменует конец этой страшной войне, где брат идёт против брата. Так думали румяные от лёгкого морозца молоденькие гимназистки, покрытые шрамами старые казаки, казачки державшие за руки малолетних детей. У всех стоящих в руках были хризантемы. Цветы в руках и надежды в душах. Придут союзники и – быстрое наступление, победа!
Мужчин на улицах практически не было – все на фронте, держат позиции против наседающих со всех сторон большевиков или выстроены в качестве почётного караула встречающего дорогих гостей. Англичан приехало трое: капитан Бонд (!), и лейтенанты Блумфельд и Монро. Французов тоже трое – капитан Ошэн, и лейтенанты Дюпре и Фор. Их ждали долго, бесконечно долго – почти год. Автомобили с союзными офицерами длинной вереницей двигались по улицам казачьей столицы под певучие звуки донского гимна и несмолкаемое «ура» жителей и выстроенных войск. Со стороны собора шёл колокольный перезвон – духовенство в золотых ризах тоже ожидало своих избавителей.
Вечером того же дня, в большом зале атаманского дворца, увешанном портретами былых донских атаманов, был обед. Атаман Краснов, отставил стул и выпрямился. Прошло больше года, как он с несколькими сотнями донцов пытался повернуть историю страны вспять, и захватить с этой горстью бойцов революционный Петроград. Потом был арест, неожиданное освобождение и поездка с чужими документами на родной Дон.
Тогда в октябре семнадцатого многие действительно верили, что новая большевистская власть сможет остановить войну и дать людям мир и свободу. Потом стало ясно, что для казаков коммунисты готовили виселицы, грабежи и участие в Гражданской войне на своей стороне. Казаки восстали, и быстро освободив территорию Донского казачьего войска от большевиков, объявили о создании своего нового Донского государства. Со своим флагом и гимном. Со своей армией, что истекала кровью в неравной борьбе с огромными, но плохо управляемыми большевистскими армиями.
Командир 3-го кавалерийского корпуса генерал Краснов стал атаманом казаков, фактически руководителем одного из независимых государств возникших на обломках рухнувшей Российской империи. Благодаря своим организаторским талантам Краснов создал 60-ти тысячную казачью армию, вооружил её, одел и накормил. И боролся с большевиками.
Но делать это становилось всё сложней. Сил практически не было. Надежда была одна – союзники. А со стороны большевистских окопов каждый день шёл поток агитации, медленно, но верно разлагавший казацкие полки.
— Союзники не придут – кричали со стороны красных – Они заодно с новой народной властью!
Если это так – военной катастрофы не избежать…
Атаман Краснов умел хорошо говорить. Он был автором нескольких книг, а его ораторские таланты и помогли ему убедить казачий круг предоставить ему фактически неограниченные полномочия для спасения их же чубатых голов. Сейчас все своё красноречие генерал Краснов направлял сидящим в зале «союзным» офицерам, а поэтому он вкладывал в свои слова всю душу.
— Здесь гремит музыка, горят огни, и лица сияют счастьем. Мы встретились, наконец, с нашими доблестными союзниками, но мы не можем быть вполне счастливы. Наши союзники одержали полную блистательную победу, враг побеждён, но один из сражавшихся в этой великой войне – Россия – лежит в развалинах, поругана, почти уничтожена. Россия – наша Родина! Восьмой месяц донские и кубанские казаки ведут кровавую войну за свободу и счастье России. И теперь, когда эта зала полна светом и музыкой и когда повсюду во Франции, Англии, Америке и Италии идёт весёлое ликование по случаю столь прекрасного мира, здесь льётся кровь казаков и добровольцев, и не видно конца этому ужасному избиению, не видно помощи в борьбе с бандами разбойников, разрушающих нашу веру, наши дома, мучающих наших стариков, наших женщин и детей!
Англичане и французы внимательно слушали. Может быть, до них теперь дойдёт ясная и простая мысль, что своим союзникам надо реально помогать, а не кормить красивыми обещаниями!