Читать интересную книгу Побег в прошлое - Владимир Голубев

Счастливчик был далеко в степи. Разгром половцев создал прекрасную возможность захватить их стада, а жен и детей обратить в рабство и продать в Византию.

* * *

Никита всю осень наводивший порядок в княжестве, в начале зимы выбрался с визитом в Мазовию. Конрад, узнавший о приезде нового князя в Туров, пригласил старого знакомого в свою столицу, замок Черск. Польский посол застал туровского князя в Пинске. Легкий на подъём, Никита поехал сразу. В Черске Конрад предложил раздел Пруссии, между Мазовией и Туровом. При этом Конрад отдает Турову земли ятвягов. Туров и Мазовия получают выход к морю.

Никита согласился. Предложение было крайне выгодно. Захват Пруссии дело далекого будущего, а тесные договорные отношения с Мазовией, это легитимность. Поход на Пруссию это добыча. Формальный повод для набега был, в начале зимы небольшая шайка разбойников ограбила поселок недалеко от Городно. Бандитов поймали. Часть из них были пруссами.

Теперь, когда Счастливчик грабил степь, Никита привел десять тысяч кавалеристов в Пруссию. Конрад выставил вполовину меньше, но существенно лучшие по качеству войска. Целый месяц поляки и русские обшаривали леса в поисках добычи. Брали все подряд: зерно, скот, рабов. Хотя русские командиры ограничивали охоту за рабами, им было известно отношение своего князя к рабству.

Обе Никитины жены остались в Турове, а Первуша увязалась за князем в поход. Никита давно подружился с ней. Они все делали вместе: по утрам зарядку, днем вели бухгалтерию и принимали добычу от комбатов, вечером отмечали на карте обследованные зоны, ночью спали в одной постели. Никита считал, что они друзья. Хорошие, душевные, близкие. Первуша, ждала, когда Никита назовет её Марфой. До той поры считая себя рабыней.

Деловитость Первуши не давала Никите заняться моральным самоедством. Она фактически заняла должность казначея русской армии. Стала у всех на виду. И среди небольшой части выходцев из Карачева нашелся человек, который узнал в Первуше Марфу.

* * *

Минский князь получил известие о смерти Олега в гостях у своего родственника, смоленского князя. Юрий и Борис встретились, узнав о жутком поражении рязанского князя. Из одолженных Юрием трех тысяч дружинников, из кровавой мясорубки вырвалось около трехсот человек. Добравшись в Смоленск через Карачев, они повергли своими рассказами князя Бориса в шок.

Не успели князья определить для себя отношение к усилению владимирского князя, как поступили новости из Киева. Со своими маленькими дружинами, без поддержки киевского князя, они остались один на один с Великим князем Владимирским.

* * *

Князь Удалой не знал ни об убийстве киевского князя, ни о сговоре половцев с болгарами и владимирским князем. Удалой давно готовился перебить русские гарнизоны в своем княжестве, с первого дня своего приезда в Галич. Венгрию и Краков уговаривать пришлось долго, каждый хотел отхватить себе солидный кусок территории княжества.

Краковский князь знал о походе Никиты в Пруссию и время захвата Галицкого княжества заговорщики наметили на конец зимы.

Ни в одном городе княжества иноземцам не удалось обмануть дружину и хитростью проникнуть в кремль. Везде русские стояли насмерть, до последнего воина защищали города, но мадьяры имели огромный перевес. В Галиче сторонники Удалого смогли открыть одни из ворот.

* * *

Последнюю неделю прусской войны Никита постоянно общался с Конрадом. Высокомерие польского дикаря раздражало Никиту. Конрад постоянно напоминал, что оказывает огромную честь туровскому князю своим присутствием. Детские игры в молодых и стариков, богатых и бедных, крутых и лохов раздражали Никиту еще в школе. Пьяная болтовня Конрада о длине его родословной вызывала у не совсем трезвого Никиты желание снять штаны и предложить померятся длиной. Он не подозревал, что Конрад в шоке от Никитиных заморочек. От наличия вилок и ножей, от их тщательного осмотра Никитой и протирки несуществующей грязи. От брезгливых взглядов на Конрада, когда тот берет руками еду. От надуманных Никитиных причин отказа от любви прекрасных полячек. Но больше всего Мазовецкого князя раздражала Никитина претензия на ученость. Не зная ни латыни, ни библии, ни одной цитаты из богословских книг Никита пытался высказывать, ничем не подкрепленные, суждения. Самодур и дикарь. Но дикарь хитрый, имеющий много диковинных товаров, знающий способы одолеть врага, имеющий большую, хорошо вооруженную, дисциплинированную армию.

Пруссам надо было сильно благодарить своих богов. Взаимная неприязнь князей способствовала раннему завершению войны.

Никита возвращался домой почти счастливый. Он отдыхал душой после расставания с князем Конрадом. Рядом ехала Марфа, необыкновенно довольная, поминутно бросая любящие взгляды на Никиту. Тот случайно назвал её старым именем, увидел, что Марфа счастливо улыбнулась, и на свою беду продолжил называть этим именем свою подругу.

Погода резко менялась. Пару дней была оттепель, затем вернулись холода. Снег пошел крупный, мокрый, облепил крону деревьев. Лес стоял белый. Постепенно похолодало, и снег перестал идти. Вовремя, еще бы немного, и тяжелые снежные шапки начали бы ломать ветки деревьев.

Впереди, на краю леса, на высоком берегу реки виднелась небольшая деревянная крепость. Охрана давно была на месте, готовя к приезду князя баню и покои. Третью ночевку Никита проводил на своей территории, две предыдущие начинались с неприятных сюрпризов. Оба раза охрана успевала схватить «разбойников», готовивших покушение. Вчера удалось взять в плен нерядового бандита. Утром, измученный пытками, он назвал имя заказчика – владимирский воевода. Но сегодняшний сюрприз был приятный. Не успел Никита расположиться на ночлег, в крепость попросился на ночевку купеческий караван. Ему отвели соответствующее место. Среди товаров оказались три рабыни, настолько прекрасные, что купцы предложили посмотреть их князю.

За ужином, под ужасную музыку, в неровном свете свечей, Никита наблюдал за пародией на восточные танцы, которые неловко исполняли рабыни. Марфа бросила ужин и подошла к танцоркам. Подозрительно осмотрела их, и приказала охране схватить и купцов, и рабынь.

– Не понравилось качество танцев? Я тоже не в восторге от сельской самодеятельности, – засмеялся Никита, обнимая Марфу за талию и притягивая её к себе.

– Старшей больше двадцати лет, а выглядит, как девушка, ни разу не рожавшая, – пояснила Марфа.

– Ты права, я не обратил внимания. Но такое бывает.

– Все девушки сегодня тщательно помылись. Купец знал о твоих привычках и готовился заранее. Иначе рабыням мыться глупо.

– Матвей, – позвал Никита начальника охраны, – вчерашний разбойник еще жив?

– Жив. Что ему сделается! Этой науке нас сам Олег-Муромец учил!

– Приведи, может, узнает кого из купцов. И они посмотрят, прочувствуют своё будущее, глядя на него. Разбойник никого не узнал, но один из купцов сделал лужу.

– Этих не жалеть. Если кто умрет под пытками, не жалко, их много, – громко приказал Никита.

– Начать надо с танцовщицы, – предложила Марфа.

– Нет. Матвей, пока она не изуродована, пусть ребята потешатся. Всё на твоё усмотрение.

* * *

Стоны и крики ужаса не давали Никите спокойно спать вторую ночь. Марфа заснула сразу. Довольная, что оказалась наблюдательней многих, счастливая, что оказала Никите важную услугу, усталая, не от дороги, а от бурного секса. Марфа сочла момент для просьбы удачным, и в небольшом перерыве на отдых получила согласие Никиты официально признать своего будущего ребенка.

Никита не был венчан ни с одной из своих жен. Венчаться с Марфой значило обидеть других. То, что Марфа любит не его, а Олега, для Никиты было очевидно, как и то, что он сам любит своих хохотушек. Но, как партнер, компаньон и друг Марфа была незаменима. В постели она угадывала все его желания, не ленилась, не стеснялась. И последнее: Марфа была княжной и княгиней, прежде чем стать рабыней.

* * *

Светлана удивлялась большому числу наемных убийц, пойманных её полицией. Обычных соглядаев она даже не считала, такие задания давались почти каждому купцу и криминалом это не было. Паспортная система, введенная ею год назад, не позволяла перемещаться посторонним людям свободно. Иноземные купцы удивлялись строгости порядков. А разбойники подались в другие княжества, из леса не выйдешь, под купца не прикинешься.

Пять групп профессиональных убийц, и множество одиночек казались для Светланы порождением шпиономании. Но допросы давали ясную картину, владимирский князь решительно взялся искоренять пришельцев. Ясно, что это были не все, только неумелые, неосторожные, чересчур любопытные, с плохими легендами. Самые опасные просочились в Чернигов и Киев. Кто-то добрался до Переяславля, а кто-то дожидается ошибок её охраны здесь, в городе.