Читать интересную книгу Эволюция, движение, деятельность - Алексей Леонтьев

Каковы же те общие итоги, к которым мы приходим?

Традиционный подход к психике исходит из различения явлений и процессов двоякого рода. Одни – это процессы и явления внутренние, которые мы находим в себе: это чувственные образы, понятия, эмоциональные переживания, что вместе с тем и процессы мышления, воображения, произвольного запоминания и т. п. Все эти явления и процессы принадлежат сфере психического. Они именно и составляют в своей совокупности знаменитое «мыслю» Декарта. «Под словом мышление (cogitatio), – писал Декарт, – я разумею все то, что происходит в нас таким образом, что мы воспринимаем его непосредственно сами собою; и поэтому не только понимать, желать, воображать, но также чувствовать означает здесь то же самое, что мыслить» [140] .

Другие – это такие явления и процессы, которые образуют в отличие от явлений и процессов первого рода внешний материальный мир. К ним принадлежат окружающая человека предметная действительность, а равно и его собственное тело, физиологические явления и процессы, совершающиеся в нем. Совокупность всех этих явлений и процессов составляет сферу физического, мир «протяжения».

Таким образом, оказывались противопоставленными друг другу два круга явлений и процессов, из которых якобы только первый есть круг явлений и процессов, подлежащий изучению в психологии. Что же составляет специфическое отличие этих явлений и процессов от явлений и процессов физических? Это чисто субъективная их природа, т. е. то, что они якобы существуют лишь как данные непосредственного внутреннего переживания субъекта и иного существования не имеют; ведь всякая иная форма их существования была бы уже существованием их в мире физическом, в мире протяжения, а не мышления.

Подход к психике, начинающийся с такого различения, совершенно неизбежно и при любых оговорках полностью закрывает перед психологией книгу практической, чувственной деятельности человека, без которой психология, как отмечал Маркс, не может стать действительно содержательной и реальной наукой.

Существует и другой подход к психике. Его философскую основу составляет теория отражения. Этот подход также опирается на некоторое первоначальное различение – на различение материального субъекта жизни и той объективной предметной действительности, в которой субъект живет, т. е. с которой он состоит в особой форме материального взаимодействия. Иначе говоря, с точки зрения этого подхода субъект не противостоит миру как фихтевское «Я», но они изначально практически связаны друг с другом; жизнь, жизнедеятельность субъекта реально связывает его с объектом, осуществляя их взаимопереходы, которые первоначально выражаются в простом обмене веществ.

На известной ступени развития жизни материального субъекта необходимо возникают и такие специфические явления, которые отражают свойства объективной действительности в их связях и отношениях, т. е. отражают действительность в ее предметности. Это психическая форма отражения.

Взятое в системе связей и отношений материи самого субъекта, психическое отражение есть лишь особое состояние этой материи, функция его мозга. Взятое в системе связей и отношений субъекта с окружающим его миром, психическое отражение есть образ этого мира.

Таким образом, существует реальный процесс, в котором отражаемое порождает отражение, идеальное (по буквальному выражению Маркса, оно «переводится» в идеальное). Этот процесс и есть материальный процесс жизни субъекта, выражающийся в процессах его деятельности, связывающих его с объективным миром.

Именно вследствие того, что деятельность практически связывает субъект с окружающим миром, воздействуя на него и подчиняясь его объективным свойствам, у него возникают такие явления, которые представляют собой все более адекватное отражение этого мира. Поскольку деятельность является опосредствованной этими особыми явлениями и как бы несет их в себе, она является деятельностью одушевленной.

На известном, относительно позднем этапе развития жизни деятельность может интериоризоваться, т. е. приобретать также форму внутренней идеальной деятельности; она, однако, остается процессом, осуществляющим реальную жизнь реального субъекта, и не становится «чисто» духовной, принципиально противоположной деятельности внешней, непосредственно практической. Абсолютизирование противоположности между ними, свойственное традиционной идеалистической психологии, есть лишь идеологическое выражение фактического отделения умственного труда от труда физического, происшедшего в ходе развития общества, – отделения, которое в действительности имеет столь же неабсолютный, столь же исторически преходящий характер, как и те экономические отношения, которые его породили.

Подход этот, таким образом, отказывается от дуалистического противопоставления и отрыва внутренней, теоретической, деятельности от внешней, практической, деятельности. Он требует, с другой стороны, ясного различения собственно отражения как образа действительности (в какой бы форме это отражение ни возникало – в форме ли ощущения, понятия или в какой-нибудь еще другой форме) и процессов собственно деятельности, в том числе внутренней.

Отказ от этого отрыва и смешения есть вместе с тем отказ и от выразившего их идеалистического понимания психики. Он позволяет преодолеть представление о психике как о сущности, имеющей свое особое существование, благодаря чему она якобы может входить в состав материальных процессов, взаимодействовать с ними, вмещать в себя нечто и т. п. Это необходимо специально подчеркнуть и оговорить потому, что самый способ выражения психологических понятий и отношений, ставший привычным для нашего уха, несет в себе печать этого понимания. Так, например, мы обычно говорим, что нечто «происходит в нашем сознании» и т. д., но это, конечно, только неизбежная дань языковой традиции.

С точки зрения этого подхода к психике реальная история ее развития выступает как история развития того «раздвоения» прежде простого единства жизни, возникновение которого породило примитивную психику животных и которое находит, наконец, свое полное выражение в сознательной жизни человека. История эта является, как мы видели, отражением истории развития самой жизни и подчиняется ее общим законам; на этапах биологического развития – законам биологической эволюции, на этапах исторического развития – законам общественно-историческим.

Мы думаем, что исторический подход в психологии способен превратить ее в науку, которая не отрывается от больших жизненных задач, но по-настоящему помогает решать их – строить новую жизнь, жизнь освобожденного человека, ведущую его к высшему всестороннему и гармоничному развитию всех его способностей и свойств.

Развитие психики (фрагменты докторской диссертации)

I. Инстинкты и индивидуальное приспособление в поведении животных

Зоопсихологию пытаются иногда представить в качестве вполне самостоятельной дисциплины, имеющей свою особую проблематику, свой особый подход и свой собственный круг понятий, якобы независимых от понятий общепсихологических. Это, однако, не мешает авторам, стоящим в зоопсихологии на такой по существу сепаратистской позиции, все же фактически исходить из тех или иных, обычно плохо проанализированных теоретических взглядов на психику. С другой стороны, это не мешает им претендовать на широчайшие психологические выводы. Отношение между зоопсихологией и общей психологией понимается при этом крайне односторонне, как отношение двух принципиально равноправных разделов знаний, которые соприкасаются лишь по восходящей генетической линии и лишь в меру допускаемой близости, существующей между понятыми чисто эмпирически предметами их изучения – животным и человеком.

С точки зрения противоположного взгляда, психологическое изучение деятельности животных представляет собой раздел знаний, входящий в единую систему психологической науки. Зоопсихология должна, следовательно, отражать в своей специфической проблематике проблематику общепсихологическую, ее метод не может не стоять в зависимости от того, как решается принципиальный вопрос о методе психологического исследования вообще, ее понятия должны быть связаны с понятиями обшей психологии. С этой точки зрения связь зоопсихологии и психологии является связью двусторонней; данные зоопсихологических исследований, как и данные других специальных разделов психологической науки, обобщаются в понятиях общей или теоретической психологии; эти последние в свою очередь проникают в зоопсихологию при нисходящем генетическом рассмотрении фактов.

Примером первого подхода, первого пути могут служить работы Ж. Лёба, приложившего идеи фитофизиолога И. Закса к изучению поведения животных. Примером второго подхода – зоопсихологические исследования представителей гештальтпсихологии.