Звякнув, стрела сорвалась и полетела точно в цель — огненного дракона, чья темно-красная чешуя оказалась отличной мишенью. Однако, к моему удивлению, стрела ударилась о драконью броню и полетела вниз, не причинив дракону ни малейшего вреда. Я с ужасом наблюдала, как он выпустил яркое пламя и сражавшегося с ним феникса охватил огонь, после чего гигантская птица камнем полетела вниз.
Пока мы летели к замку, на моих глазах погибли еще несколько фениксов, их последние крики жуткой мелодией звучали в моих ушах. Заря еще не занялась, а огненные птицы уже терпели поражение. Драконов было больше, и они оказались сильнее. Зная Иларну, я была уверена, что здесь не обошлось без ее проклятых склянок. Но удивляться и сожалеть о собственной непредусмотрительности было некогда, Эйвис уже нес меня вперед, к главной цели — Иларне.
Мы уже подлетали к площадке перед замком, я видела белоснежные волосы стоявшего на коленях Эйгара. Эйгар! Что они сделали с ним? Почему он выглядит таким… слабым?
— Тэрдрик! — вырвался у меня возглас, когда взгляд остановился на черном драконе рядом с Эйгаром. В руках бывший шайраддан держал меч с широким, тускло блестевшим лезвием. Его поза не вызывала сомнений — он готов был пустить в ход меч, но словно ждал какого-то сигнала. Мое сердце на мгновение замерло, пропустив удар, а потом забилось с бешеной скоростью. Ярость затопила сознание, оставив лишь одно желание — сжечь и Жрицу, и всех ее прихвостней.
Иларна, само спокойствие, наблюдала за происходящей в воздухе битвой с широкой улыбкой. Увидев, как я натягиваю тетиву, она вмиг обернулась драконицей, сверкнув начищенной чешуей, и легко поднялась в предрассветное небо.
Пущенная мною стрела пролетела мимо, я сразу же вытащила следующую, но и она не попала в цель. Гибкая и быстрая огненная драконица ловко уходила от смертоносного оружия.
Эйвис что-то предостерегающе проклекотал и, сложив крылья, резко рванул вниз. Я едва успела ухватиться за перья на шее феникса. Моего лица на излете коснулось обжигающее пламя, лизнувшее щеку и опалившее волосы. От неожиданности я вскрикнула и разомкнула руки как раз в тот момент, когда Эйвис, низко пролетая над землей, пытался уйти от очередного огненного залпа, выпушенного Иларной. Видимо, для себя драконица не пожалела эликсиров. Небо и земля поменялись местами, и я, скатившись со спины феникса, полетела вниз.
Прокатившись по земле и молясь всем богам, чтобы такое путешествие никак не отразилось на ребенке, я умудрилась вскочить на ноги и спрятаться за камнем, когда меня настиг очередной огненный залп. Ушибленный бок болел, я ободрала кожу на руке, но все это было ерундой по сравнению с тем, что я потеряла и меч, выскользнувший при невероятном вираже Эйвиса, и свой лук. Ненужный теперь колчан мешал, поэтому я скинула и его. Привычным движением протянула руку к ножнам, нащупав кинжал. Но что он мог мне дать против драконицы? Кстати, где она сама?
Не успела я и глазом моргнуть, как надо мной мелькнула драконья тень, а потом сильные когти сомкнулись вокруг тела и схватили меня, поднимая в воздух. Иларна несла меня обратно к замку. Подавив желание выхватить кинжал и полоснуть им по лапе Иларны, я беспомощно покачивалась в ее когтях. Откуда-то сбоку на драконицу напал Эйвис, но Иларна, издав шипящий звук, обдала феникса волной пламени. Я с ужасом наблюдала, как крыло Эйвиса обуглилось, а сам он исчез где-то внизу.
Донеся меня до площадки, Иларна небрежно разжала когти, и я тяжело упала на камень. Воздух со свистом вышел из моих легких, и я закашлялась, но поспешно вскочила на ноги.
— Риона, — скорее почувствовала я, чем услышала голос Эйгара. Он поднял голову, бескровные губы двигались, но я не слышала, что они шепчут. Лезвие меча Тэрдрика упиралось прямо ему в шею.
— Эйгар! — я хотела броситься к нему, но передо мной оказалась Иларна в образе человека. Превращение давалось ей так легко, что я ощутила злость на саму себя за то, что не могу почувствовать собственный зов крови.
— Подожди же, дорогая, куда ты так спешишь? — рассмеялась Иларна. — У тебя и Эйгара еще будет время попрощаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я выхватила кинжал и, ухватив его за лезвие, метнула в драконицу. От неожиданности она не успела обернуться, и кинжал вошел до середины лезвия ей в плечо. Она удивленно вскрикнула, а я рванула прямо к Эйгару. Безоружная, я мало чем могла помочь ему, но здравый смысл куда-то исчез, оставив лишь одно желание — быть с ним рядом, обнять, коснуться. Но Тэрдрик ухватил Эйгара за светлые волосы и оттянул назад, приставив меч к шее.
— Не подходи или он умрет, — пригрозил Тэрдрик. В его глазах светилось торжество. Черный дракон легко провел лезвием по шее Эйгара, и я увидела алую кровь, что потекла по белой коже.
Я в нерешительности замерла, хотя больше всего мне хотелось придушить Тэрдрика голыми руками.
— Эйгар! Да очнись же! — крикнула я, глядя в пустые, ничего не выражающие глаза дракона. — Что ты сделала с ним? — закричала я, поворачиваясь к Иларне.
Она уже избавилась от кинжала и теперь зажимала рану рукой.
— Всего лишь эликсир, который лишает силы. А ты ответишь за то, что сделала, дрянь! — Иларна резко вскинула другую руку, метнув мне под ноги склянку. Та упала с легким звоном и, разбившись, вверх взметнулись языки пламени. Я оказалась в огненном кольце, выбраться из которого не могла. Стоило мне подойти к границе круга, как пламя поднималось на высоту моего роста.
— Зачем тебе все это, Иларна? Что ты задумала? Тебе нужен Эйгар? Ради него ты все это делаешь?
Иларна расхохоталась так весело, словно я спросила что-то действительно смешное.
— Чтобы обрести могущество, Эйгар мне больше не нужен. Смотри, глупая девчонка, отродье феникса! — Она указала здоровой рукой туда, где в воздухе шла битва. — Смотри, что станет с племенем твоей матери. А когда от последнего феникса не останется даже перышка, мы полетим дальше. Вся Аллирия будет принадлежать нам!
— Тебе, ты хочешь сказать? — выкрикнула я, только сейчас осознав, чего именно хотела Иларна.
— Это будет новая эпоха и новый порядок! — продолжала вещать Жрица, лихорадочно сверкая глазами. — Драконы были на этой земле первыми, настало время вернуть себе все земли Аллирии! Никаких фениксов, никаких кентавров, никаких сирен! Лишь драконы! Мы объединимся в один большой шайр, в котором будет один правитель!
— А во главе, конечно же, встанешь ты, Иларна? — Я посмотрела на черного дракона, что держал меч у горла Эйгара. — А какая роль будет отведена в новом мире тебе, Тэрдрик? Послушной марионетки в руках Иларны? Не думаешь же ты, что она даст тебе править? Ты слабак, недостойный носить звание шайраддана!
— А слабак сделал бы так? — процедил Тэрдрик, еще раз проводя по горлу Эйгара лезвием меча. Кровь окрасила блестящую сталь. Эйгар дернулся, а я вскрикнула.
— Подожди, Тэрдрик! — велела Иларна, не отрывая от меня взгляд. — Я хочу, чтобы эти двое видели смерть друг друга. — Взгляд Жрицы остановился на моем животе. — Но сначала я убью выродка, что ты носишь! Маленькая месть за то, что помешала мне на турнире!
Я видела, как Иларна оборачивается драконицей, распахивая кожистые кроваво-красные крылья и пригибает голову к земле. Словно в каком-то кошмарном сне я наблюдала, как ее бока раздуваются, чтобы со следующим огненным выдохом уничтожить и меня, и ребенка.
Мир будто замер, сузившись до размеров огненного кольца, в котором я находилась. Звуки происходящей в воздухе битвы куда-то пропали. Их заглушил голос, отчетливый голос, рвущийся наружу. Я в отчаянии перевела взгляд на Эйгара, у горла которого замер меч, и прошептала, понимая, что это мой последний шанс сказать ему то, в чем я боялась признаться самой себе:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я люблю тебя, Эйгар.
* * *
Сталь меча холодила кожу, струйки теплой липкой крови стекали по шее.
— Риона… Я… люблю тебя… — пытался проговорить Эйгар, но губы не слушались. Он слаб. Слаб, словно новорожденный! Хозяин Мертвых забери Жрицу с ее эликсирами! Но он должен сказать Рионе о том, что она стала для него всем — смыслом его жизни, в которой до встречи с девушкой была лишь боль, месть и черная тоска. А сейчас он так отчетливо понял, что действительно любит ее. Проклятие! И почему он был так глуп и не сказал ей раньше?