тяжело сглатывает, заставляя свое адамово яблоко подрагивать. Его голос едва превышает шепот, когда он спрашивает: — Что ты делаешь?
Мои руки наконец-то расстегивают бюстгальтер, и я медленно снимаю его. Его взгляд быстро перемещается вниз, на мою обнаженную грудь, и его глаза становятся еще шире, прежде чем он возвращает свой взгляд на мое лицо.
Он делает шаг назад, его глаза все еще заперты на моих, и я вижу, как внутри него разгорается конфликт.
Почему он еще не прикасается ко мне?
Почему он ничего не делает?
Возьми себя в руки, Леора, покажи ему, как сильно ты его хочешь.
Я делаю шаг вперед, сокращая расстояние между нами.
— Лукас. — Мягко говорю я, пытаясь прочесть выражение его лица. — Я хочу тебя.
Он не двигается ни на дюйм, пока я прижимаюсь к нему всем телом.
Я чувствую его притяжение, прижатое к моему животу, и наконец ощущаю, как его руки поднимаются и ложатся на мои бедра, а его прикосновение посылает электричество по моему телу.
Это работает.
Я пытаюсь приподняться на носочки, чтобы полностью достать до его роста, но это трудно на моих каблуках.
— Пожалуйста. — Отчаянно шепчу я, прижимаясь горячим дыханием к его коже. — Ты мне нужен.
Кажется, это все, что ему нужно. Он издает низкий голодный рык и притягивает меня ближе, его губы впиваются в мои в пылком и голодном поцелуе. Мои руки жадно обвиваются вокруг его шеи, притягивая его еще ближе, когда мой язык встречается с его языком.
Его руки, сильные и властные, блуждают по всему моему телу, оставляя за собой след из покалывающих ощущений.
Я горю, поглощенная страстью, которая проникает в меня.
Я стону ему в рот, не в силах контролировать всепоглощающее чувство к нему.
Это подстегивает его; он вздыхает мне в рот и хватает меня за задницу, сжимая ее с собственническим желанием.
Вот оно. Это то, чего я так долго ждала.
Я немного спотыкаюсь, когда он ведет меня назад, и это на секунду прерывает наш поцелуй. Но это была слишком долгая секунда, потому что жар и желание в глазах Лукаса медленно сменяются беспокойством, когда он отстраняется.
— Нет.
Нет. Что он имеет в виду под словом «нет»?
— Да. — Отчаянно отвечаю я, пытаясь снова поцеловать его.
— Леора, остановись. Я не могу… не так. — Говорит он, его голос напряжен. — Ты пьяна, ты плохо соображаешь.
Я игнорирую его слова и тянусь к нему, мои руки хватают его грудь, отчаянно желая его прикосновения.
— Лукас, пожалуйста. — Умоляю я, мой голос хриплый от желания.
Он хватает меня за запястья, осторожно отрывая их от своего тела.
— Нет, Леора. Я не могу этого сделать.
Его слова ударили меня как по лицу, на мгновение отрезвив.
Смотря на него, мое сердце разрывается от конфликта, который я вижу в его глазах.
— Мне очень жаль. — Шепчу я, слезы застывают в уголках моих глаз, когда я поднимаю одну из рук, чтобы прикрыть грудь, чувствуя себя незащищенной. — Я не хотела причинять тебе неудобства.
Он вздыхает, все еще прижимаясь ко мне.
— Ты не хотела. Дело не в тебе, Леора, а во мне. Ты пьяна, и я увлекся моментом с тобой, но я не хочу делать ничего такого, о чем ты будешь жалеть утром. Ты сама сказала, что мы друзья, а это было бы не очень дружелюбно с моей стороны.
— Друзья? — Отвечаю я эхом.
Мы друзья.
Только друзья.
Мы стоим так с минуту, атмосфера между нами густая. Но он нарушает ее, отпуская мое запястье и отступая назад.
— Я принесу тебе что-нибудь для сна. — Говорит он.
Желание, охватившее меня несколько минут назад, сменяется стыдом, когда я надеваю футболку, которую он мне приносит.
Я ошиблась.
Я неправа.
Я выставила себя на посмешище.
Почему я думала, что могу быть сексуальной, как Амели? Почему я думала, что это сработает? Почему я поставила себя в такую ситуацию? Я не Мелина, то, что у нас с Лукасом, вовсе не физическое, мы просто договорились, чтобы решить свои личные проблемы.
Конечно, мы друзья.
Это единственное, чем я для него являюсь.
Глаза Лукаса пытаются найти мои, но я не могу позволить себе смотреть на него прямо сейчас. Если я это сделаю, то расплачусь.
Его голос звучит мягко, как будто он боится, что разобьет меня на части.
Если бы он только знал, насколько хрупкой я себя чувствую в эту секунду.
— Давай уложим тебя в постель.
Он поднимает одеяло и помогает мне забраться в него. Я быстро поворачиваюсь к нему спиной, слезы готовы пролиться.
— Прости, я не должна была…
Я пытаюсь сказать, но он нежно целует меня в висок, не давая мне больше говорить.
— Тебе не за что извиняться. Мы можем поговорить завтра. Поспи немного, Ya Amar.
Я ломаюсь.
Слезы падают, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить их.
Ничего.
Как будто плотина, которую я построила, чтобы сдержать их, прорвалась, и теперь я осталась незащищенной и беззащитной.
От добрых и понимающих слов Лукаса мне становится только хуже.
Я чувствую себя полной дурой, раз позволила себе поверить, что между нами может быть что-то большее.
Лукас отходит, и мне кажется, что он вот-вот уйдет, но он колеблется.
Мне нужно, чтобы он ушел, чтобы дал мне спокойно поплакать.
— Пожалуйста, уйди. — Умоляю я.
Тяжело вздохнув, он наконец покидает нашу спальню.
Я остаюсь одна, и груз собственной глупости обрушивается на меня, когда я перебираю в памяти все наши отношения, анализируя их в поисках признаков того, что я, должно быть, неправильно поняла.
Но правда в том, что в глубине души я знала.
Я знала, что наша договоренность была исключительно показушной, что мы должны были вести себя на публике и быть друзьями наедине — таков был договор.
Никаких прикосновений наедине — вот мое условие, мое проклятое правило.
И все же в своем отчаянии и тоске я позволила себе поверить, что между нами есть шанс на что-то.
Что-то большее, чем моя похоть.
Я обманывал себя все это время, потому что в эту секунду уязвлено не только мое самолюбие.
Болит и сердце.
Неужели я начинаю влюбляться в него?
Осознание этого заставляет меня плакать еще сильнее.
Я плачу и плачу, мои слезы пачкают подушку под мной.
Я чувствую себя такой ненужной и такой наивной.
Как я смогу встретиться с ним завтра? Как я смогу посмотреть ему в глаза и не почувствовать жгучего жжения унижения? Как я могу притворяться, что все в