— Да, я тоже так думаю.
— И как это все будет функционировать в таких границах?
— В первом приближении устойчивость ситуации с нашим главенством в Новоросском Корпусе будет сохраняться до окончательногоанализа разрушений, полученных в результате отсроченного ядерного удара в нашем мире и переоценке количества сохранившихся ресурсов.
— Ну или, до того момента, как ты опять что-то такое откроешь и выкинешь, что внимание будет опять отвлечено на очередной фантастический фортель Оргулова. Например, твоя космическая программа в тех мирах.
— Именно так, но тогда наши позиции еще больше укрепятся. И есть еще кое-что.
— Ты опять что-то придумал?
— Ага. Космическая программа будет, но не в двух мирах, а в трех.
Немая пауза.
— Ты что еще один мир открыл?
— Нет, зачем? У нашего мира огромный технологический потенциал, который мы можем десятилетиями выбирать. Смысл терять такой мир?
Я сидел и с легкой улыбкой смотрел на него, ожидая, когда он все поймет.
— Ты хочешь в нашем мире вывести на орбиту портал и с него работать?
— Ну, это в перспективе, но если получится, будет очень неплохо. А то постоянно отбиваться от всякой гопоты и тратить на это ресурсы, как-то уже надоело. Хотя, если уж смотреть максимально объективно, пока точно не знаем, как поведут себя пространственно-временные каналы при работе из точек с разной гравитацией и разной скоростью. Мы пока работаем по варианту «поверхность-поверхность». Нужны исследования, нужно время.
— Н-да, я смотрю планы у тебя грандиозные. Опять будешь под что-то маскироваться?
— Конечно. Оперативное сопровождение и операции прикрытия обязательны в нашем деле. Тем более мы сможем скрытно использовать часть ресурсов официально выделяемых на космическую программу в 1914-м году. По большому счету нам там это и не нужно, ну разве что показать свою крутизну. При нашем развитии авиации, еще лет десять-пятнадцать, у нас будет подавляющее превосходство над любой страной, пожелавшей оспорить наши лидирующие позиции. В первое время там будет достаточно боевой техники 1941-го года, никакой альтернативы нет, настоящая «вундервафля». Смысл там гонять реактивные истребители, или мы, перебросив туда пару эскадрилий тех же И-16 или И-153, и так завоюем абсолютное господство в воздухе. На земле Т-34 и БТ-7, немецкие трофейные танки, и главное, это тактика применения всего этого. А, к тому времени, как нам смогут хоть как-то что-то противопоставить, мы настолько интегрируемся в Россию, что, опираясь на ее ресурсы, станем вообще неприкасаемыми. Поэтому космическая программа в мире 1914-го года будет неким прикрытием, на которое мы будем списывать необходимые нам ресурсы.
Ну а если логически поразмыслить, вынос части наших портальных установок на орбиту в нашем мире вполне оправдан, вплоть до освоения той же Луны. Вряд-ли у кого-то найдутся законсервированные ресурсы, чтоб нас там достать. А вот что-то противоспутниковое может и найдут. Поэтому я и не рассматриваю в долгосрочной перспективе оставаться в нашем мире в бункере, на земле, и на орбите.
Олег, чтоб взять паузу на обдумывание ситуации, опять налил себе из термоса кофе и сделав несколько глотков парящего на холодном воздухе напитка, снова заговорил.
— Серьезные заделы. Но ты же понимаешь что это грандиозные затраты. И космические корабли на коленке не делаются и не восстанавливаются как наши танки, в гараже у Петровича. Даже если ты и решил проблему доставки и транспортировки на орбиту, но есть еще множество вопросов. Это касается и энергоустановок, и систем жизнеобеспечения, и защиты от той же радиации. Это было тяжело еще до войны, когда на полную мощность работала вся технологическая цепочка предприятий, научных центров. А сейчас ничего этого нет.
Я откинулся на спинку стула.
— Нет. В наличии остатки былой мощи, но, допустим, есть люди, которые почувствовали, скажем так, вкус свершений. Сейчас они на полном энтузиазме уже конструируют и типовую орбитальную станцию-крепость, и космический тягач. Это, в основном, народ из ВКС и к ним, по мере проверки, присоединяем гражданских, у которых есть необходимые навыки и знания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты, Оргул, не на митинге, а я не революционный матрос.
— А причем тут митинг?
— Ты, похоже, и меня тут агитировать начал?
— Зачем, Олежек? Вот тебе типичный пример одного такого умника, который вылез за границы и творит черт знает что.
— Это кто?
— Ты.
— В смысле?
— А кто недавно уже в бункере подыхал? Кто в депрессии был? А теперь шастает по разным мирам, как у себя в огороде, и светит своей тельняшкой перед царем-батюшкой, Николаем Вторым, хозяином земли русской. Ты в зеркало давно смотрелся?
Он прекрасно понял, про что я, но все же решил, доиграть партию.
— И что я там увижу?
— Наглого военно-морского энтузиаста, трындуна-задушевника. Короче, кончай мне баки забивать, ты и так все понял.
Он опять хмыкнул и перевел разговор.
— Как я понял, на счет космической программы в нашем мире, это твой личный четвертый уровень планирования?
Я кивнул головой.
— Но ведь есть еще что-то то?
— Есть. Я тебе как-то сказал, что когда настраивался на мир 1914-го года, нащупал еще несколько каналов, но они слабее и чтоб их разрабатывать надо больше время и хоть какое-то чувство безопасности.
— Понятно, это задел на будущее. А на совещании ты раскроешь третий уровень, так сказать программа максимум и минимум для всех, в которые будет незаметно интегрирована твоя программа переноса порталов.
— Не моя, а наша, и это на уровне концепции. Ты меня знаешь…
— Знаю и не удивлен, чтоб Серега Оргулов да не оставил какую-нибудь карту в рукаве на экстренный случай. А ты вон что задумал, на Луне укрытие сделать. Реально со стороны все выглядит конченным, конкретным бредом. В нашей ситуации, когда подкрадывается большой п. ць, ты тут такие планы задвигаешь.
Я усмехнулся, понимая, куда он клонит.
— Ну а если присмотреться?
Он глубоко и устало вздохнул.
— Если присмотреться, то мне кажется, что кто-то только что мне предложил стать командующим космодесантными войсками.
А морда то хитрая. Я хмыкнул и кивнул в знак согласия.
— Это все? Или самое важное ты напоследок приберег?
— Да, Серега, — тон поменялся и стал деловым и чуть напряженным, — есть кое-что, что надо бы обсудить с тобой до совещания.
— Что-то серьезное?
— Достаточно, но тебе решать.
Я подобрался — Дегтярев уж слишком стал серьезным, новости действительно должны быть интересными.
— Хорошо, внимательно слушаю тебя.
— Сереж, у тебя в близком окружении работает «крот».
Это очень, очень, очень серьезно. Тут и меня проняло, Дегтярев бы не стал шутить такими вещами.
— Насколько информированный и как давно работает? И как много он успел слить стратегически важной информации? На кого работает?
— А вот тут начинается самое интересное.
И сделал паузу.
— Не томи, это же не шутки.
— Хорошо. Его мы вычислили по наводке полковника Лукичева. Работает по некоторым нюансам, на «фейсов» и судя по всему, именно на основании информации, полученной от «крота», они и пошли на столь беспрецедентный шаг, как попросились под твое крыло.
— Даже так. Интересно. А теперь давай полный расклад: как засветился, как передает информацию, предположения, кто это может быть. Судя по твоему тону, там не все так жестко и ты сильно не горишь желанием брать «крота» и колоть его.
— Да, Серега, есть нюансы. Было несколько перехватов шифрованных сообщений через спутник связи, который и «фейсы» и российские армейцы используют для своих нужд. Короткие файлики закрытые winrar-ом при 128-ти битном шифровании. Причем в файле в определенном порядке произведены изменения и простым перебором паролей не вскроешь. Запустили анализ — оказалось, что такие вот сообщения по тому же каналу посылались еще во время нашей большой войны. Ты понимаешь, что это значит?