Максим моментально тебя очаровал и ты забыла свои обещания его оскопить в случае, если он снова решит появиться в моей жизни.
— Не забыла, Ярик, я ничего не забыла, — вздыхает она. — У тебя по крайней мере есть воспоминания о том форуме, есть за что цепляться… Для меня же Максим Горский — подлец, который бросил мою доченьку беременной. И каждый раз глядя на него, мне приходится пробираться через эти воспоминания, слой за слоем снимать с него оболочку предательства и лжи. Поверь мне, больше всего на свете мне хочется выцарапать его голубые глазищи и пригрозить, чтобы и близко к моим девочкам не приближался!
— И что же тебя останавливает?
— То, как он смотрит на вас этими самыми голубыми глазищами… и самое главное, то, как вы расцветаете рядом с ним.
— Малинка бы рядом с любым мужиком так себя вела, — выдаю то, что гложет меня уже несколько дней. — Я вижу как она к нему тянется, но мне кажется, это потому что в ее жизни не было мужской фигуры. Поэтому…
— Но он ее отец, солнышко. И хочешь ты этого или нет, он теперь будет присутствовать в вашей жизни.
— Понимаю, — уныло пожимаю плечами.
Я слишком растеряна, чтобы привести более разумные аргументы. Но в этом и прелесть разговора с мамой. Ей не нужны мои аргументы. Тем более умные. Она всегда говорила, что я должна слушать свое сердце.
— Так хочешь? Или все-таки нет? — уточняет она с хитрой улыбкой.
— Не знаю, — тяну медленно, делая большой глоток чая, но поняв по ее взгляду, что мой ответ ее не удовлетворил, нехотя добавляю: — Скорее да, чем нет. Но я жутко боюсь, мама, понимаешь?
— Естественно, понимаю, — вздыхает она. — Но я верю, что ты примешь правильное решение. Правильное для тебя, солнышко. Только для тебя!
Глава 63
— Ну все, Коршун, ты попала! — Голос подруги раскатом грома проносится по офису и даже главный бухгалтер выглядывает из своего кабинета на шум.
Громко сглатываю и бочком продвигаюсь к своему рабочему месту.
— Я все расскажу, — обещаю ей, нервно поглядывая на наших коллег.
— Нет, дорогая, — возмущенно выдыхает Юля, — не так! Ты расскажешь абсолютно ВСЕ!
Она настолько громко и выразительно произносит соседнее слово, что я всерьез начинаю опасаться за свою жизнь. Подумаешь, игнорировала ее сообщения всю неделю и клятвенно обещала обсудить все при личной встрече… ну не до этого мне было, не до этого.
— Ярочка, а ты к нам за вещами пришла или как? — с любопытством интересуется Мария Викторовна из отдела кадров. — А то я, признаться, запуталась уже оформлять твое увольнение или не оформлять…
— Не оформлять, Мария Викторовна, — бодро рапортую под громкий выдох Юльки. — Придется вам меня и дальше терпеть.
— Вот и славненько, — улыбается она. — Меньше бумажной волокиты.
— Спасибо, — искренне произношу, прекрасно понимая, что ее радость вызвана не только отсутствием надобности заполнять кучу бумажек. У нас всегда были теплые отношения и Малинку она постоянно баловала всякими наборами для творчества.
В моей жизни за последние пару недель произошло столько событий, что я кажется только сейчас понимаю как сильно скучала по работе и коллегам. Возможно, во мне говорит лишь привычка, но сейчас, глядя на свой рабочий стол и радостные лица вокруг, я просто не представляю себя на другом месте. И пусть я так и не готова ответить Максиму что-либо вразумительное по поводу наших с ним отношений, решение остаться в его компании я приняла легко. Тем более, что пожизненный контракт кровью никто меня не заставит подписать. Если я пойму, что что-то идет не так, всегда смогу уволиться.
— Курилка! Сейчас же! — Подруга тянет меня за руку и судя по лихорадочному блеску в глазах, ей не мешало бы воспользоваться этим помещением по назначению. Впрочем, понятия не имею правда ли сигареты успокаивают, у меня, к счастью, хватило ума их никогда не пробовать.
— Ну чего ты так нервничаешь? — пытаюсь достучаться до нее. — Ничего такого не произошло!
— Ничего такого? — вопит она. — То есть ты считаешь, что это нормально попросить у меня скрины тех писем Шефферу, мимоходом сообщить, что босс теперь знает правду об Алине и…, — Юля делает поистине театральную паузу, — выпасть из эфира на несколько дней? У тебя совесть есть, вообще? Подруга ты или где?
— Подруга, подруга, — ворчу с любовью, едва сдерживая слезы. Мне безумно стыдно за то, что игнорировала ее, но в то же время такая забота и беспокойство трогают меня за самое сердце.
— Ты не просто подруга, Юль, — обнимаю ее, — ты самая лучшая!
— Я-то в курсе, — нескромно парирует она. — А вот ты…
— Я исправлюсь, честно, — клятвенно ее заверяю.
И исправляюсь. Долгие полчаса я рассказываю подруге все, что произошло со мной с момента поездки в Дубай. Даже на подробности о вчерашнем поцелуе не скуплюсь. Ну не с мамой же мне его обсуждать! А обсудить очень хочется. Потому что он такой…
— Нежный, но в то же время крышесносный, понимаешь?
— Понимаю, — мечтательно произносит Юлька и подумав, выдает: — Так и быть, прощаю. Но впредь…
— Никаких секретов, — обещаю и для пущей убедительности скрещиваю указательные пальцы на груди.
— Так а что дальше? Что ты решила насчет будущего? Я же правильно поняла, биг босс для себя все решил и сейчас все зависит исключительно от тебя.
— Не знаю, — признаюсь честно. — Мне очень хочется дать ему шанс. Точнее, дать нам шанс. Но в то же время я боюсь, что это будет предательством по отношению к самой же себе. Той младшей версии себя.
— Я тебя прекрасно понимаю, честно, — протягивает Юля.
— Но? — спрашиваю с улыбкой. — Я чувствую, что здесь есть какое-то но.
— Но я думаю, что сейчас тебе нужно думать только о себе. Нынешней. Не о дочери, не о Максиме. Не пытаться представить какой вариант будет выгоднее и удобнее всем. И не нырять снова с головой в прошлое, задаваясь вопросом как бы сейчас поступила девятнадцатилетняя Ярослава.
— Спасибо, — шепчу искренне. — Мама тоже считает, что я должна слушать только свое сердце.
— Как она, кстати, приняла зятька? Я же помню, как она грозилась его найти и скормить ему собственные…
— На удивление нормально, — поспешно перебиваю ее, не дав закончить фразу. — Она конечно в шоке, но… старается ради меня. Да и Горский, надо признать, всячески пытается произвести впечатление. Каждое утро присылает три букета и по корзине ягод. Но подкупают ее, естественно, не подарки. Она говорит, что мы с Малинкой светимся рядом с ним!
— Вот видишь, — назидательно заключает