— А что его действия? Разве они ничего не доказали?
— Только то, что он твёрдо намерен поступать по–своему. — «И я тоже». — Ни один из его поступков не заставил меня изменить моих планов на жизнь.
— Ах, да, жизнь в поисках приключений, — синие глаза вдовы заблестели.
— Как вы узнали?
Она накрыла руку девушки своей ладонью.
— Моя дорогая Марианна, неужели никто не сказал тебе? Я знаю всё.
Марианна с трудом сглотнула.
— Всё?
— Всё, что должна, — герцогиня самодовольно улыбнулась и сложила руки на коленях. — И многое из того, до чего мне не должно быть дела.
— О, Боже, — пробормотала Марианна, пытаясь не вздрогнуть при мысли о том, что могла знать вдова.
— Должна признаться, я, право, восхищаюсь тобой.
— Восхищаетесь? — Марианна подняла глаза. — Почему?
— В тебе сочетаются ум и целеустремленность, что редкость в таком молодом возрасте. Однажды ты станешь превосходной герцогиней.
— Ваша милость, я…
Леди заставила ее замолчать одним взмахом руки и кивнула на своего внука:
— Томас тоже никогда не позволял препятствиям сбивать его с выбранного пути.
Взгляд Марианны скользнул к Томасу:
— Он непреклонен.
— Как и ты, — хихикнула его бабушка. — Вы составите интересную пару, — она сделала паузу, затем наклонилась вперед. — Можно дать тебе совет?
— Пожалуйста, — улыбнулась Марианна. — Я обязательно им воспользуюсь.
— Приключение, моя дорогая, как и всё прочее — это состояние души. Можно объехать весь мир и не найти ничего волнующего, а оно у тебя под носом — только руку протяни. Оставайся верна себе, но пойми, счастье не всегда можно найти, следуя намеченному пути, скорее, оно отыщется в непредвиденных жизненных поворотах. Не закрывай свой разум и сердце от внезапных зигзагов жизни. Именно эти неожиданные повороты могут привести к самым большим приключениям из всех, — герцогиня откинулась назад. — Ну как, разве не мудро?
Марианна засмеялась.
— Очень.
— Так я и думала. А теперь, не будешь ли так добра сделать мне одолжение?
— Конечно. Что угодно.
— Что угодно? — вдова приподняла бровь. — Включая бракосочетание с моим внуком?
— Ваша милость, я…
— Не бери в голову, — отмахнулась она. — Это было бы несправедливо с моей стороны, хотя я никогда не колебалась, пренебрегая справедливостью ради удовлетворения своих целей. И препятствия на своем пути я тоже игнорирую. Это семейная черта. Я просто прошу, посмотри на его ухаживания вот с какой стороны — важно не только то, что он сказал, но и что не смог произнести вслух. И еще одно.
— Да?
— Моя дорогая девочка, постарайся держать его подальше от плюща. Это очень расстраивает садовников.
* * *
— Давно пора было подойти поболтать со мной, — бабушка внимательно посмотрела на внука — огонёк в глазах герцогини противоречил строгим ноткам в ее голосе.
— Не хотел вмешиваться, — Томас наклонился и поцеловал ее в щеку. — Надеюсь, вы расписывали леди Марианне, какой я завидный жених.
— Милорд, — произнесла Марианна предупреждающим голосом.
— Я не делала ничего подобного, — чопорно сказала вдова. — Я говорила ей, какой ты возмутительный негодяй и упрямец.
Он поднял бровь.
— Что, видимо, должно помочь моему делу.
— Я надеялась, она сжалится над тобой или, по крайней мере, увидит, что ты готов измениться и принять вызов.
— Ваша милость… — начала Марианна.
Томас рассмеялся.
— И это сработало?
Его бабушка вздохнула:
— Боюсь, что нет.
— Жаль, — он задумчиво посмотрел на Марианну. — Я думал сегодня вечером объявить о своей помолвке.
— Вы? С кем? — небрежно спросила Марианна.
— С единственной женщиной, какой я когда–либо делал предложение.
— Вы не посмели бы, — невозмутимо произнесла девушка, хотя глаза её метали искры.
— Еще как посмел бы, — он прямо встретил ее пристальный взгляд, но адресовал свои слова бабушке. — Ей было бы весьма затруднительно пойти на попятную после публичного объявления. Пусть её не беспокоят сплетни в свой собственный адрес, но, думаю, ради сестёр она предпочла бы избежать скандала, который отрицательно сказался бы на их репутации.
Гнев на лице Марианны сменился неверием. Она поднялась на ноги.
— Да вы — самонадеянный, напыщенный…
— Смею сказать, Томас, — прервала вдова, — это, возможно, не лучшая твоя идея сегодня.
Он посмотрел на бабушку.
— У вас есть идея получше?
— Да. Уведи ее и потанцуй с ней вальс, например, — вдова махнула в направлении танцующих пар. — Или, еще лучше, возьми в сад и убеди ее, что самонадеянному, напыщенному ослу есть что сказать, если он подходящий самонадеянный, напыщенный осел.
— Ваша милость, я скорее…
— Превосходное предложение, бабушка. — Он подхватил Марианну под локоть и повел на террасу, решительно не обращая внимания на одеревенелость и приступы боли, сопровождавшие каждый его шаг.
— Ночью лабиринты еще прекраснее… — долетел до них голос вдовы.
— Ты думаешь, что ты делаешь? — процедила Марианна сквозь сжатые зубы.
— Улыбайся, моя дорогая. Мы же не хотим привлекать внимание, — Томас провел ее через открытые двери.
— Ладно, — кислая улыбка приподняла ее губы. — Я улыбаюсь. Так что ты делаешь?
— Следую совету бабушки. — Они пересекли террасу, спускаясь по ступенькам в сад. Он остановился у фонтана и отпустил Марианну. — Это нужно сделать.
— Итак? — она сложила руки на груди. — Что ты должен сказать?
— Кто он?
Она нахмурилась в недоумении.
— Кто?
— Это Пеннингтон, верно?
— Что Пеннингтон?
— Или это Беркли?
Она сердито уставилась на него.
— О чем ты говоришь?
— О другом мужчине в твоей жизни!
— Другой мужчина? — медленно проговорила девушка.
Томас шагнул к ней.
— Я знаю, Марианна.
— Знаешь что? — её голос был осторожен.
Он заскрежетал зубами.
— Я знаю, что у тебя есть другой поклонник.
Она отступила.
— Что заставило тебя так думать?
Томас колебался. Он мог сказать, что все знал о её «Приключениях провинциальной мисс» и поклоннике, которого она описала в своих историях. Но это тайное знание добавляло ему маленький козырь в их игре, а с Марианной он нуждался в любом преимуществе. По крайней мере, пока.
— Едва ли имеет значение, откуда, но я знаю. Итак, кто он?
Она долго вглядывалась в него, затем лицо её расплылось в довольной ухмылке.
— Ты ревнуешь.
— Вовсе нет, — отрезал Томас.
Марианна засмеялась.
— Ревнуешь–ревнуешь. Как восхитительно.
— Восхитительно? — он сдвинул брови и нахмурился. — Это совсем не восхитительно. За женщиной, на которой я намереваюсь жениться, не будет ухаживать другой мужчина. Теперь говори, кто это.