Читать интересную книгу Русь и Орда Книга 1 - Михаил Каратеев

– Каков же был тот слух?

– Сказывали, что не супря о старшинстве, а измена удельных была всему причиной. Василий-де Пантелеич, не опасаясь ничего худого, приехал в Козельск с малым числом людей, а там дядья его хотели схватить. Отбиваясь от этих воров, он будто и зарубил Андрея Мстиславича. Только не дюже я этим россказням верю. Может, какая размолвка и вышла промеж князей, а людская молва ее стократ раздула.

– Дыму без огня не бывает, – сказал Юрий Ярославич, пристально глядя на Василия, который спокойно выдержал этот взгляд. – Ну, а говорили в Рязани, что после было?

– Говорили, будто князь Василий со своими людьми от крамольников все же отбился и из Козельска ускакал. А вскорости после того поехал в Орду, чтобы оправдаться перед ханом.

– В чем же ему оправдываться, ежели дело было так, как ты сказал? Нечто он не вправе был свой живот защищать?

– То не я, а молва говорит, Юрий Ярославич. А я сказал тебе, что той молве не очень верю. Может, никуда он не поехал, а может, и вовсе ничего такого не было.

*С у п р я – распря, тяжба.

Князь Юрий еле приметно улыбнулся в свою Византийскую бородку и ничего не ответил. Замолчал и Василий, чувствовавший, что его собеседник знает больше того, что сказал.

– Ох, Господи, несчастье-то какое! – промолвила княгиня, прерывая молчание. – Ведь коли вправду такое случилось, царь Узбек может Василия Пантелееича и вовсе согнать с карачевского стола.

«Вишь, где у тебя болит! – подумал, внутренне усмехаясь, Василий и поглядел на княжну. Она сидела подле матери, потупив голову, но было заметно, что из всего разговора не упустила ни слова. Как бы почувствовав на себе взгляд Василия, она подняла глаза, и взоры их встретились. Чуть-чуть улыбнувшись и порозовев, она сейчас же вновь потупилась и принялась нервно теребить бахрому скатерти. «Хороша, – подумал Василий, незаметно любуясь породистыми чертами ее лица и нежным румянцем щек, юную свежесть которых особенно выгодно оттеняла оправа волнистых темных волос– Только вот неживая какая-то… Я еще и голоса ее не слыхал. Напугалась разбойников, что ли? Или при родителях боится рот раскрыть?»

Но он не угадал. В те времена девушки на Руси пользовались гораздо большей свободой, чем два-три века спустя, и не жили затворницами. Причиной молчания княжны было скорее желание приглядеться к новому человеку, появление которого было столь неожиданно и необычно. И когда все встали из-за стола, а Василий, улучив удобный момент, приблизился к ней, – она, очевидно, поняв, что рискует показаться ему смешной или неблагодарной, а может быть, повинуясь иному, ей самой неясному чувству, – преодолела свое смущение и первой обратилась к нему:

– Не суди меня, боярин, за то, что до сего часу не поблагодарила тебя за спасение мое. Там, в лесу, с перепугу слова на ум не шли, а после ты был занят беседой с батюшкой. Прими же хоть теперь великую благодарность мою и верь, что услуги твоей я до смерти не забуду!

– Полно, Ольга Юрьевна, стоит ли о том говорить! Поелику сей случай не имел худых следствий, я сам за него благодарен судьбе: инако я бы тебя, может, никогда не увидел. Княжна опустила глаза, и щеки ее порозовели, что заставило Василия подосадовать на себя: ведь для нее он только заезжий боярин и его любезность могла показаться ей слишком смелой. Однако, бросив быстрый взгляд по сторонам и убедившись, что слов Василия никто, кроме нее, не слышал, Ольга Юрьевна лишь спросила после небольшой паузы:

– Почто же ты, проезжая под самым Муромом, да еще к нам не хотел в город заехать?

– Да ведь в город заехать – беспременно два-три дня потеряешь, а я тороплюсь. Потому и мыслил заночевать в Спасовом монастыре, а с зарею дальше двигаться.

– Куда же ты эдак торопишься?

– Еду я далеко на полночь, в самый конец Вятской земли, путь туда труден и долог. А надо успеть до больших холодов в обрат вернуться.

– Небось семья тебя дожидается?

– Нет у меня никого, княжна. Живу один, бобылем. Тонкие брови девушки чуть заметно шевельнулись. Казалось, ее удивил ответ Василия. Медленно, как бы думая в чем-то другом, она промолвила:

– Коли так, хоть не столь тяжко ты на меня посетуешь за то, что нечаянно причинила тебе задержку…

– Помилосердствуй, княжна! Чтобы послужить тебе, я не то что одного дня, – целой жизни не пожалел бы! И горюю лишь о том, что неотложное дело принудит меня завтра с тобою проститься и продолжать мой путь.

– Уже завтра? – вырвалось у княжны. – Стало быть, на город наш и не глянешь?

– Утром объеду его на коне, а там и в путь-дорогу. Чай, город не столь велик, чтобы за полдня его не обсмотреть?

– Город-то не велик и пока не вельми пригляден, но примечательное в нем есть, особливо новые стены и башни. Батюшка говорит, – таких еще не было на Руси. Ты человек ратный, ужели упустишь случай все это своими глазами зреть?

– Что делать, Ольга Юрьевна! До обеда все, что успею, обсмотрю, а уж остальное на возвратном пути, коли Бог даст.

Лицо княжны выразило явную досаду. Она слегка закусила губу, но, видя, что к ним направляется боярин Порошин, быстро подняла на Василия свои чарующие, темные как ночь глаза и промолвила, понижая голос:

– Ежели в давешних словах твоих, боярин, кроме простой учтивости, была хоть капля правды, не уезжай завтра из Мурома. Мне хотелось бы распытать тебя кое о чем.

– Коли так, остаюсь, княжна, доколе тебе буду надобен, – с поклоном ответил Василий, сам в глубине души удивляясь своей неожиданной уступчивости.

За завтраком Василия ждало разочарование: ни княгиня, ни княжна к столу не вышли в трапеза прошла в обществе князя и нескольких его приближенных. Юрий Ярославич сегодня держал себя проще, но все время наводил разговор на карачевские события, и Василию приходилось постоянно быть начеку, чтобы в чем-либо не проговориться. Поэтому он был весьма рад, когда завтрак окончился и князь, сославшись на дела, ушел, предварительно поручив гостя попечениям воеводы Порошина. Последний повел его осматривать княжескую усадьбу и конюшни, в которых оказалось немало превосходных лошадей. По выходе оттуда Порошина куда-то позвал дворецкий, и Василий, с чувством облегчения, остался наконец один.

До обеда он протомился, бродя по усадьбе, несколько раз обошел сад, посидел там на скамейке, с которой открывался широкий вид на Оку, наведывался и в хоромы, но княжны Ольги так и не встретил.

Увидел он ее только за обедом. Она была бледна и рассеянна, что Василий отметил с удовлетворением, как признаки явно для него благоприятные. В общем разговоре княжна, как и накануне, никакого участия не принимала, лишь коротко ответив на два-три ничего не значащих вопроса, которые умудрился задать ей Василий, в порядке застольной беседы. Однако в продолжении обеда, поглядывая на нее украдкой, он заметил, что она пристально смотрит на него, когда ей кажется, что никто этого не видят, и сейчас же опускает глаза, как только взгляды их встречаются.

Наконец князь поднялся из-за стола, все последовали его примеру и, помолившись, начали расходиться из трапезной. Воспользовавшись общим движением, Василию удалось подойти к княжне, когда поблизости никого не было. Ему даже показалось, что она ждала этого и умышленно отошла в сторону от других.

– Ожидаю приказаний твоих, Ольга Юрьевна, – сказал он. – Коли желаешь о чем говорить со мной, укажи не мешкая место и час. Ведь мне уезжать нужно.

– Али не сказал ты вчера вечером, что останешься в Муроме, доколе мне надобен будешь?

– Так ведь, к великому горю моему, надобен я тебе буду для единого только разговора. Почто же тогда с этим делом медлить?

– Может, не для единого только разговора… а для двух либо трех, – чуть улыбнувшись, промолвила княжна. – Коли ты не слишком жалеешь, что обещал мне ожидать их.

– Не жалею, Ольга Юрьевна, хотя видит Бог, сколь надобно мне спешить. Когда же и где будет первый из тех разговоров?

– Сегодня мне нельзя, – немного подумав, ответила Ольга, – а завтра, сразу после обеда, буду в саду.

– Только завтра? – разочарованно протянул Василий. Княжна ничего не успела ответить, ибо в этот момент к ним подошел князь Юрий Ярославич.

– О чем беседуете, коли не тайна? – с искренним или деланным благодушием спросил он.

– Да вот, княжна выспрашивала меня о Карачевской земле и о наших князьях, – не сморгнув ответил Василий. При этом Ольга метнула на него быстрый удивленный взгляд и сейчас же потупилась, а князь, который и сам не сомневался в том, что дочь его попытается выведать у карачевского боярина все что возможно о Василие Пантелеймоновиче, – спросил:

– О чем же именно спрашивала ты, дочка?

– Спросила я, батюшка, велик ли город Карачев, или ваш Муром больше?

– Ну а что же ответил тебе боярин?

– Не успел я еще ответить, как ты подошел, Юрий Ярославич, – вмешался Василий, выручая не знавшую, что говорить, княжну.