Но хотя Фриско терпеть не могла вечеров, худшим для нее испытанием оказывались ночи, следовавшие за вечерами, ночи, когда она оставалась одна в холодной постели.
За те несколько божественных дней, что они прожили на Гавайях, Лукасу каким-то образом удалось соблазнить не только ее тело, но также и душу. Но с того самого момента, когда Фриско проснулась и услышала конец разговора Лукаса с ее отцом, все рухнуло.
И вот результат — Фриско провела воскресенье, понедельник и вторник в борении с плотскими желаниями.
Днем в среду Фриско чувствовала себя неважно — ведь скоро вечер, и стало быть, новый раунд притворства. Спасение пришло неожиданно — позвонила Карла.
— Привет! С возвращением тебя, — зачирикала она в трубку и, не позволяя Фриско хоть слово вставить, продолжала: — Я, конечно, понимаю, что ты сейчас занята, но долго и не задержу. Не хотела бы ты со мной и Джо сегодня вечером поужинать?
— Ну, собственно… — начала было Фриско, намереваясь принять приглашение. Это позволяло ей под благовидным предлогом избежать очередного вечера с Лукасом. Кроме того, она давно не виделась с подругами.
— Я знаю, что мы смогли бы увидеться с тобой на вечеринке в воскресенье по случаю твоего возвращения из отпуска, — поспешила сказать Карла, полагая, что вслед за паузой последует отказ Фриско. — Но ведь ты и сама понимаешь, будет полно народу, и особенно не поболтаешь. А мы с Джо так хотим услышать про твой отдых на Гавайях. Ну, пожалуйста, скажи, что встретишься с нами.
— Я непременно встречусь, — покорно сказала Фриско и улыбнулась. — Скажи лишь, где и когда именно.
— У «Сфуцци», в шесть часов. Как, устраивает?
— Вполне, — сказала Фриско и мысленно представила себе итальянское бистро, расположенное на Маркет-стрит. — Скажи, а ты не станешь возражать, если я там как следует наверну разных вкусностей?
— Да ради Бога, ешь на здоровье! — рассмеялась Карла. — Я-то ведь иду поболтать. Еда меня решительно не интересует.
— Знаешь, как на моем месте сейчас бы ответила тебе Джо?
Карла захихикала.
— Ну еще бы… Джо бы сказала: «Слиняй и сдохни».
— Вот именно, — Фриско рассмеялась. — Но так как я не Джо, скажу куда более сдержанно. До свидания, Карла. Увидимся.
— Стало быть, в шесть часов?
— Непременно.
— Под звон колоколов?
— До свидания, Карла. — Фриско с улыбкой опустила трубку на рычаг.
— И кто же тебя так развеселил? — раздалось совсем рядом. Смех застыл в ее горле. Тон Лукаса был подозрительно мягок. Подавив шевельнувшийся было в душе страх, Фриско повернулась и посмотрела на него.
Лукас стоял в дверях, плечом подпирая дверной косяк. Он выглядел как человек, которому все и все тут принадлежат. Впрочем, до некоторой степени так оно и было: если не юридически, то по крайней мере фактически.
— Да уж развеселили, — сказала Фриско, стараясь, чтобы ее тон был столь же мягким, как и тон Маканны. — Звонила Карла. Она пригласила меня поужинать с ней и с Джо. — Фриско приподняла брови. — Полагаю, я уже говорила тебе про своих подруг? Или нет?
Лукас согласно кивнул.
— Карла — это одна из твоих самых близких подруг, кажется. Успешно строит карьеру домохозяйки. Мужа ее зовут Дэнни, полное имя — Дэниел, так ведь, кажется? Близнецы Джош и Джен.
Замолчав, он увидел выражение крайнего изумления на ее лице. Сухо улыбнувшись, он продолжил:
— Джо — это еще одна твоя подруга. Красивая, сообразительная, решительная и непреклонная. Служит в полиции. Воинствующая феминистка. Незамужем. — Он лукаво улыбнулся Фриско. — Да ты сама как-то между прочим рассказала мне о них.
Потрясенная, Фриско могла лишь молча сидеть и смотреть на Лукаса глазами, полными священного ужаса. Все, что он сейчас отчеканил, было совершеннейшей правдой. Еще во время их первой недели знакомства, сидя в одном из ресторанов, она как-то вскользь, между прочим, обрисовала своих подруг.
«Неудивительно, что у Лукаса так отлично идут дела, — подумала она. — Этот человек — живая энциклопедия: запоминает на лету и помнит все, что когда-либо слышал».
— И, насколько я понимаю, твои подруги хотели бы встретиться с тобой где-нибудь в ресторанчике сегодня вечером? — предположил Лукас, видя, что Фриско не в силах и слова произнести, что она так и намерена сидеть и пялиться на него.
— Да, — сказала она, собираясь с духом, чтобы хоть что-то ответить Лукасу. Потому что если он начнет сейчас спорить, ей нужно будет сразу же парировать его возможные аргументы.
Лукас, однако, умудрился поразить ее еще раз.
— Вот и прекрасно, — сказал он и тем самым сразу же выбил почву у нее из-под ног.
— Что я слышу, ты не возражаешь?! — с явным сомнением в голосе поинтересовалась она, отлично зная, что Лукас способен на самые разные штучки.
— Возражать? — Лукас нахмурился и отрицательно покачал головой. — Почему же я должен возражать, если друзья пригласили тебя поужинать? Сама посуди…
Тоже, впрочем, верно. Жаль, что у Фриско в этот момент не нашлось под рукой достойного ответа. Странно, однако, что столь легко доставшееся ей право побыть с подругами не обрадовало Фриско по-настоящему. Она не могла бы даже ответить себе самой, почему.
Все казалось сейчас таким непростым, таким запутанным, что она решила обдумать это как-нибудь после, когда будет более подходящее время.
— Что-то я не понимаю, — сказала Фриско, глядя на Лукаса. — Ты заглянул ко мне просто так, или по конкретному поводу?
Он улыбнулся, понимая, что Фриско хочет поменять тему разговора.
— Да просто шел мимо и подумал: дай, мол, зайду, посмотрю, как там у нее дела идут, — сказал он и, оттолкнувшись от дверного косяка, уверенно прошел в ее офис. — Как успехи?
Фриско состроила гримасу.
— Как говорит одна пословица, поспешать нужно медленно. Сейчас просматриваю бухгалтерские файлы… Это сущий кошмар!
Лукас понимающе ухмыльнулся.
— Только не думай, пожалуйста, будто тебе досталось самое худшее. Я так скажу: положение дел на фирме в ужасающем состоянии, прямо страшный сон бизнесмена.
Фриско почувствовала легкую вину, что было весьма странно. Но тем не менее сочла нелишним извиниться:
— Прошу прощения.
— За что? Это ведь не ты тут изгадила все на свете. — Навалившись на ее рабочий стол и упершись локтями в столешницу, Лукас указательным пальцем провел по ее щеке. — Не беспокойся, сладкая моя, вместе мы все тут разгребем, наведем полный порядок.
Фриско и раньше-то не испытывала большого восторга, когда ее величали «сладкая моя». Разве только если ее так называла мать. Но вот сейчас, прозвучавшая из уст Лукаса, внешне вульгарная, фраза эта получила некоторый новый оттенок.