Читать интересную книгу Золотой пергамент - Марина Клингенберг

— Хороший способ свернуть разговор! — никак не желал угомониться Балиан.

— Прекрати, Балиан, — вздохнул Кристиан. — Тебе уже всюду мерещатся враги. Извините, — обратился он к епископу. — Мы пойдем. Спокойной ночи.

Так закончился этот день, полный тревог.

За ночь никаких сообщений от Флориана не пришло. Братьев это не огорчило. Если изначально они хотели отыскать отца только для того, чтобы осведомить его о существовании Юана (ну и высказать ему пару ласковых), то теперь всеми троими двигал скорее интерес, вызванный услышанной фамилией.

Утром Балиан сам поднял Юана и коротко велел:

— Собирайся.

— Куда? Зачем? — еще не совсем проснувшись, пробормотал мальчик.

— На улицу. Чтобы всякие кретины тебе по макушке рукоятью не стучали.

Обрадованный Юан вскочил с кровати. В последнее время ему совсем нечасто удавалось потренироваться с Балианом.

Несколько позже Кристиан устроился на крыльце в одном из уютных двориков замка, наблюдая за младшими братьями — Балиан учил Юана уклоняться от невидимых атак. Ну, или, если не выходит, успевать дать сдачи до потери сознания. Глядя на их веселую беготню и нравоучительные подзатыльники Балиана, Кристиана на какой-то момент отпустила тревога — так это было похоже на их обычное времяпровождение в Эндерглиде. Но потом мрачные мысли вернулись. Кристиан был уверен, что вчера кто-то пытался сделать с помощью пергамента нечто серьезное. Удалось ли им это? Ведь не могло столкновение в коридоре быть прописано в качестве страшного наказания стражам Рассвета.

Словно специально, по двору прошел Ричард, прижимая к груди огромную книгу. Он смерил братьев таким ненавидящим взглядом, что Кристиан даже вздрогнул. Это было странно — какие у него причины их ненавидеть? Ведь этот мальчик входил в число доверенных лиц короля. Но что, если его туда ввели приказания, написанные в золотом пергаменте? Ведь неспроста он вчера крался за ними по темному коридору.

Такая версия выглядела вполне логично и внушала опасения, но что-то подсказывало Кристиану, что дело в другом. Впрочем, кто мог поручиться, что это другое не несет им угрозы?

Кристиан поднялся с крыльца и, обогнув Балиана и Юана, подошел к Ричарду, который наблюдал за сражающимися с откровенной неприязнью.

— Чего тебе? — сердито посмотрел он на Кристиана.

— Почему такой злой? — улыбнулся тот. — Из-за вчерашнего?

Ричард еще сильнее нахмурился и снова перевел взгляд на Балиана и Юана.

— Тебе не нравится Балиан? — спросил Кристиан.

— Он отвратительно вел себя с Его Величеством. И имел наглость сражаться с ним.

— Но королю было весело, — с губ Кристиана не сходила улыбка.

— Что может быть веселого в смертельно опасном сражении?! — Ричард вдруг развернулся и посмотрел на него взором, полным ярости. — Вы, исчадья ада, можете пытаться убить друг друга сколько угодно! Но не смейте заставлять делать это других!

— Король сам хотел этого, — Кристиан несколько удивился таким речам.

— Ты же видел.

Ричард, ни слова не говоря, повернулся и пошел прочь — в ту сторону, откуда пришел. Видимо, он совсем забыл, что куда-то направлялся.

Кристиан задумчиво смотрел вслед ушедшему юноше. Ему показалось, что в глазах того мелькнули злые слезы.

— Кристиан! — Балиан резво подбежал к нему, положив меч на плечо. — Ты чего это с ним?

— Решил поговорить, — сказал Кристиан.

— И как?

— Не думаю, что он опасен, — вздохнул Кристиан. — Судя по всему, он просто беспокоится за короля.

— Нашел, за кого! — возмутился Балиан. — Ладно, черт с ним. Посмотри лучше, как Юан теперь умеет!

Но только они подошли к мальчику, как к ним, запыхавшись, подбежал человек в военной форме.

— Срочное донесение! — наклонил голову он. — Господин Флориан велел срочно пригласить вас в тронный зал.

Братья переглянулись. Неужели людям Роланда все же удалось обнаружить неуловимого Максимилиана?

Их проводили до уже знакомых дверей и там оставили одних. Кристиан, Балиан и Юан немного помялись, глядя на закрытые створки так, словно те могли на секунду стать прозрачными и показать, что происходит внутри.

— Ну, если будем так стоять, ничего не изменится, — первым взял себя в руки Кристиан и ободряюще улыбнулся. — Пойдем?

Они открыли двери и решительным шагом направились к восседающему на троне Роланду — король кивком головы велел им подойди. Кроме Роланда в зале была уже известная компания: Флориан, Кедвалор и епископ Мэлори.

Когда Кристиан, Балиан и Юан встали прямо перед ними, Роланд сухо проговорил:

— Мы нашли Максимилиана Розенгельда.

Братья, настороженные его тоном, вопросительно посмотрели на короля, как бы дожидаясь подтверждения вести явлением вышеупомянутого человека.

После короткой неловкой паузы Флориан, откашлявшись, проскрипел:

— Это было для нас… Удивительно.

— Мы разыскивали этого человека почти десять лет! — отрывисто выпалил Кедвалор. — Под разными именами… Я узнал его!

— Разыскивали? — удивился Кристиан. — Но что он сделал?

Роланд сделал знак Флориану. Тот развернул длиннющий свиток и, хрипло откашлявшись, начал зачитывать:

— Дезертирство во время войны с Ретилосом… Выступление со стороны врага… Возвращение в Асбелию под другим именем… Выдача себя за несколько иных лиц… Подкуп судьи… Снова дезертирство…

— О-па, — у Балиана не нашлось иных слов. — Ну, по описанию похоже.

— В самом деле? — спросил Роланд.

— Этот козел возвращался с двух войн, — пояснил Балиан, под «козлом» подразумевая отца. — Разве у вас столько было? Но то, что он воевал за обе стороны, все объясняет.

Однако Кристиан возразил:

— Имена всегда были разными, как тут что-то скажешь? Ваше Величество, можем мы взглянуть на него?

Король Роланд велел со всеми предосторожностями ввести пойманного Максимилиана в тронный зал. С предосторожностями — не потому, что его считали опасным, а потому, что, оказывается, после поимки, со вчерашнего вечера ему удалось сбежать более пяти раз. Уже ночью совершенно измученные солдаты втащили его в замок.

Балиан в ожидании стал нервно мерить шагами зал. Юан смотрел в пол. Но вот двери, наконец, распахнулись.

— Балиан! Кристиан! — хорошо знакомый им человек прямо-таки расцвел, несмотря на то, что его под обе руки крепко держали рослые солдаты. — Господи, Кристиан, это правда ты? Ты стал больше похож на девушку, чем я думал!

Кристиан, расплывшись в улыбке, обнажил меч. Максимилиан враз обмяк и, потупившись, пробормотал:

— Эта улыбка! Чертово материнское наследие.

Балиан подошел вплотную к нему и посмотрел на него совсем недобрым взглядом.

— Надеюсь, у тебя есть достойное оправдание хотя бы за вчерашнее бегство.

Максимилиан хотел что-то ответить, но тут взгляд его задержался на рукояти меча Балиана, украшенной гербом. Он поморщился и проговорил:

— Ну конечно. Этериол. Это все объясняет. Я знал, что все кончится этим.

Балиан и Кристиан изумленно переглянулись. Юан, набравшись храбрости, вышел вперед и смело спросил:

— Так ты знаешь об Этериоле?

— А ты еще кто? — уставился на него Максимилиан.

— Это Юан, — сказал Кристиан. — Твой третий сын.

— Третий? Сын?! — Максимилиан так сильно закашлялся, что солдаты, опасаясь необходимости оказывать медицинскую помощь, отпустили его.

Максимилиан рассмеялся, а затем снова резко сник.

— Ну, уж в третий-то раз могла быть девочка! Знал бы, подстраховался. Но, может, еще не поздно? — и он достал из-за пазухи… золотой пергамент.

Кристиан и Балиан оторопели. А Юан, мигом забыв о естественных чувствах к родителю и испугавшись, что из него сделают девочку, испуганно вскрикнул:

— Балиан! Кристиан! Помогите!

— А ну убери это! — Балиан ударил отца по руке, и тот, поморщившись от боли, спрятал пергамент. — Откуда… Откуда ты… Откуда у тебя…

В тронном зале повисла давящая пауза. Король Роланд. Флориан, Кедвалор и епископ Мэлори, внимательно следящие за развитием событий, вопросительно посмотрели друг на друга. Дело принимало головокружительный, но не совсем понятный поворот.

Король Роланд постучал по подлокотнику трона, привлекая к себе внимание. Максимилиан, Кристиан, Балиан и Юан посмотрели на него.

— Максимилиан Розенгельд, — сказал король. — Ты обвиняешься в ряде преступлений и будешь осужден. Но у тебя есть шанс смягчить свою участь. Поведай своим детям все, что они хотят знать.

— Благородный жест, Ваше Величество, — одобрил епископ.

— Не знаю, решился бы я на него, если бы не это дело с пергаментом и Этериолом, — не собирался брать лишнего греха на душу Роланд — показательное благородство, считал он, относится к таковым. — Если я правильно понял, у него есть тот самый пергамент.