Вся эта проблематика затрагивает вопрос об автономии социальных партнеров. Мои взгляды в этом отношении известны: как и прежде, стремление правительства, партий, коалиций, да и всего Бундестага оставить предпринимателям и трудящимся свободу решения в вопросе заработной платы и условий труда, остается неизменным. Но эта свобода сопряжена с ответственностью; ею нельзя злоупотреблять, т. е. нельзя придерживаться политики, ведущей к росту цен, а следовательно, к снижению покупательной способности, к ущемлению свободной конкуренции в немецком народном хозяйстве и, в конечном счете, подвергающей опасности валюту[11]. Свобода без чувства ответственности ведет к вырождению и хаосу!
Еще 6 марта 1955 года, выступая на открытии международной ярмарки во Франкфурте-на-Майне, я мог с глубоким убеждением заявить: «С удовлетворением констатирую, что предприниматели и трудящиеся исполнены чувства этой ответственности. Это дает мне уверенность в том, что и с этой стороны в немецкое народное хозяйство не проникнут элементы беспорядка». Однако, начавшаяся весной 1955 года эволюция внушает некоторые сомнения в том, имеют ли сегодня еще абсолютную силу эти оптимистические утверждения, основывающиеся на вере в человеческий здравый смысл. Если взглянуть на разницу между увеличением заработной платы и развитием продуктивности, то сомнения еще больше усиливаются; тем более, что рост заработной платы в 1956 году явно опережает рост производительности. В 1956 году производительность выросла на 4% за рабочий час, тогда как часовая заработная плата в промышленности повысилась на 9%.
В связи с этим мне хочется привести мнение компетентного ученого, сторонника рыночного хозяйства. Вальтер Ойкен метко замечает:
«Если справедливо утверждение, что распределить можно лишь то, что было предварительно создано, то все социальные реформаторы должны прежде всего добиваться хозяйственного порядка, действующего с наивысшей эффективностью. Только потом могут возникать другие требования. Ибо, если при каком-либо порядке все люди одинаково голодают, то это не есть разрешение проблемы справедливого распределения или обеспечения, или какого-нибудь социального вопроса. Эти вопросы не решаются при плохом порядке и тогда, когда он приправляется этическими украшениями и призывами к общим интересам всех людей»[11].
Пирог должен стать еще больше
Здесь надо еще раз отметить, что повышение жизненного уровня, к которому я стремлюсь, является не столько проблемой распределения, сколько производства, точнее, производительности. Решение лежит не в делении, а в умножении национальной продукции[68]. Те, кто свое внимание уделяет проблемам распределения, всегда приходят к ошибочному желанию распределять больше, чем в состоянии производить народное хозяйство.
Этим мы не хотим сказать, что современные квоты распределения для той или иной группы со всех точек зрения идеальны или справедливы. Без сомнения в порядке долгосрочной перспективы и здесь также возможны изменения. Такие изменения, если их проводить слишком поспешно, естественно, не могут не вызвать яростных споров, конфликтов труда и, может быть, даже забастовок. Объем народнохозяйственной энергии, потраченной на это, должен быть весьма значительным. Поэтому, мне казалось бы, умнее направить эту энергию на рост производительности, чтобы этим единственно плодотворным способом добиться для всех занятых в народном хозяйстве большего дохода.
Сказанное здесь можно подтвердить развитием национального продукта. С 1949 года, в котором федеральное правительство приступило к работе, и до 1955 года удалось увеличить национальную продукцию-брутто, выраженную в ценах 1936 года, с 47,1 до 85,8 млрд. марок. В первом полугодии 1956 года национальная продукция показала 44 миллиарда марок – почти столько же, сколько за весь 1936 год (47,9 млрд. марок). Чистый доход получателей заработной платы и окладов возрос с 34.101 миллионов марок в 1950 году до 61.367 миллионов в 1955 и 31.909 миллионов марок в первом полугодии 1956 года, причем доход в первом полугодии, как правило, всегда ниже дохода за второе полугодие. За первое полугодие 1955 года чистый доход трудящихся был равен 28.393 миллионам, а за второе полугодие – 32.974 миллионам марок.
Особенно интересны в этом отношении темпы роста общего частного потребления, которое в первом полугодии 1956 года было больше такого же потребления в первом полугодии 1955 года на 5.205 миллионов марок. Если частное потребление – с целью выключения всех изменений цен – исчислить в ценах 1936 года, тогда для последних лет процент увеличения выразится в следующих цифрах:
Процент увеличения частого потребления начиная с 1949 года и в ценах 1936 года
1-е полугодие
Увеличение по сравнению с предыдущим годомВ миллионах марокВ %%1950 против 1949+ 1.70112,6%1951 против 1950+ 1.84812,2%1952 против 1951+ 1.0376,1%1953 против 1952+ 1.6849,3%1954 против 1953+ 1.7618,9%1955 против 1954+ 2.18210,1%*) 1956 против 1955+ 2.37210,0%
2-е полугодие
1950 против 1949+ 2.48515,9%1951 против 1950+ 7724,3%1952 против 1951+ 1.8849,8%1953 против 1952+ 2.0409,9%1954 против 1953+ 1.6257,1%1955 против 1954+ 2.95512,1%
Календарный год
1955 против 1949+ 21.93475,5%
За весь 1956 год частное потребление возросло, согласно подсчетам Банка немецких земель, на 8%.
(Источник: Статистическое управление ГФР)
*) Предварительные числа.
Большая ответственность каждого ведущего деятеля экономической и социальной политики лишний раз становится очевидной перед лицом нового фактора эволюции народного хозяйства. На пороге эпохи автоматизации и в начале новой фазы, которую многие рассматривают (пусть и с хорошей долей фантазии, присущей Жюлю Верну) как начало второй промышленной революции, мы, без сомнения, находимся в ГФР, как и в других странах с высокой «технизацией» народного хозяйства, перед очень большой потребностью в капитале. Удовлетворение этой потребности должно протекать упорядоченными путями.