— Я здорова! — разорвав круг, бросилась опрометью к окнам, распахнула их и закричала во всё горло.
— Сэлли, но не так же громко! — рассмеялся счастливый Арт, возвращая меня обратно и обнимая крепко-крепко.
Закончилась моя изоляция. Я могу показаться всем аристократам и придворным во всём своём великолепии и силе. Никаких больше сомнительных шёпотов по углам за моей спиной. Никаких драматичных пауз при появлении. Концерт слабости окончен. Я свободна!
* * *
Впервые после такой долгой изоляции, я оказалась за пределами дворца. Со всей возможной осторожностью меня перевезли в Магическую академию, где находился единственный во всём королевстве зал, окаленный нориусом, защищённый от любой волшбы, творимой в его пределах. Здесь запирали магию и спускали с себя запреты.
Поэтому в лабораторном зале принимали экзамены у студентов, проводились эксперименты, открывались новые заклинания и изучалась физическая магия. Только в этом месте Томар Бай согласился осмотреть меня, чтобы понять, что происходит с ариусом.
Круглое помещение, без окон, освещённое исключительно природным огнём, отчего имеющее толстый слой копоти на потолке и стенах, мрачное, с узкими и высокими рядами скамеек как в анатомическом театре, с утопленной в песке сценой, от которой пахло сажей и чем-то гнилым.
Странное место. Тёмное. Здесь запрещалось находится тем, в ком не было хотя бы крупицы магии, поэтому уборку наводили сами студенты, а глобальную чистку проводили всего раз в год — этим занимались абитуриенты и это считалось одним из экзаменов. Чем дольше продержишься здесь — больше шансов поступить.
И всё из-за остаточной магии. Она как-то влияла на людей, им мерещилось всякое.
В момент, когда Томар открыл дверь, раздался громкий хлопок и мы все инстинктивно пригнулись, а над нами пролетела огромная фиолетовая клякса, звучно впечатавшаяся в противоположную стену. Она стекла вниз, будто липкий и склизкий слизняк, а за нашими спинами раздалось подавленное «ой!».
— Амалия! — прошипел по-змеиному моментально взъярившийся Томар. — Сколько раз я говорил — отмечайся в журнале посещений! Какого морвиуса ты тут делаешь в неурочный час?! Хочешь стать первой студенткой, исключённой ещё до начала занятий?!
Обернувшись, вижу в дверях перепуганную и оттого очаровательно-милую Малю. Она с ног до головы была покрыта разноцветной слизью, а за её спиной прятались ещё две девчонки в аналогичном прикиде.
— Что вы тут делаете? — шипит ректор на выходящих первокурсниц.
Маля, как старшая и более опытная, быстро пришла в себя и отвечает дерзко:
— А мы тут занимаемся, — и давит лыбу, попутно футболя указательным пальцем с плеча уж больно крупную слизистую каплю. Её манёвр оказался на диво удачливым — она чётко попала на лакированные туфли отца, отчего в коридоре воцарилась могильная тишина. Глаза девушки расширились, а её подружки синхронно сделали шаги в разные стороны, дескать — мы не с ней!
Лицо Томара приобрело фиолетово-малиновый оттенок, вздулись вены на шее и лбе, а затем раздался громко-громкий ректорский рык:
— Вон отсюда, и чтобы я тебя здесь до самых занятий больше не видел!
А девицы и рады стараться, драпанули аки подстреленные, не забыв сделать малый книксен. Маля подмигнула мне, шёпотом добавив, что скоро навестит, и также побежала за подружайками.
— Всё лето заставлю драить лабораторный зал. Будет знать, как шальной магией развлекаться, — злобно-ворчливо заговорил Томар, заходя в комнату и делая резкие пасы рукой, от которых слизь будто студень забавно задёргалась, заворчала человеческими голосами и со звоном лопнула, без следа растворяясь в воздухе.
Стоило мне переступить порог, как моментально оказалась дезориентирована. Пошатнулась, хватаясь за подоспевшего Владиса. В руках возникла противная слабость, лёгкая судорога, разошедшаяся по телу мокрым холодом, от которого застучали зубы и в голове забили молоточки боли.
— Что со мной? — простонав, замерев в руках телохранителя, спрашиваю у подошедшего Томара.
Сквозь полуприкрытые глаза, вижу заинтересованность на его лице, и тревогу.
— А что вы чувствуете, кэрра?
— Будто кто-то отсёк половину меня, и запечатал каждую пору кожи, — потребовалось время, чтобы сформулировать ощущения. Владис помог дойти до выхода из комнаты, но Томар остановил нас.
— Боюсь, кэрра, придётся пройти через эти ощущения. Только в этом помещении, я могу заглянуть в вас, чтобы дать отчёт королю, — он говорил мне, но объяснял Владису, и тот согласно кивнул, продолжая поддерживать меня, не отпуская наружу.
— Что? — прошептала негромко, пытаясь остановить головокружение.
— В этой комнате маги способны влиять на драконов. В этой комнате не работает ариус. И… иные связи тоже обрываются, — Владис не знал о моём слиянии с Артом, поэтому Томар иносказательно объяснил, что именно происходит, и почему мне так плохо.
Чем дольше я находилась в этом диком помещении, тем становилось хуже. Томар шуршал вокруг меня аки паучок, мотающий кокон вокруг птички, именно так воспринималась его магия. Чтобы мне было легче, Владис притащил кресло и водрузил в центре комнаты. Он принёс стакан воды, и я жадно приникла к нему — слишком сухой безвкусный воздух давил на горло и моментально трескались губы.
— Хватит, — не выдержала осмотра, превращающегося в пытку. — Я больше не могу!
Томар не ответил или не услышал, так тихо зазвучал голос. Тёмными бестелесными иглами насквозь прошивал моё тело, отчего казалось, что я вся истыкана тонкими занозами, и каждое движение отражалось резкой болью.
— Дэр Томар, хватит! — воскликнула громче, а он только нахмурился, сощурив глаза, видя перед собой нечто мне недоступное.
Из-за вскрика я напрягла мышцы живота, и внутри всё перевернулось, забултыхалось словно оказалась на мчащимся сквозь шторм корабле. Я окончательно потеряла дезориентацию и поплыла, теряя чувствительность тела. Головой стукнулась о ручку кресла, и меня стошнило завтраком на песок.
В этот же миг, неприятные чувства пропали, а я оказалась в коридоре на руках Владиса. Тьма перед глазами рассеялась золотистыми искорками, и я столкнулась глазами с обеспокоенным взглядом телохранителя.
— Кэрра Селеста, с вами всё нормально? — тревожно спрашивает, аккуратно опуская на пол.
А я даже ответить не в силах — сразу на выходе из комнаты на меня обрушился водопад из чувств и ощущений. Вернулась полнота жизни. Всё обострилось, пьяня истинным наслаждением. Будто вышла из темноты к свету.
— Дэр Томар Бай, я буду вынужден доложить о случившемся королю, — сурово заявил Владис вышедшему следом магу. — Вы не имели права подвергать здоровье королевской подопечной такому риску!
— Моя вина, — раскаиваясь, заявил колдун, растирая онемевшие от сложной волшбы пальцы и присаживаясь рядом. — Кэрра Селеста, простите мою оплошность. Я и не думал, что всё так будет плохо!
— Что вы имеете ввиду? — прохрипела, потихоньку приходя в норму. Жестом попросила Владиса принести ещё воды и мы с дэром Бай остались наедине.
— Ариус спит. Боюсь ещё долго он не вернётся к вам, и до тех пор вы беззащитны. Я попытался расширить канальца, по которым путешествует свет из вашей души наружу, но потерпел неудачу. Мои попытки лишь усугубили проблему, простите, — со всей возможной искренностью заговорил он, печально глядя в глаза.
Поднявшись с его помощью и оправив испачканное платье, внутренне пытаясь понять, что со мной не так, ещё раз уточнила:
— То есть вы хотите сказать, что я стала обычной драконицей? Надолго?
— Год, может два, а может и больше, — не сразу нашёлся с ответом колдун, отводя глаза.
Глава 21. Сладкая сила тьмы
Настроение Артана колебалось от страстного желания надраться в обществе короля до не менее пламенного сбежать из дворца куда подальше. Желательно в облике дракона пролететь над королевским заповедником, поохотиться, отдохнуть от человеческой суеты, пожив как зверь. Такое желание посещает каждого и под это дело выдавалась строго зарегламентированная увольнительная. Беда в том, что чем более высокий пост занимаешь, тем реже можешь воспользоваться таким правом.