Теофраст легким движением потянул за свисавший среди складок драпировки шнур — где-то в глубине дома звякнул колокольчик. За небольшой дверью, замеченной хоббитом слева от камина, раздались легкие шаги, и в гостиную вошла девушка, открывшая им дверь. Она несла в руках толстую тетрадь в переплете из мягкой черной кожи.
— Сатти поможет мне лучше запомнить твой рассказ, почтенный хоббит.
Теофраст сел в оставшееся свободным кресло, а девушка встала за конторкой. Фолко перевел дух и продолжал. Он и сам не заметил, как постепенно стало угасать в окнах багряное закатное зарево, постепенно он свернул на свою собственную историю, чтобы подвести беседу, как и было условлено у них с Торином, к происшествию в Могильниках. Теофраст слушал очень внимательно, медленно поглаживая длинными пальцами резной подлокотник и всё время глядя прямо в глаза хоббита.
Мало-помалу его рассказ перешел к описанию их встречи с Торином, правда, хоббит благоразумно опустил подлинное содержание их ночных бесед. Он рассказывал о Бэкланде, о Старом Лесе и, наконец, добрался до Поля Могильников. Краем глаза он увидел едва заметные кивки гнома — все шло как задумано. Торин сперва сам собирался начать разговор, но теперь было ясно, что хоббит справится не хуже.
— И теперь мы бы хотели спросить тебя, почтенный Теофраст, — вступил в беседу гном, когда Фолко остановился перевести дух и помочить горло глоточком из стоявшего на столе кувшина с пивом, — не можешь ли ты пояснить нам, что же такое происходит в Могильниках? То, что мы видели, странно и… страшновато, я бы сказал, чего стоят одни серые призраки!
Вздрогнув, девушка на мгновение подняла округлившиеся и ставшие совсем ребячьими серые глаза. Теофраст же опустил взгляд, и его брови чуть сдвинулись.
— Наверное, это один из тех загадочных следов темного прошлого, оставленных нам Великой Тьмою, — тихо проговорил он, и, казалось, даже дрова в камине стали трещать тише и как-то опасливее. — Никто в точности не знает, как это началось. Известно, что в этих Могильниках похоронены павшие в многочисленных междуусобных войнах правители Корлиона, небольшого королевства на южных рубежах нынешних владений Северного Скипетра. В то время Арнор оказался разделен на несколько частей, правители которых враждовали между собой, они проливали кровь своих собратьев и стали склоняться ко злу. В архивах Элронда Полуэльфа, ушедшего за Море владетеля Ривенделла, — знаете, где это? — я нашел легенду о том, что эти правители не обрели покоя за Гремящими Морями, а, поддержанные великой силой Саурона, превратились в злобных бестелесных духов, питающихся теплом и кровью живых. Однако они были созданы — или возникали сами — до того, как было выковано Единое Кольцо, и оказались неподвластны ему — я так понимаю происходящее. Наверное, они сейчас лишены хозяина… А быть может, есть еще какое-то объяснение. — Он пожал плечами. — Думаю, только Кэрдан знает, да и то вряд ли. Он никогда не интересовался делами Средиземья, его вечно влечет подвластное его народу Море. Да, призраки эти — вещь страшная, так что наш почтенный хоббит проявил исключительную отвагу!
Фолко покраснел от похвалы.
— Но вы не первые, кто спрашивает меня о Могильниках, — вдруг задумавшись на мгновение, продолжал Теофраст. — Много лет назад этот же вопрос мне задавал еще один человек. Да вы, впрочем, его даже видели.
Он с улыбкой посмотрел на изумленных друзей — двоих из них, потому что третий. Малыш, уже мирно посапывал, привалившись головой, как и в первый вечер, к плечу хоббита.
— Вы видели его вчера, он был вместе со мною в “Ножнах Андарила”, — продолжал Теофраст. — Его зовут Олмер, он золотоискатель из Дэйла. Я знаю его уже лет двенадцать, он часто рассказывал мне много интересного из происходящих на Востоке событий. А однажды спросил и про Могильники. Это было в его последний приход, он вообще редко появляется в Аннуминасе, примерно раз в год, а наша теперешняя встреча состоялась после пятилетнего перерыва. О, он рассказал об удивительных событиях! Например, о невиданной восьмидневной битве на берегах Рунного Моря, в которой он сражался на стороне истерлингов против неведомого народа, пришедшего с юга, из-за Мордора. По его словам, реки Прирунья три дня после побоища несли трупы людей и коней…
Видно было, что старый хронист увлекся, и Фолко решил воспользоваться этим.
— Но почему же за ним тогда охотились стражники? — спросил он, стараясь показать, что он необычайно заинтересован рассказом хрониста, и не выдать до времени их подлинных намерений.
— Я не удивлен этим, — пожал плечами хронист. — Все те, кто занят добычей и продажей золота, не в обиду будет сказано почтенным гномам, рано или поздно входят в противоречие с законами Великого Короля, не всегда предугадывающими все повороты событий… А про Могильники я ответил ему почти то же, что и вам — новых сведений мне особенно брать неоткуда, но теперь, после вашего рассказа, я буду отвечать, что не надо бояться багровых огней и серых призраков — надо лишь крепко держать в руках лук и не ослабевать сердцем, как и поступил один мой знакомый хоббит по имени Фолко Брендибэк!
— Но был и еще один хоббит, не убоявшийся лютых подземных сил, — возразил смутившийся Фолко. — А как же Фродо, знаменитый Фродо Бэггинс, Хранитель Кольца?!
— А разве ему доводилось встречаться с этими призраками? — удивленно поднял брови Теофраст. Теперь настал черед раскрыть рот хоббиту.
— Да это же известно всем в Хоббитании от мала до велика! Да и в Красной Книге об этом подробно сказано…
— В Красной Книге?! — разом подобрался хронист. — Кто ж из моих собратьев по перу не слышал об этом удивительном повествовании, дошедшем до нас лишь в кратких, недостоверных и неполных выписках и позднейших пересказах! Красная Книга — заветная мечта любого хрониста! Уж не читал ли ее почтенный хоббит?
В голосе Теофраста зазвучала страстная мольба. Казалось, для него сейчас действительно ничего не существовало дороже этого вожделенного, почти сказочного труда. Он весь подался вперед, его пальцы сплелись, на высоком сухом лбу появились бисеринки пота. И Фолко решился.
— Да, я читал ее, — медленно ответил он, — и даже могу показать ее тебе, почтенный Теофраст!
Торин испуганно вскочил с кресла, девушка вскрикнула от неожиданности, Теофраст — старый, почтенный и уважаемый хронист — подпрыгнул так, как не смог бы, наверное, в лучшие годы молодости, и вцепился в плечи оторопевшему Фолко, закружившись вместе с ним по гостиной, не распевая, даже не выкрикивая, а прямо-таки горланя нечто безумно-радостное. Полы его темного просторного плаща разметались, волосы спутались, но он ничего не замечал. От поднявшегося шума проснулся Малыш и в суматохе схватился за стоящую около камина кочергу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});