Читать интересную книгу Почти как мы. Вся правда о свиньях - Кристоффер Эндресен

в котором преимущество оказывается на стороне первой, явственно показывает, сколь многое в мире идет не так. Когда деятельность человека превозносится над природой, последствия могут оказаться непредсказуемыми, так что потом мы пожалеем, что вообще посягнули на эту территорию. Сегодня многие на Западе желали бы, чтобы в Юго-Восточной Азии никогда не было никаких рынков дичи, чтобы никто не торговал летучими мышами, а чешуя панголинов, в которых тоже усматривают первоисточник пандемии, не становилась бы предметом вожделения богатых китайцев. Хотя мы с удивлением и отвращением смотрим на фотографии потрошеных змей, жареного мяса обезьян и диковинных панголинов в крошечных клетках, нам трудно понять, что лежащее в наших тарелках мало чем от этого отличается. Да, если сравнить, сколько вирусных вспышек началось с диких животных, а сколько – с домашнего скота, очень может быть, что счет окажется выше у последнего, причем больше всего бед нам доставили свиньи.

Только с начала прошлого века они стали причиной гибели миллионов людей, а худшее, быть может, еще только впереди.

Чтобы продемонстрировать, какую опасность представляют свиньи, лучше всего начать с совсем других существ – птиц. Почти одновременно со вспышкой новой коронавирусной инфекции в китайской провинции Хубэй разразился птичий грипп среди кур. Китайцы разом столкнулись сразу с тремя инфекционными вспышками, спровоцированными животными. Поскольку потенциальная смертность от птичьего гриппа достигает 60 %, он считается самым опасным из вирусов гриппа, известных нам. К счастью, птичий грипп обычно не передается людям. Еще меньше вероятность того, что инфекция будет распространяться от человека к человеку, вызывая эпидемию. Смертельные случаи, причиной которых стал птичий грипп, единичны, а это даже удивительно, если учесть, что именно птичий грипп запустил самую смертоносную пандемию, которую только знало человечество, – испанку.

Трудно с уверенностью сказать, как это стало возможным, но рассматриваются два сценария. По одной теории, вирусы птичьего гриппа, циркулировавшие в то время, мутировали или изменились каким-то образом так, что смогли легче передаваться людям, а по другой, не менее вероятной, – не обошлось без свиней.

Начнем с технической стороны: когда вирус попадает в организм, он прикрепляется к клетке. Чтобы это стало возможным, у клетки должен быть подходящий рецептор, своего рода ушко для крючка вируса. Если клетка и вирус несовместимы, ему ни за что не закрепиться в новом хозяине. По этой причине, например, вирус SARS-CoV-2, вызывающий широко известную инфекцию COVID-19, не может закрепиться на клетках свиньи и использовать ее как хозяина, а африканская чума свиней безвредна для человека. Таким образом, в отношении клеточных рецепторов люди и свиньи совсем друг на друга не похожи. И все равно сходств между нами намного больше, чем между другими видами. Следовательно, можно заключить, что вирус, опасный для свиней, может научиться проникать и в клетки человека. Вот почему свиньи всегда представляют для нас значительную угрозу, что касается заражения. Однако, если сходство рецепторов свиней и людей пока особой опасности не представляло, другая особенность клеток этих четвероногих животных может обернуться катастрофой и для нас, двуногих. Уникальность свиней как вида состоит еще и в том, что у них вирус гриппа может прикрепляться к рецепторам двух типов. За первый рецептор цепляются вирусы, передающиеся от человека и других млекопитающих, а за другой – от птиц.

Здесь как раз наступает черед теории о роли свиней в распространении испанки. Когда свинья заражается разными вирусами, она превращается в своего рода сосуд, где они смешиваются, а в результате рекомбинации получаются новые и куда более заразные варианты. Например, в организме свиньи может образоваться вирус птичьего гриппа, способный закрепляться на клетках человека. Таким образом, она имеет все предпосылки к тому, чтобы стать промежуточным звеном между птицами и людьми. Иными словами, есть все основания полагать, что свиньи сыграли в появлении испанки ту же роль, что и панголины[396] – в возникновении современной пандемии коронавируса[397].

Если это подтвердится, окажется, что именно свинья сыграла ключевую роль во вспышке в 1918 г. инфекции, унесшей жизни более 50 млн человек, или 1 % населения всего земного шара. В условиях современных реалий такая вспышка привела бы к смерти 750 млн человек. А если и это не показательно, достаточно вспомнить, что те же механизмы взаимодействия птиц, свиней и людей привели к двум эпидемиям меньшего масштаба в 1957 г. и 1968 г. Если все еще не ясно, чем это может грозить нам в будущем, ознакомимся с выводом научной статьи, опубликованной в 2008 г. в Journal of Molecular and Genetic Medicine: «Птичий грипп, передающийся от свиньи к человеку, представляет значительную опасность развития новой эпидемии гриппа, которая по масштабам потенциально может не уступать пандемии 1918–1920 годов»[398].

Конечно, свиньям и птицы никакие не нужны, чтобы оказаться носителями опасных для человека вирусов. В этом мы убедились в 2009 г. В начале года несколько человек из мексиканского штата Вераксус были госпитализированы с тяжелыми симптомами гриппа. Вскоре мексиканские власти осознали, что страна стоит на пороге эпидемии. Мехико «закрыли», но болезнь уже было не остановить. Вскоре те же симптомы проявились и у нескольких человек в Калифорнии и Техасе. Образцы вируса доставили в американскую лабораторию, где микробиологи быстро выяснили, с чем имели дело: перед ними был вирус H1N1, также известный как свиной грипп. Он циркулировал среди людей с давних пор, но с таким штаммом мир еще не сталкивался, а источник заражения проследили до стада свиней в местечке Ла-Глория в 2008 г.[399]

В июне 2009 г. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) прекратила вести учет заболевших. Свиной грипп объявили первой пандемией XXI в. Еще через год число заразившихся, по разным оценкам, достигало 11–21 % населения мира, т. е. примерно от 700 млн до 1,4 млрд человек. Точно не известно, сколько из них погибло: по оценкам, не менее 575 000[400] Хотя по сравнению с испанкой уровень смертности был не слишком высоким, трагическое сходство двух эпидемий состояло в том, что, как и в 1918 г., пандемия свиного гриппа уносила преимущественно жизни молодых людей. Если 90 % жертв обычного гриппа составляют пациенты старше 65 лет, 80 % погибших от свиного гриппа и испанки было от 18 до 65 лет. Все встало с ног на голову, и это лишь усугубило беду.

После того как в 2010 г. пандемия угасла, о связи свиней и опасности распространения вирусов почти не говорилось, а ведь были все основания. В тот же год, что разразилась эпидемия свиного гриппа, выяснилось, что филиппинские свиньи становятся разносчиками геморрагической лихорадки Эбола, а точнее, ее типа Рестон