Красная Армия станет неотразимой в наступлении, когда в артиллерии возьмут верх разумные взгляды, когда она проникнется тем здоровым убеждением, что артиллерия существует для пехоты, и когда будет искоренен старый схоластический принцип, считающий, что артиллерия — для артиллеристов.»
Видите, как бедного Михаила Николаевича, несмотря на то, что он в гвардии служил, скрипки умел мастерить и языки знал, «алхимики» никак не хотели признавать за артиллерийского гения и всю его теорию зловредно не хотели в армии применять. А против чего же боролся Тухачевский и за что он артиллеристов «алхимиками» назвал?
А всего у него было две идеи. Одну я приберегу для главы об артиллерийском вооружении РККА и вермахта, в которой показательно поглумлюсь над одним из наших историков — Юрием Мухиным. Юрий Игнатьевич Тухачевского не любит, как малыши манную кашу, прямо аппетит у него от одной фамилии Тухачевский пропадает. Но зато в артиллерийском деле немцев считает гениями. Особенно по одному вопросу. Только, критикуя Тухачевского и хваля немцев, Мухин о Тухачевском всё узнал из книги Резуна-Суворова. Я это точно знаю, потому что, если бы он читал труды Тухачевского, то не вляпался бы со всего маху в нечто с неприятным запахом. Готовьтесь, Юрий Игнатьевич, вы у меня на особом счету, поэтому я со всей пролетарской…
Вторая же идея такая, что я даже своим глазам не поверил, когда это прочел в статье «военного теоретика». Нет, я понимаю, что дурак, но все же! Это какой-то особый род гениальности:
«Двухорудийная батарея назрела и является необходимым этапом по пути увеличения мощи нашей артиллерии.»
Наверно, после этого все в Красной Армии поняли, что этот маршал — либо дурак, либо вредитель…
* * *
Вторая же идея такая, что я даже своим глазам не поверил, когда это прочел в статье «военного теоретика». Нет, я понимаю, что дурак, но все же! Это какой-то особый род гениальности:
«Двухорудийная батарея назрела и является необходимым этапом по пути увеличения мощи нашей артиллерии.»
Наверно, после этого все в Красной Армии поняли, что этот маршал — либо дурак, либо вредитель. Или то и другое вместе. Потому что нужно быть совсем дураком, чтобы артиллеристам впихивать идею 2-орудийной батареи, не предполагая, какую реакцию это у них вызовет.
4-орудийная батарея — это два огневых взвода по 2 орудия в каждом и взвод управления командира батареи. Командиры огневых взводов — офицерские должности, и командир первого огневого взвода является еще и старшим офицером батареи (СОБ). При выполнении огневой задачи командир батареи выдвигается на командно-наблюдательный пункт со взводом управления, ведет разведку целей и передает их координаты на огневые позиции батареи, где СОБ организует работу огневых взводов по ведению огня.
Если же батарея 2-орудийная, то в ней остается только один огневой взвод. При 4-орудийной на два огневых взвода — один взвод управления командира батареи. При 2-орудийной на один огневой взвод — один взвод управления. Пушек меньше в два раза, народу в полтора раза больше.
А если в боевой обстановке выбыл командир батареи (ранили или убили), то при ее 4-орудийном составе комбата заменяет СОБ, на огневой позиции остается командир второго огневого взвода, который принимает на себя командование двумя взводами. В 2-орудийной комбата заменить некем, потому что в случае убытия командира взвода на КНП, офицеров на огневой позиции не остается. Всё, батареи нет. Вести она огонь не может.
Тухачевский предлагал в случае надобности тогда сводить две 2-орудийные батареи в одну. А что тогда делать с лишним взводом управления? Пусть на КНП будут их не один, а два? Или один отправлять в краткосрочный отпуск в тыл?
Вся эта идея с 2-орудийной батареей настолько явная лажа, что ее мог продвигать только человек, совершенно ничего не понимающий в артиллерии. А откуда и где Михаил Николаевич мог что-то узнать об артиллерии, если он закончил пехотное юнкерское училище, а службу в Красной Армии начинал сразу с командармов, учитывая его привычку находиться со штабом как можно дальше от войск, предполагаю, что он и на огневой позиции батареи никогда не бывал. Зато высокоумно рассуждал о том, что винтовка стреляет настильно. Просвещал темноту необразованную. «Волга впадает в Каспийское море» даже не совсем верно. Один из читателей мне подсказал, что сентенции Тухачевского больше подходят для персонажа романа Гашека о Швейке, полковника Фридриха Крауса фон Циллергута:
«Книгой, господа, называется стопка листов бумаги, соединенная вместе клейстером. А известно ли вам, господа, что такое клейстер? Клейстер — это клей.»
Есть еще рассказы о том, как на совещаниях наш Страдивари регулярно глумился над Ворошиловым:
— Климент Ефремович, вы в этом вопросе некомпетентны.
Вот так и резал в лицо наркому правду-матку. А Ворошилов только огорченно соглашался:
— Проклятый царизм не дал мне возможности получить настоящее образование.
В реальности же над самим Тухачевским глумились все, кто только сталкивался с ним по службе. Подчиненные, конечно, скорей всего только в ладошку, отвернувшись, прыскали, а вот равные по должности и начальники — в голос. И это я не на пустом месте утверждаю.
20 февраля 1927 года Михаил Николаевич, будучи начальником Штаба РККА, пишет письмо К. Е. Ворошилову:
«Уважаемый Клементий Ефремович!
Задача по подготовке армии и страны к войне, требующая от нас в настоящее время календарного и высокоделового порядка работ, заставляет меня в связи с той обстановкой, которая сложилась в нашем центральном аппарате, обратиться к Вам с совершенно частным письмом. Я очень долго колебался, прежде чем взяться за это письмо, но совокупность вышеизложенной обстановки принудила меня это сделать и в партийном порядке изложить Вам все свои наблюдения и выводы…»
Какими же наблюдениями в партийном порядке поделился с наркомом «Страдивари»? Оказывается в центральном аппарате военного ведомства было такое:
«Для того, чтобы было яснее дальнейшее изложение, я хотел бы указать на то положительное, что имелось в центральном военном аппарате т. Троцкого. Это положительное заключалось в монолитности личного состава аппарата: т. Троцкий, т. Склянский, т. Каменев, т. Лебедев, т. Данилов. В этом составе все дополняли один другого и весь рабочий аппарат был построен на том же принципе спетости и взаимной поддержки.»
Предварительно, правда, Михаил Николаевич Троцкого заклеймил:
«До 1924 года, в период руководства Красной Армией т. Троцким, положение в армии доходило до катастрофы благодаря оторванности руководства от вооруженных сил и социальному составу центрального аппарата, чуждому Красной Армии.»
А потом с