Читать интересную книгу Царство медное - Елена Ершова

— Он идет на нас, — вдруг сообщил пилот.

Откуда-то издалека донесся скрежет и глухой рев, словно прозвучала труба пятого архангела. Из облака дыма прямо под вертолетом возникла чудовищная голова зверя — его глаз пылал, будто все огни болот сплелись в один-единственный клубок. Зверь беззвучно раскрыл жвала, и на какое-то мгновение Виктору показалось, что он ухмыляется. Тогда сержант Матьяс закричал пилоту:

— Давай!

Снаряд вошел прямо в разверстую пасть.

Зверь поперхнулся, и пламя занялось тут же, окружив его морду оранжевым ореолом.

— Получил, сука! — закричал сержант Матьяс и расхохотался.

Издав трубный рев, монстр поднял коготь и наотмашь полоснул им по боку вертолета. Его тело тяжело рухнуло вниз. Пламя потекло по броне, словно волны морского прибоя. Вертолет отнесло в сторону, его еще крутило по инерции от удара зверя, но они уже теряли высоту.

— Сядем, Крис? — обеспокоено спросил Матьяс.

— Попробуем, — процедил пилот сквозь сжатые зубы.

Виктор снова закрыл глаза. Тошнота подкатывала к горлу, дым разъедал легкие, мешал дышать. К нему примешивался какой-то химический привкус, и это было совсем нехорошо. Они вполне могли сами получить отравление, но сейчас это меньше всего беспокоило профессора.

Попали они или нет? Кроме отравляющего препарата в снаряд было заложено и взрывчатое вещество — военные действовали наверняка.

Сержант Матьяс что-то ободряюще кричал ему в уши, но о собственной смерти Виктор не думал. Затем грубый толчок снизу подбросил его, так что он не сильно ударился макушкой о потолок кабины.

— Сели, мать твою! — радостно прокомментировал Матьяс.

Виктор расклеил веки. Кабина вертолета вибрировала, внизу текли ручьи подтаявшего снега. Позади них вздымалась пелена огня и дыма.

Виктор уперся ладонями о края кабины и высунул голову.

— Лиза! — закричал он.

Стрекотание винта поглотило его слова, и он попробовал снова.

— Лиза!

На его плечо легла рука сержанта. Он сказал что-то, но профессор сбросил руку и спрыгнул из кабины на снег. Его колени подогнулись, и Виктор едва не упал. Но все же удержался и шагнул по подтаявшему насту вперед.

— Лиза!

На трясущихся от усталости и переживаний ногах Виктор обогнул вертолет. Там, где деревья были повалены, на коре и снегу виднелись черные отметины. Там прошел зверь. А, значит, там могла быть и Лиза.

Он закричал снова и прислушался. Тишина, разбавленная лишь гудением огня да щелчками вертолетных лопастей, пугала его. Он сделал еще несколько шагов. И тут увидел.

Прикрытая снегом земля в нескольких саженях от него обрывалась вниз. Туда стекали мутные черные струйки, от которых тянулся сизый дымок. Краем глаза Виктор заметил, как на дне обрыва что-то шевелится, взбухает болотными пузырями. Но он уже не обращал на это внимания, потому что на краю лежала Лиза.

Ее голубая куртка была порвана, волосы спутанными мокрыми прядями ложились на снег. Виктор с шумом втянул в себя воздух. Спотыкаясь и увязая в снегу, он бросился к девушке. Упал на колени рядом с ней, прямо в вязкую чернильную лужу. В нос ударил запах аммиака. Виктор осторожно перевернул ее за плечи, и тело поддалось чересчур легко. Голова Лизы запрокинулась, волосы отяжелели и свесились вниз, открыв ее закопченное и поцарапанное лицо.

Лиза была без сознания, но с ее губ слетали белые облачка пара. Трясущимися руками Виктор погладил ее по щекам, прижал обмякшее тело к груди. К запаху аммиака почему-то примешался другой — тонкий, еле уловимый запах ацетона.

— Как она? Жива? — к ним уже бежал сержант Матьяс.

Виктор нашел силы лишь на то, чтобы кивнуть. Матьяс помог ему поднять девушку с земли, и вдвоем они донесли ее до вертолета.

— Кажется, с чудовищем покончено, — сказал сержант. — Я видел, эта тварь горела, как хороший факел. А повреждения у нас не значительные, так что, думаю, мы сможем вылететь прямо сейчас.

Виктор аккуратно положил Лизу на сиденье, пригладил волосы. Потом повернулся к сержанту и сказал твердо:

— Летите без меня.

Матьяс недоуменно наморщил лоб.

— В чем дело?

— Летите! — повторил Виктор. — Лизу надо срочно госпитализировать, у нее может развиться кома. Но я не могу сейчас сопровождать вас.

Он коснулся губами ее бледного лба, потом решительно поднял лежащий на полу кабины автомат.

— Меня подберут спасатели! — крикнул он, снова спрыгивая на снег. — Я должен кое в чем удостовериться!

И бросился обратно к обрыву.

Ему сейчас было все равно, что подумает о нем сержант. Главное, чтобы они как можно скорее доставили Лизу в больницу. Запах ацетона в выдыхаемом воздухе — признак диабетический кетоацидоза. Сколько она пробыла без инсулина? И каким образом повлияла на нее встреча с монстром? Виктор скрипнул зубами. Но за спиной у него с удвоенной силой заработали вертолетные лопасти. И он на миг остановился, чтобы проводить глазами поднимающийся в воздух вертолет.

«Теперь Лиза в безопасности, — повторял он про себя. — В безопасности… Но я начал это. И я должен завершить».

Согнув колени, Виктор начал осторожно спускаться вниз по склону. Вязкие ручьи напоминали расплывающиеся в воде нефтяные пятна. Чем ниже спускался ученый, тем шире становились эти черные потеки, то тут, то там натекали целые лужи, в которых плавало что-то вроде обломков скорлупы. На их испачканных вязким веществом боках плясали язычки пламени.

На самом дне оврага ручьи и лужи становились больше, они соединялись в один большой вязкий поток, и этот поток клубился и омывал густой болотной жижей лежащую на земле человеческую фигуру.

Виктор крепче стиснул приклад автомата и мелкими шажками, стараясь не вступить в пахнущие аммиаком лужи, подошел ближе.

На теле человека кое-где еще виднелись сверкающие медью обломки панциря, но и те истончались, растрескивались, оплывали пузырящейся черной смолой. Дымок с шипением поднимался от тела, в некоторых местах через обожженную плоть проглядывала кость. Но даже не это заставило Виктора похолодеть от страха, а булькающий, истеричный смех, срывающийся с почерневших губ.

— Ведьма… права… — разобрал Виктор гортанные слова. — я ошибся… ошибся…

Безумная ухмылка расколола лицо пополам, словно все чувства, годами копящиеся под спудом, теперь прорывались наружу.

— Все равно… — прохрипело существо. — Однажды она придет за мной…

Он закашлялся, изо рта выплеснулась черная жижа. Его тело дергалось и вскипало пузырями, а безумный смех рвался из горла вместе с истеричным, все нарастающим криком:

— И она придет за мной… Она придет за мной! О! Моя Королева придет за мной!

— Нет, — коротко отрезал Виктор.

Крик оборвался на высокой ноте. Выпученный налитый кровью глаз глянул на ученого в упор.

— Никто не придет, — произнес профессор, и нажал спусковой крючок.

Коротко и почти беззвучно полыхнула вспышка. Но Виктор больше не смотрел вниз. Он смотрел на свою правую ладонь — испачканная смазочным маслом и копотью, она теперь была абсолютно, девственно гладкой.

Эпилог

В избушке душисто пахло высушенными травами. Помещение озарялось только сполохами огня, горевшего в печи, и по потолку текли живые черные тени. Не отрывая глаз, Виктор следил за ними, стараясь не смотреть туда, где поблескивал стерильной белизной саркофаг с темнеющим внутри телом.

Подобно кокону, в котором зарождается жизнь.

— Значит, ваши военные решили уничтожить все Ульи? — спросила ведьма.

Она стояла, опираясь ладонью о стол. Как всегда прямая и строгая. Отблески пламени играли на ее вышитой бисером сорочке. И только по подрагивающим плечам можно было судить о ее внутреннем волнении.

— Бездна должна быть закрыта, — сказала она. — А новая Королева не должна родиться. Спасибо, что не допустил этого.

Виктор поджал губы.

Недавние события еще отзывались в памяти острой болью. И Лиза все еще лежала в госпитале, хотя ее состояние и оценивалось, как стабильное. Криз миновал, а, значит, была надежда на выздоровление. Виктору хотелось быть рядом с ней. Но он не мог отказать ведьме, как не мог отказаться от сопровождения военных в Дар в качестве консультанта.

— Я бы хотел этого, — сказал он. — Но я не могу быть уверенным, пока жив хоть один васпа.

Это как зараза. Как инфекция, что проникает в организм и разлагает — если не плоть, то человеческие души. Как уберечься от нее? Спастись? Разгрести эту грязь и — не запятнаться?

— Не бойся этого, — возразила Нанна. — Больше он не причинит никому вреда.

Это тоже было правдой. Ни один взятый Виктором анализ крови больше не подтверждал чудесных регенеративных и антибактериальных свойств васпы. В сознание он так и не пришел.

— Он умирает.