его возрасту.
Валентина открыла дверь очень быстро, как-будто стояла за дверью. Похоже, она вообще ложилась поздно, а может только что вернулась с гуляния. Валентина удивленно окинула взглядом непрошенного гостя, и Скоробогатов сразу, без обиняков попросил:
- Пусти переночевать. Друг за границу уехал. Мне только одну ночь... ну, может быть две. Если хочешь, я заплачу.
Валентина усмехнулась, оперлась о дверной косяк и равнодушно спросила:
- А зачем ты оставил вещи в машине? Украдут.
- У меня больше нет машины, - вздохнув, развел руками Антон. - И вещей тоже. - Но тут ему надоело разыгрывать бедного родственника и совершенно другим тоном он добавил: - Пока нет. Завтра куплю.
- О, да ты богатенький, - рассмеялась Валентина.
- Не бедненький, - игриво ответил Скоробогатов. - Пойдем, возьмем чего-нибудь выпить? Я тоже скоро уезжаю за бугор, надо это дело обмыть.
После того, как проблема с ночевкой была решена, Антон получил наконец возможность расслабиться. Он спрятал бриллианты и пистолет на самое дно коробки с грязным бельем, принял душ, и после этого они с Валентиной долго плескались в ванной, в меру пили водку и с упоением занимались любовью. Уснули они только под утро, разметавшись на широкой тахте со смятыми перекрученными простынями.
На этот раз Скоробогатову показалось, что он как следует разглядел и неплохо узнал хозяйку квартиры, и неожиданно она ему понравилась. У неё было приятное мягкое выражение лица, особенно когда она ничем не была занята или озабочена. Одежду Валентина носила именно такую, которая подчеркивала её почти безукоризненную фигуру. Характер у его новой подружки был хотя и несколько взбаломошный, но она быстро отходила и не держала зла. Весь следующий день они провели вместе: съездили погулять в парк, где до одури накатались на американских горках. Затем, поболтались по городу, забрели на рынок, и Антон купил Валентине роскошную дубленку и шелкового нижнего белья с кружавчиками. Попутно Скоробогатов дозвонился до Владика, назвался и договорился вечером встретиться с ним в пиццерии "Посейдон". Но до назначенного часа было ещё много времени, и они вернулись домой. От выпитого пива и негаданного праздника Валентина была истерически радостна и смешлива. Она без умолку болтала безобитную ерунду, призывала прохожих присоединиться к их веселью, но на Антона смотрела с каким-то удивлением и недоверием, будто хотела спросить: "ведь ты все равно скоро уйдешь?" А Скоробогатов был снисходителен и заботлив, словно молодой муж. Он исполнял любые её прихоти, покровительственно улыбался, когда она покупала всякую мелочь - воздушные шары, дешевые бусы из зеленой яшмы или касеты для магнитофона - и легко расплачивался, понимая, что на главное ему все равно хватит.
Перед походом в пиццерию они ещё немного повалялись на тахте. Антон, войдя в роль богатого любовника, лежал величественно, положив одну руку под голову, Валентина же устроилась у него под мышкой. Вначале она никак не могла успокоиться, теребила его, но потом затихла, а через несколько минут, когда сознание Скоробогатова начало заволакивать дремой, вдруг шепотом спросила:
- Ты вор?
- Что? - От неожиданности Антон вздрогнул, но вопрос расслышал и вместо ответа капризно застонал.
- Ты когда уедешь? - сразу сменила тему Валентина.
- Пока не знаю. Не от меня зависит, - тихо пробормотал он.
- А ты надолго? - ещё тише спросила Валентина. Скоробогатов хотел было ответить "навсегда", но передумал. Ему не хотелось расстраивать эту молодую женщину, к которой он испытывал благодарность, он вдруг почувствовал, что ему с ней хорошо и спокойно, поэтому он сказал:
- Нет. Как дела пойдут. Я тебе оттуда позвоню. Кстати, ты где-нибудь работаешь?
- Да, - ответила Валентина и замялась. - В прачечной, приемщицей. Грязное тряпье перебираю.
В порыве щедрости Антон чуть было не ляпнул "увольняйся, поедем со мной", но вовремя одумался и спросил:
- Заграничный паспорт есть?
- Откуда? На мою зарплату по заграницам не поездишь, - вздохнула Валентина.
- Слушай, я тебе ничего не обещаю, - Скоробогатов снял с себя руку Валентины, приподнялся на локте и правой рукой перевернул её на спину. - Но паспорт помогу сделать. Может пригодиться. Надо только сфотографироваться. Сейчас фотография работает?
- Не знаю? - растерялась Валентина. - Здесь рядом есть, через два дома.
- Тогда пойдем, может успеем. Мне ведь тоже нужно.
Сфотографироваться они действительно успели и, хорошо переплатив, Антон договорился, что фотографии будут готовы завтра к восьми часам утра.
По дороге в пиццерию Валентина была так же невероятно весела, словно хотела насмеяться на всю оставшуюся жизнь. Скоробогатов догадывался о причине её взвинченности, по-своему сочувствовал ей и даже в промежутках между ответами обдумывал, насколько это возможно взять Валентину с собой. Правда, хорошенько поразмыслив, он пожалел, что обнадежил эту в общем-то ничем не примечательную приемщицу грязного белья. Антон рассеянно прислушивался к её болтовне и думал: "На кой она мне нужна? Что, я там себе бабу не найду? Со своим самоваром в Тулу..." В конце концов, Скоробогатов пришел к выводу, что поедет один, осмотрится и если к тому времени не передумает, вначале позвонит, а потом, может быть, пригласит Валентину в гости.
За столик они сели за полчаса до встречи с другом Петухова. Антон назаказывал самого дорогого, что нашлось в пиццерии на Невском, шампанское попросил принести сразу, и когда, черкнув последнюю закорючку, официант отошел от стола, Скоробогатов пощелкал пальцами и вслед ему крикнул:
- Эй, а омары есть?
- Нет, - обернувшись, изумленно ответил официант.
- Жаль, - проговорил Антон. - Чего-то омаров захотелось.
Владик появился немного раньше и без своей компании. Он вошел в зал как к себе домой, кивками поприветствовал официантов и уверенно направился в угол, где сидели Скоробогатов с Валентиной. Вальяжно развалившись на стуле, он поискал глазами третий фужер, но Антон заранее попросил официанта убрать лишние приборы и только теперь спохватился.
Владик оказался деловым и сообразительным парнем. Он внимательно выслушал Скоробогатова, осторожно поинтересовался, куда подевался паспорт, который он сделал ему вчера, но Антон одной мимикой дал ему понять, что все объяснения лучше отложить на потом. После этого Владик понимающе кивнул, немного помолчал и назвал цену. Получив утвердительный кивок, он спросил, когда нужны документы.
- Завтра в восемь будут фотографии, - ответил Скоробогатов. - Давай в девять здесь