В конце концов, дело Чан Вэй Куна — ловить психокинетов.
Психопатов пусть ловят ребята из других отделов. Нечего вмешиваться в их работу…
Глава 12
ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ!!!
Проносилось в голове Зиновия Сергеевича Градова.
ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ!!!
«Гррравк! Грравк! Рровлф! Ровлф! Грравк!» — срывалось с его пасти. Новое тело всё лучше слушалось. Оно было сильное, выносливое, быстрое. Оно требовало мести.
ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ, ГОРГОРОТ…
*****
Вот уже третий день в самом сердце города Н — на пересечении бульвара Макарова и улицы Советской — возвышался красно-белый шатёр. Гигантский купол стал объектом бесчисленных разговоров и взглядов. Праздные зеваки кружились возле него, как мухи возле бугристого продукта пищеварения… Особо смелые и наглые пытались проникнуть внутрь, подглядеть. Охрана чётко и жёстко пресекала любую подобную выходку. Если тебе так уж хочется оценить коллекцию мутантов Боно — плати деньги!
И приходилось платить.
Несмотря на то, что жители города Н не отличались особым финансовым достатком — последние билеты на представление были раскуплены за две недели до прибытия Укротителя в город. Чему сейчас особенно радовались запасливые перекупщики, шныряющие вместе с зеваками у шатра и предлагающие по невероятно накрученной цене «своё место, от души оторванное, ведь на представление пойти ну никак не получается, жена заболела/собаке в ухо клещ заполз/родственники из Мешково-Погорелово незвано приезжают».
В принципе, ничего удивительного. Город Н не очень-то и балуют представлениями. Нет, есть, конечно же, местные коллективы артистов, но их выступления большинству обывателей давно приелись. Многие изголодавшиеся по зрелищу жители душу готовы продать за свежую порцию эмоций. И тут, как бальзам на душу, приезжает Боно! Не какая-нибудь увядающая эстрадная фиалка, а настоящий бессмертник цирковых представлений, всемирно известный Укротитель Мутантов! Великий и Ужасный собственной персоной!
День оказался на удивление солнечным и ясным. После всех этих мрачных туч и кислотного дождя подобный контраст производил ошеломляющее впечатление. Но чистоту неба компенсировала Светка. Она была хмура, насуплена и молчалива. Я долго думал, как можно нарушить неловкое молчание, но ничего дельного в голову не приходило. Тупой банальщиной вроде «как тебе погода» или «как успехи в школе» усугублять ситуацию не хотелось.
Так мы и прошли всю дорогу до красно-белого шатра Боно. Погрузившись в мысли. Даже не держась за руки…
Представление должно было начаться через сорок минут, но у входа уже толпилась куча народа. Охранники, в лучших традициях своего ремесла, крайне медленно пропускали желающих поскорее занять свои места.
Смысла поддаваться паническим веяниям стадного рефлекса я не узрел. Пусть быдло поддаётся. Да к тому же, моя милицейская корочка может стать ключом для «сокращения дистанции». У одного охранника знакомая физиономия. Зуб даю, что он из наземной патрульной службы. Эти ребята дальше шмона карманов малолеток не продвинулись.
Неясно откуда возник унылый человек с невероятно вытянутым лицом и грустными глазами. Перед собой он катил белую тележку с выцветшим рисунком, который, по всей видимости, когда-то был чем-то похожим на воздушный розовый комок на палочке.
— Купите своей прекрасной даме сладкую вату.
— Она у тебя свежая? — усомнился я, с недоверием поглядывая на рисунок.
— Лучшая в городе… — вздохнул продавец. Мне показалось, что ещё чуть-чуть, и он заплачет.
— Ну да, другой здесь не наблюдается, — я протянул ему завалявшуюся в кармане мелочь, лишь бы он поскорее скрылся с глаз моих.
Но, о чудо, взамен милостыни я получил воздушный моток нитей из застывшего сахарного сиропа. Моток был тут же передан Светке. Продавец уныло кивнул и растворился в толпе, как сахар в слюне. Светка от ваты не отказалась.
— Ну и как ты её вдул, дорогой, сзади входил или старым добрым миссионерским стилем? — с набитым ртом спросила Светка.
Меня как молнией пришибло.
— И как это было? — стояла на своём она. — Расскажи, дорогой, мне очень интересно.
Светка говорила нарочито наивно, хлопая ресницами, делая ангельское личико и тем самым очень уж походила на котёнка у опрокинутой банки со сметаной, глядящего в глаза так преданно и невозмутимо… и, чёрт побери, начинаешь верить, что пакость не его лап дело!
Вот только напакостил я…
— Свет, во-первых, я ведь тебя сколько раз просил не называть меня дорогим. Во-вторых, я… я не понимаю о чём ты…
— Да всё ты понимаешь, дорогой, всё прекрасно понимаешь, — в голосе Светки проблеснуло отчаяние. Но лишь на мгновение. — Ты трахаешь мою бывшую подругу Вэньг Ли, — имя моей любимой Светка произносила так, словно изрыгивала комок чего-то мерзкого, ядовитого и обязательно при этом покрытого плесенью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});