– Вы отвезли ее к бабушке? И ничего мне об этом не сказали? И, полагаю, пустились в путешествие, сообщив об этом бельгийскому полицейскому, который спит и видит, как бы наложить на меня свою лапу? – закричал возмущенный Альдо.
– Спокойствие, мой мальчик! С чего вы решили, что я должен доверительно беседовать с этим желчным человечишкой? Когда я молюсь, я обращаюсь непосредственно к Богу. Естественно, я сразу отправился в Лекен.
– Вы хотите сказать, к Его Величеству королю Альберту? – подхватил Адальбер, хлопнув по спине поперхнувшегося Альдо. – Конечно, что может быть естественнее?
– Для меня – да. Я давным-давно знаю эту семью и могу вас уверить, что никто не потревожит милую и несчастную госпожу Тиммерманс, которую ваши женщины, Альдо, приняли с распростертыми объятиями. А дети с первого взгляда влюбились в Клеопатру.
– Но для госпожи Тиммерманс главная опасность – ее родная дочь! – горько проговорил Альдо. – И она уже все знает… И, вполне возможно, уже покинула Икль в сопровождении убийцы, за которого собралась замуж, принеся ему в приданое второй рубин. Это же она украла рубин в комнате своей матери!
В волнении и ярости Альдо упал в кресло и запустил обе руки себе в волосы, чтобы не схватить ими за горло тестя, чего он страстно желал. Госпожа де Соммьер почла за лучшее вмешаться. Кледерман благоразумно отошел подальше, а тетушка Амели подсела к племяннику, сделав знак всем остальным отойти. Она положила ему руку на плечо и тихо ждала, пока молчание и время немного его успокоят.
– Больше всех нуждаешься в отдыхе ты, мой дорогой, – мягко проговорила она. – Но ты совершенно напрасно так волнуешься. Мориц же не сумасшедший…
– Вашими бы устами…
– Ты в этом убедишься, когда прочитаешь Лизино письмо, – продолжала она, вкладывая ему в руки удлиненный светло-голубой конверт.
Альдо жадно схватил его, ощутив вдруг в душе страшную усталость. Он словно бы услышал нежный голос Лизы, которая часто повторяла ему: «Тебе не надо было покидать Венецию!..»
Как только он начал читать письмо, на него начало воздействовать умиротворяющее влияние его дорогой «швейцарки».
«Сам того не подозревая, милейший нотариус вверг тебя в очень непростую историю, – писала Лиза, – но это не значит, что ты и твои «соратники» с честью не выйдут из очередной военной кампании. Сразу же успокою тебя: внезапная страсть к самолетам вовсе не свела папу с ума, он все устроил предусмотрительно и добросовестно. Доверяй ему!.. Королева бельгийского шоколада – само очарование, но сейчас она очень несчастна. Она страдает из-за своей дочери. Но с ролью, взятой на себя, конечно, справится. Бери с нее пример, но постарайся как можно скорее вернуться к нам. Мне все труднее переносить разлуку с тобой, хотя на этот раз у меня возникло ощущение, что я тоже принимаю участие в создании сценария, и мной владеют чувства некой Мины…»
Альдо сложил письмо, спрятал его в карман и со вздохом произнес:
– Спасибо, тетушка. Не знаю, что бы я без вас делал!
– А я без тебя! Скажу больше: мы с План-Крепен! Неожиданности, вторгающиеся в нашу жизнь, стали для Мари-Анжелин лучиками солнца. И, признаюсь тебе откровенно, мне трудно с ней не согласиться.
– Да, неожиданностей хватает! Думаю, сейчас самое время пойти и извиниться перед Морицем.
– Конечно, но только не переживай слишком сильно. Я не ошибусь, если скажу, что сцена его скорее позабавила.
– Ты так думаешь?! А не слишком ли многое теперь его забавляет! Тройка трупов, пара крыльев за спиной, и вот он уже на седьмом небе! Удивительно, до чего легко теперь его развлечь!
– Альдо, – с мягким упреком окликнула его тетушка Амели. – Ты огорчаешь меня и себя тоже. Я тебя никогда таким не видела.
– Значит, у всего, что происходит, есть начало!
Тетушка Амели ничего не ответила, сидела молча. Альдо даже не заметил, как она тихонько встала и ушла. А он вдруг втянул запах крепкого трубочного табака. В кресле по-соседству сидел профессор Водре-Шомар, поглядывал на Альдо и спокойно курил трубку. Альдо тут же вскочил.
– Не стоит из-за меня беспокоиться, – невозмутимо сообщил гость. – Я заглянул к вам только по поводу приглашения.
– Какого приглашения?
– Приглашения погостить немного у нас, в Юра, на берегу чудесного озера. Поверьте, даже оказавшись в невысоких горах, вы испытаете желание послать к чертям все на свете. Хочу добавить, что собираюсь отпраздновать трехсотлетие нашего старого дома, и на этот праздник к нам соберется вся округа. Празднество будет грандиозным.
– Благодарю. Я вам очень признателен, но…
– Погодите! Хочу предупредить заранее, что все остальные уже приняли мое приглашение.
– Кого вы имеете в виду?
– Наших хозяек, вашего друга Видаля и даже старого зануду Юбера, которому всюду чудятся друиды. Не сомневаюсь, что он где-нибудь у нас разыщет омелу в подтверждение своей правоты. В общем, скажу вам следующее: места красивейшие, дом оснащен всевозможными удобствами, библиотека заслуживает интереса, у моей сестры Клотильды друзей гораздо больше, чем у меня… Признаюсь, сестра несколько болтлива, зато наша кухарка хоть и не достигла высот вашей, но достойно постоит за свою честь, используя местные продукты. Пока еще она никого не отравила. Прекрасный Франш-Конте примет вас с распростертыми объятиями. Весна у нас просто сказочная и всегда обещает много праздников. К тому же, – тут он понизил голос до шепота, – мы сможем потолковать с вами о кладах.
Даже когда мы совершенно невосприимчивы к соблазнам, можно найти слово, которое нас заденет. Альдо навострил уши.
– О кладах?
– Нельзя ли потише, черт побери! Вот уже несколько лет, как у меня возникли кое-какие идеи по поводу спрятанных сокровищ, и я хотел бы обсудить их с вами. Но только наедине. Ну так что? Принимаете мое приглашение?
Альдо не смог удержаться от смеха.
– Вы проиграли марш старому боевому коню и сомневаетесь, встанет ли он на ноги? Что ж, поедемте любоваться весной в Юра! Насладимся отдыхом – неважно, с кладами или без таковых!
– Вы что, не верите в клады?
– Признаюсь, само слово действует на меня по-прежнему завораживающе, хотя я давным-давно знаю, что это обманка. Но я по-прежнему сажусь в первый ряд партера и жажду узнать, о каком именно пойдет речь. Так какие сокровища вы имеете в виду?
– Разумеется, Карла Смелого!
– И вы думаете поймать меня на эту удочку? Не шутите так! Мы с вами прекрасно знаем, что с ними случилось.
Трубка у Лотаря погасла, он спокойно раскурил ее, глубоко затянулся и, наконец, произнес.
– Я имею в виду не лагерь возле Грансона, который растащили по кантонам, и не лагерь у Муртена, хотя и там было немало всякого, от чего мог разгореться аппетит. Я говорю о сокровищах, которые Великий бастард Антуан спас и привез герцогу, когда он вернулся в Сален.