Несколькими днями позже в теленовостях я увидел редкие документальные кадры: Саддам Хусейн в окружении моих соотечественников, взятых иод стражу в Багдаде. В одной из самых страшных сцен, которые я когда-либо видел на телевидении, он сел и жестом подозвал к себе маленького мальчика, показав, чтобы тот встал рядом. Он положил свою руку на голову мальчика, и, продолжая работать на камеру, начал нежно похлопывать ребенка по плечику. Мальчик был примерно того же возраста, что и Сэм. Я знал, что должен что-нибудь сделать, чтобы помочь этим людям. Если бы этот мальчик был моим сыном, я бы горы свернул, чтобы вызволить его. Репортеры полагали, что заложники будут использованы в качестве «живого щита» и размещены внутри главных целей союзнических сил.
Я понятия не имел, как подступиться к оказанию помощи этим людям и вернуть их домой, но в распоряжении Virgin Atlantic есть самолет, и, если нам каким-нибудь образом удастся получить разрешение на полет в Багдад, мы смогли бы забрать оттуда тех заложников, которых Саддам Хусейн согласится освободить. Меня поразила мысль, что так же, как я смог предотвратить кризис с беженцами в Иордании, можно было предоставить транспортное средство и для освобождения заложников в Ираке.
На следующий день мне позвонил Фрэнк Хесси. Его сестра Морин и зять Тони оказались в числе заложников в Багдаде. Тони страдал раком легких и нуждался в срочном лечении. Фрэнк обзвонил все отделы Министерства иностранных дел, иракские посольства в Европе и даже иракское правительство в Багдаде, но, похоже, никто был не в состоянии что-нибудь сделать. Фрэнк попросил меня о помощи.
С одной стороны, полет с одеялами в Иорданию позволил мне наладить контакты с Министерством иностранных дел, с другой, я был дружен с королем Хусейном и королевой Hyp. Король Хусейн был одним из немногих каналов выхода на Ирак для любого правительства на Западе. Я слышал, что Ирак испытывает нехватку товаров медицинского назначения, и задался вопросом, не может ли это стать основанием для нашей сделки: если мы завозим самолетом необходимые медикаменты, не освободят ли за это нескольких иностранных заложников. Я позвонил королеве Hyp и спросил, может ли она помочь. Когда я изложил суть дела, она предложила мне снова прилететь в Амман и обсудить все с королем Хусейном.
За следующие три дня в Аммане с королевской четой я понял, как бизнесмен может помочь в кризисной ситуации. На первый взгляд, все, что могло служить мне рекомендацией в глазах Саддама Хусейна, – однажды я взял короля Хусейна и королеву Hyp в полет на воздушном шаре и владел маленькой авиакомпанией, в распоряжении которой находилось всего четыре самолета Boeing 747. С другой стороны, хотя многие бизнесмены владеют большим количеством самолетов, только мне довелось летать на воздушном шаре с королем Хусейном. Сложилась уникальная ситуация: я был единственным из европейцев, кому король Хусейн готов был доверять, и, следовательно, через него я фактически имел прямой доступ к Саддаму Хусейну.
Я начал набрасывать черновик письма Саддаму Хусейну. Написал, что нахожусь в Аммане, помогая решить проблему репатриации иммигрантов и организуя поставки продовольствия и медикаментов. Спросил, не считает ли он возможным освободить любых иностранцев, задержанных в Багдаде, особенно женщин, детей и больных. В качестве акта доброй воли я предлагал доставить в Ирак самолетом товары медицинского назначения, которых там не было. Я упомянул зятя Фрэнка Хесси, у которого был рак легких. Подписал письмо:«Искрение Ваш Ричард Брэнсон».
Затем я спустился с гостиную, и король Хусейн около часа говорил о проблемах на Ближнем Востоке. Сидя и слушая, я огляделся вокруг и увидел подписанную фотографию, на которой была запечатлена Маргарет Тэтчер, стоявшая рядом с Саддамом Хусейном. Король Хусейн объяснял мне, почему он автоматически не поддержал позицию Кувейта против Ирака:
–Тех, кто живете Кувейте, можно разделить на три категории, – сказал он.
– Там есть 400 тысяч человек, которые либо очень богаты, либо очень-очень богаты, и есть 2 миллиона доведенных до нищеты рабочих-иммигрантов, обслуживающих их.
Он отметил, что в Кувейте нет свободной прессы, равно как и свободных выборов: вряд ли там существовала та «демократия». которую Запад собирался защищать.
– Жители Кувейта ничего не делают для арабского мира, – продолжал он.
– Все их деньги – на счетах швейцарских банков, а не на Аравийском полуострове. Я задавал вопрос многим мировым лидерам, придут ли они на помощь Иордании – стране, у которой нет нефти, – в случае, если на нее нападет Ирак.
Каждый раз ответом мне было молчание. Лично я сомневаюсь в их помощи.
Тут он засмеялся.
– Впрочем, я знаю, что на помощь придешь ты. Да, ты явишься, выплывая из-за горизонта на своем воздушном шаре, в сопровождении самолетов авиакомпании Virgin!
– Нет, серьезно, – сказал он, – есть возможность решить всю ближневосточную проблему. Правительство Кувейта обещало Саддаму Хусейну компенсировать его долю затрат в войне против Ирана, которую Ирак вел от имени Кувейта. Оно не сдержало своего обещания. Первоначально Саддам планировал забрать только спорные месторождения нефти, которые считал принадлежавшими ему по праву. Он оккупировал всю страну лишь потому, что услышал: жители Кувейта готовят взлетно-посадочные полосы, чтобы позволить американским самолетам прилететь и защитить их. Он, разумеется, не заинтересован в оккупации Саудовской Аравии.
Мирный план урегулирования короля Хусейна заключался в отведении войск Ирака к границе, но при этом за Ираком сохранялась спорная полоса земли, которую, как там полагали, Кувейт ему должен. Через три года в Кувейте должен был быть проведен референдум, чтобы выяснить, хотят ли люди, живущие на спорной территории, быть частью Кувейта или Ирака. Король Хусейн сказал, что на Западе мало знают о переговорах, которые месяцами велись между Ираком и Кувейтом, и о том, что Кувейт постоянно нарушал свои обязательства. Кроме того, Кувейт не отказался от долга, в который влез Ирак из-за войны с Ираном, и продолжал вести нечестную игру с арабскими странами, добывая слишком много нефти и продавая ее слишком дешево.
В конце ужина король Хусейн забрал мое письмо в кабинет и перевел его на арабский язык. Он написал Саддаму Хусейну и отослал оба письма в Багдад специальным курьером. Перед тем, как лечь спать, он процитировал слова своего брата:«Почему колокольчики на шеях овец с Фолклендских островов звучат громче, чем церковные колокола Иерусалима?»
Вернувшись в Лондон, я начал вести переговоры с Министерством иностранных дел. Я старался получить сведения о состоянии здоровья тех людей, которые были в заложниках в Багдаде, чтобы можно было доказать, что они больны. Затем я обзвонил все иностранные посольства, предупредив их сотрудников о том, что, возможно, будет организован спасательный вылет в Багдад, и они должны, пользуясь этим, попытаться вытащить хоть кого-нибудь из своих соотечественников, подготовив доказательства их болезни.
Через два дня после моего возвращения в Англию мы получили ответ от Саддама Хусейна. Он обещал, что освободит женщин, детей и больных заложников, но хочет, чтобы прибыл кто-нибудь из высокопоставленных лиц и публично попросил его об этом. Я позвонил Эдварду Хиту, экс-премьер-министру от консервативной партии, и спросил, не сделает ли он это. Тот согласился. Король Хусейн связался с Саддамом Хусейном и предложил кандидатуру Хита. Саддам одобрил ее. На другой день мы обеспечили вылет самолета с Эдвардом Хитом в Амман, откуда король Хусейн взялся переправить его в Багдад.
На следующий день король Хусейн позвонил:
– У меня есть для вас хорошие новости, сэр, – сказал он. Он был безупречно вежлив и всегда, обращаясь к людям, говорил «сэр» и «мадам». впрочем, как и его дети. – Вы можете вылетать в Багдад. Саддам дал мне слово, что с вами все будет в порядке.
Последние дни мы провели в подготовке к полету и сформировали экипаж из мужественных добровольцев, которых я бы хотел назвать поименно: Лес Милгейт, Джеоф Ныо, Пол Грин, Рей Мейдмент, Питер Джонсон, Джейн-Энн Райли, Сэм Рэшид, Анита Синклер, Каролайн Спенсер, Ральф Маттен, Питер Марник, Пол Кейтли, Хелен Берн, Никола Коллинз, Джэнии Свифт и Стефен Лейтч. Пассажиров предупредили, что могут быть задержки рейсов Virgin Atlantic, и что нам, возможно, придется передать их другой авиакомпании.
Когда я сообщил своим коллегам, директорам авиакомпании, что есть разрешение на полет, они, понятно, были обеспокоены. Ведь если самолет задержится в Багдаде более чем на несколько дней, мы можем обанкротиться.
– Правительство подтвердило, что поддержит нашу страховую компанию, если самолету будет нанесен материальный ущерб, – сказал Найджел Примроуз, финансовый директор Virgin Atlantic. – Но кто застрахует нас от потери бизнеса, если самолет будет угнан и его будут удерживать в Багдаде.