удивленно оглянулись, и стало ясно, что я вышла, а школяр не успел. Он остался за воротами и теперь, держась за прутья, напоминал каторжника, не знающего, как выбраться из застенка.
– Они вдруг резко захлопнулись. Я не успел выскочить. Что мне делать-то?
– Отойти подальше, – распорядилась я. – Ворота должны реагировать на движение.
Нильс действительно отошел на десяток шагов и торжественно двинул к створкам, едва ли не чеканя шаг, но те не дрогнули.
– Попробуй еще раз, – посоветовала я. – Помаши руками, они наверняка раскроются.
Пританцовывая для пущего эффекта, он принялся размахивать руками, но только испугал усевшихся на брусчатку голубей, и вызвал издевательское хихиканье двух молоденьких служанок, проходивших мимо.
Нильс затравленно покосился на девушек через плечо и начал активно краснеть.
– Ладно… – Я вытащила из кармана портальный амулет и сунула ему через прутья. – Перемещайся прямо из замка.
– Один? – ужаснулся он, разглядывая кристалл.
– Но мы же не можем перенестись вместе с воротами. Их только восстановили.
– Учитель, а если я улечу куда-нибудь не туда?
– Куда ты собрался лететь? – начала раздражаться я.
– Школяр, представляй конечную остановку и перемещайся, – пояснил Фентон.
– Главное, не думай о мамином фонтане, – вставила я.
– Господи, да зачем же вы напомнили мне об этом дурацком фонтане? – искренне расстроился он. – Он у меня теперь из головы не выходит!
Полагаю, школяр еще раз пожалел, что отказался от выгодного предложения Истванов, когда мы от души пожелали ему удачи и, взявшись за руки, ушли в закат. В смысле, спокойно переместились с крепостного моста прямиком к дому.
Мы оказались перед калиткой. От резкой воздушной волны истерично зазвенел колокольчик, а с земли поднялся вихрь облетевших розовых лепестков.
Фентон открыл скрипнувшую калитку и пропустил меня вперед. Я ступила на дорожку и почувствовала, как сердце остановилось. Возле крыльца валялась разломанная табуретка. В груди вдруг свело, а сердце закололо.
Казалось, что кто-то в бешеной ярости шарахнул ею по земле. Вокруг рассыпались щепки, отлетели резные ножки, из вспоротой подкладки, давным-давно потерявшей любой приличный вид, торчали сваленные комья волосяного наполнителя…
Я не испытывала ровным счетом никаких эмоций, возвращая плащ с гербом ковена, не почувствовала особого трепета, когда снимала тяжелый родовой знак. Лишиться того, что давно перестало приносить душевную боль и тревожить, несложно.
От вида уничтоженной нечисти я не могла дышать. Его вовсе не отправили в вечный сон, как требовали правила чародеев, да и здравого смысла. Моего глупого, суетливого и преданного пса убили.
При виде разломанной табуретки ведьмак длинно, витиевато выругался и рванул в дом. Оставалось броситься следом.
Через открытую дверь было видно, что кухня перевернута вверх дном. Пол засыпан черепками посуды и стеклянным крошевом, вешалка валялась, один стул сломали. Уронили герань, и земля из разбитого цветочного горшка рассыпалась по подоконнику и столу. Дверца потухшего и медленно остывающего очага была открытой…
Драконье яйцо исчезло.
– Где Танита? – резко спросил Фентон. – Танита!
Он двинулся к лестнице, под ногами захрустели стекла. Я слышала, как на втором этаже ведьмак звал прислужницу, но, судя по всему, в спальне ее тоже не было.
И только посудный шкаф остался нетронутым. С него так и забыли стереть меловую линию. Он стоял спокойно, таращился витражными витринами, поделенный пополам.
– Петунья, открой, – ледяным голосом приказала я.
Мы убрали гримуары в нижнюю полку, уверенные, что вредная старушка точно их никому не выдаст. Она терпеть не могла возвращать даже чашки, а тут целых две колдовские книги. И дурное предчувствие мне подсказывало, что этих самых гримуаров нет.
– Открывай! – рявкнула я и с раздражением стукнула шкаф носом туфли. К слову, пальцам было больно.
Как ни странно, подействовало. Дверца приоткрылась со скрипом, нехотя. Полка оказалась пуста.
– На втором этаже Таниты нет. – Фентон спустился по лестнице и быстро вышел в распахнутую настежь заднюю дверь. – Танита!
Я отправилась следом. В реальность происходящего верилось с трудом. Если девчонка сбежала, то за каким демоном разгромила кухню?
– Быть не может… – словно озвучил мои собственные мысли ведьмак, оглядывая тихий цветущий огород.
Бросив взгляд на старый дом, я сначала не поверила собственным глазам и даже присмотрелась получше. Из окон шел дым.
– Посмотри, мне же не кажется, что там дым? – Я тихонечко похлопала ведьмака по плечу. – Дом горит?
Договорить не успела, как Фентон сорвался с места. Я старалась не отставать, но изображать красивый галоп в юбке, надетой для встречи с отцом, было жуть как неудобно. Особенно по огороду, перетерпевшему две грозы, выгул умертвия и ночевку Нильса Баека под кустом.
Но я честно подхватила повыше подол, демонстрируя всему огороду белые чулки, и попыталась перепрыгнуть плантацию ревеня. Приземлилась аккурат в середине. Йосика прикончила бы за вопиющий вандализм. Но моего пса уже кто-то убил. По-настоящему.
Штурмовать дом со стороны разломанной стены было глупо. И опасно. Мы цивилизованно проникли через кухню, в которой плавал сизый дым. На полных парусах ворвались в соседнюю комнату и… влетели в невидимую преграду.
Никогда в жизни не билась в подобные заклятия, но было больно, как будто случайно не приметила и вошла в настоящую стену.
– Уже вернулись. Она сказала, что вас не будет до вечера… – проговорил смутно знакомый голос, пока я пыталась разогнать звездочки, от сильного удара закружившиеся перед глазами. Их было много, считать не пересчитать.
Посреди комнаты горел костер, и на поленьях лежало драконье яйцо. Танита без сознания валялась у стены. Руки у нее оказались связаны, а во рту торчал кляп. Но самое странное, что происходило в комнате: дровишки в огонь подбрасывал мэрский архивариус. На мгновение я даже решила, что от удара поймала чудесную галлюцинацию.
– Ты кто такой? – изумленно проговорил Фентон.
– Мэрский архивариус, – подсказала я.
– Которого на вилы чуть не насадили?
– Ага.
– От меня просто убежало ваше умертвие! – вдруг возмутился он, словно пытаясь доказать, что не совсем неудачник. Хотя упустить умертвие, будем честны, тоже такое себе приключение.
– Архивариус, ты бессмертный? Воровать у двух магов! – возмутилась я.
– Но колдовать вы сейчас все равно не можете, иначе бы давно сыпали заклятиями. Тетушка мне сегодня сказала, – как-то излишне безумно протянул он.
– Какая тетушка? – не поняла я.
– Из шкафа. Она моя бабушка.
– Я запутался: она бабушка или тетушка? – тихо спросил у меня Фентон. Видимо, худой высокий парень, похожий на оглоблю и кузнечика одновременно, не ассоциировался у него с серьезным противником. Между тем, этот кузнечик использовал чары. А мы нет.
– Призрак в шкафу – моя бабка, понятно?! – взвизгнул он. – И, кстати, ее зовут не Петунья.
– Да я догадываюсь, – зачем-то бросила я.
Имя-то нечисти дала первое, какое пришло