Читать интересную книгу Диверсанты Второй мировой - М. Токарев

В марте 1942 года исполнительный директор СОЕ Фрэнк Нельсон реорганизовал и децентрализовал подчиненное ведомство, равномерно распределив зоны ответственности в Азии между Индией, Бирмой, Голландской Восточной Индией (Индонезией) и отчасти Австралией. Диверсионные действия против войсковых объектов и экономический саботаж отошли на второй план, приоритет отдавался подготовке к широкой партизанской войне. После обострения ситуации в Бирме СОЕ планировал вывести оттуда своих работников в Китай, однако по настоянию лорда Линлитгоу до августа 1943 года самая крупная в Азии точка Исполнительного органа специальных операций была размещена при штабе главнокомандующего вооруженными силами в Индии.

По мере развития японского наступления сфера ответственности «Индийской миссии» менялась. При сохранении афганского и иранского направлений (восточная часть Ирана относилась к операционной зоне точки СОЕ в Каире) с августа 1942 года вхождение Индии в зону боевых действий и ликвидация «Восточной миссии» вынудили существенно скорректировать первоначальные установки. Прежде всего, по причине значительной отдаленности от Лондона и связанной с этим затрудненности в руководстве ИМ Маккензи был наделен правом самостоятельного определения ее приоритетов, но при обязательном условии получения санкции на них от вице-короля или главнокомандующего. Прежние ограничения были отменены, «Индийской миссии» разрешалось совершать любые действия, если поставленные задачи были недостижимы с помощью дипломатических мер. Естественно, сохранявшаяся в течение всего 1942 года угроза японского вторжения в Индию заставила СОЕ сосредоточиться на зафронтовых операциях в японском тылу. При этом в роли агентуры в первую очередь использовались коммунисты и мусульмане, т. е. именно те категории населения региона, которые в течение двух предыдущих десятилетий органы безопасности Индии рассматривали в качестве главного противника. В мадрасском филиале ИМ над всеми остальными агентами довлели коммунисты, а калькуттский филиал фактически оказался наводнен мусульманами, однако первоначально в целях консолидации сил на это решили закрыть глаза. Британцы, с учетом уроков Малайи, занялись обучением диверсионной технике индийских студентов-коммунистов. Коммунистическая партия Индии (КПИ) располагала полулегальной сетью ячеек, по мнению, СОЕ, идеально подходившей для использования в качестве разведывательного и диверсионного аппарата. В августе 1942 года первые 150 курсантов из общего числа 700 запланированных для подготовки приступили к занятиям по 7-месячной программе. Кроме разведывательных задач, в случае весьма вероятной оккупации коммунисты должны были использоваться для ликвидации установленных членов японской «пятой колонны». Руководители КПИ охотно приняли на себя эту миссию, поскольку понимали, что коллаборационисты немедленно выдадут японской военной контрразведке Кемпейтай всех известных им членов партии. В целом программа противодействия фактически являлась для КПИ программой самозащиты. На курсах в Мадрасе коммунистов обучали методам бесшумного убийства всеми известными способами, о чем еще год назад было невозможно даже помыслить. Естественно, полиция и гражданские службы опасались возможного использования боевиками КПИ полученных знаний в антиколониальных целях, но Маккензи заверил, что способен контролировать курсантов и выпускников. Он сообщил коммунистам дислокацию секретных складов с оружием, боеприпасами и средствами взрывания, однако предупредил, что трогать их можно лишь в случае японского вторжения. Через две недели во все склады одновременно проникли неизвестные и попытались опустошить их, но те оказались пустыми. Ловушка Маккензи выявила подлинные намерения КПИ, и в апреле 1943 года программу подготовки коммунистов к диверсионным и террористическим операциям отменили.

По прошествии некоторого времени сфера действия «Индийской миссии» была вновь подкорректирована. Руководство партизанскими операциями перешло к армии, за СОЕ осталась общая координация действий в этом направлении, целеуказание и отправка малых агентурнобоевых групп. Проблемы с ненадежностью агентуры для выполнения специальных операций привели к ощутимому уклону ИМ в сторону сбора разведывательной информации. В Лондоне не вполне осознавали трудности кадрового характера, с которыми встречались Маккензи и его офицеры, и мягко, но настойчиво поправляли их: «Мы никогда не должны забывать о букве „О“ в наименовании Исполнительного органа специальных операций»[270]. И в дальнейшем столичное руководство регулярно напоминало, что СОЕ является не разведывательным, а оперативно-боевым органом, не улавливая разницу в контингенте европейцев и азиатов, далеко не всегда видевших в японцах врагов и поработителей.

Серьезную проблему для «Индийской миссии» составляло отношение к ней главнокомандующего вооруженными силами в Индии генерала Арчибальда Уэйвелла. Основываясь на своем негативном опыте взаимоотношений с СОЕ в Каире, он автоматически перенес его на Дели и зачастую действовал в ущерб Маккензи, даже несмотря на дружеские отношения подполковника с вице-королем лордом Линлитгоу. Преодолеть предубеждение Уэйвелла индийский центр СОЕ не смог даже после ряда успешных операций в японских тылах. Весной 1943 года обозначились определенные позитивные сдвиги, но недостаточно существенные для того, чтобы счесть ситуацию исправленной. Тем не менее «Индийская миссия» развивалась, и к середине года ее организационная структура заметно преобразовалась. Маккензи по-прежнему возглавлял ИМ в статусе председателя, ему подчинялись шесть директоров. Штаб-квартира ИМ находилась в Мееруте — ей подчинялись точки в Дели и Бомбее, филиалы в Калькутте с секциями группы стран «А» (Бирма, Таиланд и Французский Индокитай), в Коломбо с секциями группы стран «В» (Малайи, Англо-голландская и Островная), в Куньмине и Чунцине (впоследствии Китай был отнесен к группе стран «С»). В ходе войны общая численность подразделений СОЕ на ТВД многократно возросла по сравнению с несколькими десятками офицеров и гражданских служащих первоначального состава ИМ. В центральном аппарате, учебных и расположенных в Калькутте, Канди, Коломбо и Китае подразделениях служили 2432 человека, в том числе 335 офицеров, 602 сержанта и рядовых и 670 военнослужащих Индийской армии[271]. К 1945 году единовременно не менее 400 офицеров и сержантов пребывали в миссиях в Малайе и не менее 600 — в Бирме и Таиланде.

Отсутствие немедленных результатов и резонансных акций столь мощной структуры ставило руководство Министерства экономической войны и Исполнительного органа специальных операций в сложное положение, поэтому Лондон постоянно оказывал на Маккензи давление в целях побудить его действовать активнее. В результате тот спланировал операцию «Крик», вскоре переименованную в «Лонгшэнкс», против находившихся в португальской колонии Гоа трех германских и одного итальянского судна, экипажи которых не решались выйти в море из опасения быть захваченными британскими кораблями. Ее несколько раз утверждали, отменяли и вновь утверждали, и в результате Маккензи получил окончательное разрешение лишь в декабре 1942 года. Англичане планировали угнать суда противника в индийский порт. Первоначально они собирались осуществить это в лучших традициях кинематографа, а именно подкупить губернатора колонии Жозе Кабрала, который должен был пригласить на вечеринку моряков со всех итальянских и немецких судов и напоить их, причем матросов — сильно, а офицеров, во избежание возникновения у них подозрений, — не очень. После этого планировалась вторая часть вечеринки с женщинами и танцами. Тем временем переодетые в форму моряков германского и итальянского торгового флота боевики ИМ проникали на борт судов, захватывали их, в случае необходимости расстреливали оказывающих сопротивление вахтенных и дожидались возвращения на борт пьяных экипажей. Их также планировалось захватить, а сопротивляющихся убить. Лишь после этого одно или более судно следовало угнать. Пикантной составляющей плана являлось обязательное требование выполнить все положенные для отхода в рейс иммиграционные, таможенные и прочие формальности, получить разрешение властей на выход в море и полностью уплатить портовые сборы.

26 декабря Форин офис утвердил последнее изменение плана операции, заключавшееся в требовании угнать лишь одно из четырех судов противника, причем именно то, с которого, как полагали британцы, немцы вели разведку. Отныне любое применение силы исключалось, все вопросы надлежало решать исключительно путем уговоров и подкупа, для чего имелись определенные основания. Еще 17 декабря подполковник «Индийской миссии» Льюис Пуг в сопровождении одного из агентов в рекогносцировочных целях посетил Гоа, где выявил действовавшего там германского агента Роберта Коха. Пуг со спутником под видом бизнесмена явился к нему домой и смог убедить и самого немца, и его жену добровольно перебраться в Индию. Детали процесса уговоров и их мотивировка неизвестны. Немцы сообщили, что команды трех германских судов, как ни странно, состоят из нацистов и коммунистов, постоянно конфликтующих между собой и смертельно уставших от многолетнего вынужденного пребывания в Гоа. Кох познакомил прибывших с капитаном Рофельсом, который подтвердил свою готовность за вознаграждение вывести из порта находящееся под его командой судно «Эренфельс» в нейтральные воды, где его перехватят британские корабли. Окрыленные столь впечатляющим успехом англичане провели тщательную подготовку. Маккензи издал приказ о начале проведения операции 13 февраля 1943 года, но практически одновременно с этим выяснилось, что главный двигатель «Эренфельса» выведен из строя и самостоятельного хода судно не имеет. Тогда не желавшие отказываться от своей идеи англичане зафрахтовали принадлежащую калькуттскому порту самоходную грунтоотвозную шаланду № 5 и распустили слух о том, что ее мирные пассажиры отправляются в Иран. Однако грузившиеся на борт переодетые в гражданскую одежду солдаты и офицеры Калькуттского полка легкой кавалерии и Калькуттского шотландского полка допустили ряд грубых нарушений секретности, в частности открыто грузили ящики с четко различимым трафаретом «Гранаты». Мостик шаланды был защищен мешками с песком, на нем оборудовали хорошо заметную с берега пулеметную точку. Капитана Рофельса известили о планируемом прибытии британцев, пообещавших произвести расчет после завершения операции.