Редар умышленно не сказал ничего про нефть, не хотел открывать тайну раньше времени. Узнают, когда придет время, когда все будет готово. А так его появление с пахучими глинянками на шее не вызовет удивления и подозрений – вот, мол, крегговы штуки с собой тащу. На память.
Раймика долго не хотела его отпускать, плакала: «Куда же ты пойдешь прямо в лапы к этим чудовищам! Оставайся лучше с нами». Пришлось сказать, что он идет ненадолго, в свою старую нору, и сразу же вернется.
За его спиной продолжался разговор. Что-то они там затевали…
Шестиногих он по дороге не встретил, да и вообще пески выглядели вымершими – ни одна пустынная зверюга мимо него не пробежала. Редар привычной дорогой прошел лабиринт, долину Ущелий и без всяких осложнений, если не считать палящего солнца над головой, добрался до цели. Нефтяная лужа за время его отсутствия немного разрослась, напитала вязкими маслянистыми разводами весь песок вокруг. Редар наполнил шесть прихваченных глинянок – самое большее, что мог унести без риска сломать себе шею в ущельях.
Назад он, нагруженный, шел чуть медленнее, но все равно к богваровой норе добрался задолго до заката. Он вспомнил, как они с Креггом в первый раз чуть ли не полдня шли туда и полдня обратно, и усмехнулся. Теперь он стал повыносливей, привык к пустынной жаре, к долгим переходам. Разве можно сравнить эту почти что прогулку с изнурительной погоней за шестиногими!
У Богвара прибавилось народу: в норе сидело уже человек десять пустынников. Они заняли собой все жилище, оттеснив бедных Раймику и Баю в самый угол. Мужчины о чем-то яростно спорили, да так, что не замечали ничего вокруг. Редар свалил у входа свою перевязь, вошел никем не замеченный, присел рядом с Ззаром. Тот обернулся на звук, кивнул юноше немного неласково.
«В чем дело? Что такого случилось за мое отсутствие?»
– О чем речь? – шепотом спросил он охотника.
– Да вот, – отвечал Ззар несколько неохотно, – Богвар призывает твоим подземникам-пещерникам жратву просто так отдать, задаром, а то, говорит, перемрут все иначе, а наши не соглашаются.
– А, – понял Редар. – И ты тоже?
– И я? А что? – сразу взвился охотник. – С чего это я вдруг должен все запасы отдавать? Тем более, когда дичь уходит – сам говорил. Чем я свою семью кормить буду? Песком? А у меня, между прочим, четверо подрастают!
Ззар не заметил, как перешел от шепота на крик. Все затихли, обернулись к нему и заметили Редара. Некоторые охотники выглядели смущенными, Кребус и Зинвал кивнули ему, Богвар одобряюще подмигнул, встал, оправил пояс.
– Пещерный город не просил нас о помощи. Так, Редар?
– Да. Богвар, я…
– Подожди. Не просил. Но мы должны помочь тем, кто заперт сейчас в Угрюмых скалах. Вы спрашиваете: почему? Так я отвечу. Потому что они там сражаются не только за себя, а и за нас тоже. Если пещерный город падет, то вся эта тьма шестиногих разбредется по пустыне в поисках корма. И набросится она на нас! Это во-первых. А во-вторых, там живут люди, такие же, как мы. А люди всегда должны держаться друг друга – вспомните легенды. Нас и так мало осталось, спасибо раскорякам, а тут еще новая напасть! В общем, вы как хотите, а мы с Кребусом и Зинвалом сегодня ночью идем вместе с ним, – Богвар кивнул на Редара, – в пещерный город.
Раймика глухо охнула, уставилась на мужа большими испуганными глазами.
– И, – продолжал Богвар, – возьмем с собой весь запас мяса, что у нас есть. Мы можем уходить далеко от Кромки, они – нет. Для себя мы всегда набьем добычи, а вот простишь себе ты, Ззар, или ты, Каверра, если в пещерах начнут умирать от голода дети. Простишь?
– Не строй из себя великого героя, – угрюмо промолвил Ззар. – И не надо тыкать нас чужими детьми. У нас есть свои. И чего я себе точно никогда не прощу, если от голода начнут пухнуть они. Как я жене в глаза смотреть буду?
– А что ты будешь делать, когда муравьи полезут к тебе в нору?! Тоже жене в глаза смотреть?
– Богвар прав, – неожиданно сказал седой охотник со шрамом через весь лоб. – И дело не в голоде. Пока они оттягивают муравьев на себя, шестиногие нас не трогают, а стоит только пещерникам пасть – мы тоже протянем недолго. Нас меньше, и мы не организованы. Так что я пойду в пещеры!
– И я!
– И я тоже, – послышались голоса.
Ззар остался в одиночестве. Он злобно оглядел всех исподлобья, сплюнул в сердцах и выскочил из норы.
– Ну, Редар, тебе сегодня командовать. Когда пойдем?
– После заката. Нужно пробраться к отрогам где-то к первой звезде. Там засядем в скалах и немного подождем, пока муравьиные стражи совсем не окоченеют. Тогда и двинем. Посему возьмите теплую одежду, накидки меховые.
* * *
Первый муравьиный заслон прошли почти без помех.
Правда, почти на половине дороги, в самом опасном месте на них совершенно неожиданно наскочил рыжий. То ли он слишком переохладился, то ли просто не увидел опасность. Редар без всякого труда отработанным ударом вбил копье в затылок насекомому. Муравей умер беззвучно и мгновенно.
– Неплохо сработано!
– Пойдемте быстрее! А то он мог на подмогу кого-нибудь вызвать!
– Да он же пикнуть даже не успел!
– Пески его знают, как они друг с другом общаются! Всякое говорят. Легенду о Великом Найле помните? Там говорится, что муравьи могут мыслями обмениваться, как пауки… Миновали отроги, поднялись по ущелью к скальной стене. Здесь уже можно было не опасаться муравьев.
Редар спросил шепотом:
– Дорогу запомнили?
Богвар и старый Каверра зашипели в один голос, правда беззлобно:
– Ну, ты еще поучи! Дали волю! И сами же рассмеялись.
– Тихо!
Но самая большая опасность, как выяснилось, подстерегала их впереди. Редар не знал, известно ли охотникам пустыни про потаенные входы на верхней галерее, но все же решил их не показывать. Не его тайна, не ему и раскрывать ее. Он решил провести свою команду через Сырую пещеру. А там их не ждали.
Плохо, когда на дороге ждут, притаившись в засаде, враги, – но когда в конце пути не ждут свои, то может случиться непоправимое.
Удивительно, как стоящий на страже молоденький паренек из салестеровых дозорных, увидев вынырнувшие из-за камней темные молчаливые фигуры, не шарахнул по ним со страху из пращи, не заорал в полный голос и не сделал еще какой-нибудь подобной глупости.
Нагруженные мясом, сушеными кореньями, семенами и прочим, охотники в темноте действительно мало походили на людей – толстые, угловатые, с малюсенькой головой. Спросонья действительно можно за жука какого-нибудь, вставшего на задние лапы, принять.
Надо было тихо и незаметно поднять тревогу, растолкать задремавших возле завала напарников и встретить незнакомцев частоколом копейных жал. Нет, дозорный этого не сделал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});