кинулась! К чему? Всего и не укупишь. Мне по-хорошему менять всю технику и мебель, но это не горит, и деньги не на то сейчас нужны. Продуктов нужно столько, сколько съешь, излишки ни к чему. Закупишь крупы пачками – в них заведутся червяки.
– Ты зря так. Запасливость сейчас не помешает, – деликатно возразила Люда, – через неделю купишь ту же гречку, но по другой цене.
– Да Бог с ней, с гречкой. Куплю картошку, макароны – на это низкая цена.
– Как знаешь. Но копейка рубль бережет.
– Пускай.
Их спор прервали звуки со двора: под окнами кто-то припарковался.
– Женька, что ли, приехал, – метнулась Люда к окну.
И прилипла к стеклу: то был не Женька.
– Вон кому кризис нипочем. Подружка-то твоя машину себе купила, – сказала Люда вполголоса, будто ее могли услышать со двора; Ольга пристроилась рядом, – паркуется у нас под окнами, ставит на Женькино место. Ты посмотри, какой «Ниссан» – поди, взяла на Зеленке, там сейчас бум, едут со всей России скупать автомобили, пока еще держится старая цена. Вот тебе и кризис, мать. Кому-то гречка, а кому-то тачка.
Открылась дверца, показалась голова. Алла выпрямилась в полный рост. Снежинки алмазной россыпью легли на волосы и плечи. Сощурившись от слепящей белизны, она взглянула вверх, на окна, и улыбнулась: значит, заметила! Накинув меховой капюшон, покачивая бедрами, пошла в подъезд.
– Неплохо упакована, – произнесла Люда оценивающе, – а кем она работает?
– Экономистом в фирме.
– А что за фирма?
– Откуда ж мне знать?
– Но как же, вы подруги… Как не приду к тебе вечером, либо дверь закрыта, либо Димка один. Спрашиваю, где мама, а мама у Аллы. Сегодня чудом тебя застала. Сама-то не звонишь и не заходишь, – в словах Люды послышалась обида.
– Мне некогда. Работа и домашние дела, считай, на мне. На рынке уставала как собака. Дома одно желание – просто отдохнуть, полежать в тишине. Я ни к кому не напрашивалась, она сама меня приглашала, – пояснила Ольга, – приятная девушка, мы пьем с ней чай и разговариваем о жизни. Она умная, целеустремленная, в то время как у многих в ее годы ветер в голове. И, кстати, я бываю у нее не так уж часто. Дней пять, как к ней не заходила. Она мне говорила, что собирается купить машину, но о покупке я узнала только сейчас.
– А что так? Перестала звать?
– Нет, ее не бывает дома вечерами. Она наряжается и уходит гулять с друзьями, может, с парнем… Откуда мне знать, я в ее жизнь не лезу. Молодая, красивая; какой ей интерес сидеть дома в четырех стенах?
– А мне она не нравится. Какая-то дерзкая, высокомерная, надменная. Один взгляд чего только стоит. Она смотрит на людей, как на говно.
– Ну нет, – мягко возразила Ольга, – вы просто не общались. С виду она кажется такой. На самом деле, неплохая девушка, отзывчивая, добрая… Отличная хозяйка. Характер непростой, согласна – но все не без грешка.
– В чем проявляются ее отзывчивость и доброта? И с чего ты взяла, что она хорошая? Давно ее знаешь? Откуда? – усмехнулась соседка.
– В ее отношении ко мне. Понимаешь, она всегда мне рада. Искренне, как ребенок. Она какая-то печальная, часто хмурится, но, когда меня видит, улыбается. В гости всегда приглашает сама и угощает вкусностями меня, сына. Димка ее обожает, а дети чувствуют людей. Она видит, как мы бедно живем, и старается хоть как-то нам помочь: ужином накормит и с собой обязательно даст то котлетку, то пирог. Я уж отказываюсь, неудобно, но она говорит, возьми, мол, для Димы. И зачем ей это надо? Скажешь, выгода – так выгоды здесь никакой. Она видит во мне друга, она мне доверяет.
– Это ты хорошая, а не она! – возразила Люда. – Сама добрая, и эту Аллу судишь по себе. Хотя видно: девка такая, что палец в рот ей не клади…
В дверь постучались.
***
Вопреки сомнениям, Алла удачно поставила на спонсорство, и даже кризис не подкосил ее, казалось бы, шаткое положение. Для «девочек» Ирины, наоборот, настали не лучшие времена. Клиентский спрос поубавился, и для тех, кто в условиях падения рубля боролся за выживание собственного бизнеса, услуги проституток стали делом накладным.
За осень Алле удалось скопить приличную сумму, чтобы в начале декабря, в бум, купить автомобиль. Сначала она хотела, как Маринка, участвовать в торгах на японском аукционе, привязанном к курсу доллара. Но с подорожанием валюты автоматически произошла переоценка и в рублях, поэтому выкупать автомобиль с аукциона стало невыгодно. Оставалось два варианта: крупнейший рынок подержанных «японцев» на Зеленом углу, где еще держались старые цены на старый завоз, или частные объявления. Алла рассматривала оба варианта, но в итоге нашла частника через «Фарпост». Тот продавал «Ниссан» 2006 года выпуска, чтобы отхватить машину поновее, и очень торопился.
Алла не гналась за шибко продвинутыми моделями, поскольку бюджет был ограничен, да и первый автомобиль, по ее убеждению, не должен быть навороченным, дорогим. Водитель новичок, еще учится, допускает массу ошибок, возможны аварии, и техника должна быть такой, какую не жалко разбить, а, набравшись опыта, можно пересесть на модель подороже. Алла имела на все про все четыреста тысяч рублей, но со всеми техосмотрами, страховками и расходниками могла рассчитывать на триста шестьдесят. Частник просил за свой «Ниссан Скайлайн», оттюнингованный под гонки, триста восемьдесят тысяч и не хотел сбавлять ни копейки, объясняя, что для «Скайлайн» таких характеристик это адекватная цена. Но Алле удалось сторговаться до трехсот шестидесяти пяти. Продавец пошел ей на уступки, поскольку понимал: через неделю-другую и на Зеленке поднимутся цены, да и привлекательные модели разбирали первыми. На Зеленку съезжались со всей России, и с каждым днем (если не с каждым часом) выбор становился все меньше.
Спонсор деньгами не разбрасывался, свыше обозначенной суммы не давал и никаких подарков не дарил, но Аллу все устраивало. Если бы не он, она копила бы на иномарку года три, откладывая по десять тысяч в месяц, и то при зарплате в сорок тысяч, чтобы хватало на аренду и еду. А с ним собрала сумму за осень, и жаловаться ей было грех.
Кризис коснулся и Киселева. Как оказалось, не на одном лишь депутатстве держалась его «дольче вита». Он занимался поставками мебели и имел сеть магазинов, но с ростом валюты повысилась закупочная цена, а сбыть подорожавшие столы и стенки стало сложнее. Потребительский спрос падал, ведь это не предметы первой необходимости, не еда и не лекарства, которые востребованы всегда, вне зависимости от котировок.
Алла опасалась, что рано или поздно это спонсорство накроется. Киселев разведет руками и скажет, мол, много кушаешь, пока. Она ломала голову, куда вложить рубли, пока не прогорели, и совершила крупную