другом и друг в друге, не только физически, но и эмоционально, ментально и глубоко в душе. Это было то, что должно было быть всегда. Его тело так идеально подходило для моего. Его кожа пылала, излучала тепло и жизнь. Его движение было спиралевидной вершиной желания, потребности и чего-то, что ощущалось как дом.
— Еще, — взмолилась я, когда больше не могла этого выносить, когда восхитительное ощущение перешло в отчаянное стремление к чему-то просто недосягаемому.
Он ответил, схватив меня за бедро и перекинув его через плечо. И затем он ответил на мое требование, найдя более глубокий, более полный ракурс. Я ахнула и вцепилась ему в спину, позволяя ему поступать со мной, как ему хотелось. Я всегда позволяла этому мужчине поступать со мной, как ему хотелось, потому что здесь, в этих объятиях, в этой постели, его путь был предназначен для нас обоих. В нем не было ничего эгоистичного. Ничего утаивающего, одностороннего или двуличного.
Он дал мне больше, чем просто секс, даже когда мои веки плотно сомкнулись, и звезды начали танцевать перед моими закрытыми глазами. Он отдал мне всего себя. Он дал мне надежду, исцеление и целые кусочки своего сердца. А потом, когда мы оба были готовы, он набрал скорость и не останавливался, пока вселенная не взорвалась за моими закрытыми веками. Клянусь, я прикоснулась к совершенству, прежде чем медленно, неохотно вернуться на землю.
Он держал меня долгое время после того, как мы закончили, наши тела пульсировали в унисон от угасающих ощущений. Чуть позже он встал и протянул мне руку. Не говоря ни слова, он повел меня в ванную и показал, где лежат его полотенца и мочалки.
Когда он ушел, я точно не знала, что делать. С Оуэном я бы просто привела себя в порядок и легла спать. Но я не была уверена, о чем думал Уилл. Хотел ли он, чтобы я ушла, или хотел, чтобы я осталась.
Наконец, я решила быстро принять душ, потому что это дало бы мне время подумать. Я собрала волосы в беспорядочный пучок и ополоснулась. Потом я поняла, что вся моя одежда была за пределами ванной, поэтому я завернулась в полотенце и вышла наружу.
Я никогда в жизни так не нервничала. Я знала, что отношения с Уиллом не могут быть официальными. Я даже не беспокоилась о том, что он мой босс. Должность официантки казалась такой временной. На самом деле не было никакой логики для того, что мы только что сделали, но, в конечном итоге, мне пришлось бы уйти. Так что это не могло быть отношениями.
И все же… Я также не хотела вызывать «Убер» и страдать от позора, возвращаясь в дом Риз.
Но это было нечто большее, чем смущение или стыд. Я не хотела уходить. Там, теперь, когда эта мысль была высказана открыто, я могла признать, что это правда.
Я не хотела уходить от Уилла глубокой ночью. Я не хотела закрывать эту дверь и притворяться, что мы никогда ее не открывали.
Итак, со всеми эмоциями, страхом и общей дрожью, которые можно было ожидать в такой ситуации, как эта, я отважилась взглянуть на него, когда он сидел на краю своей кровати.
Мы обменялись взглядом через темную комнату, от которого у меня в груди набухло что-то теплое и мягкое. В выражении его лица было неподдельное обожание. Он смотрел на меня так… как будто я была всем.
— Я нашел футболку, — наконец сказал он. — Я подумал, что тебе в ней будет удобнее, чем в твоей… другой вещи.
Облегчение нахлынуло на меня. Значит, ночевка. Фух.
Я была так полна решимости смириться с отъездом, что на самом деле не позволила себе осознать, как сильно я хотела остаться. Мои плечи опустились от умиротворения, которое принесло его предложение. Я пробормотала слова благодарности и надела ее, прежде чем снять полотенце. Не знаю, почему я была такой застенчивой после всего, что только что произошло.
Он взял мокрое полотенце, пока я искала свое нижнее белье, а затем мы скользнули в постель бок о бок.
Его простыни пахли им, и я старалась не зарываться лицом в подушку и не вдыхать глубоко, но не совсем преуспела. Он натянул на нас толстое одеяло, а затем обернул свое тело вокруг моего, как будто я была подушкой для тела, а ему нужна была поясничная поддержка.
Я ахнула от того, как он держал меня. Не потому, что я снова возбудилась, а потому, что меня никогда раньше так не держали. Никогда я не была прижата к чьей-то груди с рукой, обхватившей меня за талию, как будто я была одновременно и достаточной, чтобы выдержать их вес, и драгоценной, хрупкой вещью.
— Так нормально? — спросил он, зарывшись ртом в мои волосы.
Я рассмеялась.
— Эм, да.
— Ладно, хорошо, — он уткнулся носом в мои волосы. — Ты хорошо пахнешь.
— Спасибо?
— Ты мне очень нравишься, Лола, — пробормотал он невнятным со сна голосом. — На случай, если это было не совсем ясно. Я думаю, что ты, возможно, самая невероятная женщина, которую я когда-либо знал.
Прежде чем я успела придумать ответ, он заснул и начал тихо посапывать. Я лежала без сна, совершенно сбитая с толку. Я слишком быстро влюблялась в этого мужчину. Этот человек, который бросил мне вызов, научил меня и заставил меня смеяться. Который смотрел на меня так, словно я была самой вкусной едой, которую он когда-либо ел, а потом баюкал меня и лелеял, как будто я была самой драгоценной вещью, которую он когда-либо держал.
Его тело было таким теплым у меня за спиной, что мне пришлось сбросить одеяло. Но я бы ни за что не сдвинулась с места. Я бы позволила Уиллу Инглишу обнимать меня столько, сколько он захочет. Хотя, может быть, в этом и была проблема. Если я в ближайшее время не разберусь со своей жизнью, у меня будет сердце разбито дважды за одно лето.
Один раз из-за предательства. Второй раз из-за неудачного выбора времени. От первого я была рада избавиться. Второй вернул меня к себе и держал так, словно я была самой драгоценной вещью на планете. Первого я отпускала все быстрее и быстрее. Второго я бы держала всю оставшуюся жизнь, отчаянно желая, чтобы меня всегда так лелеяли, чтобы меня так обнимали.
ГЛАВА 18
Я проснулась в печи. Ну не совсем. Но Уилл, похоже, действительно был очень горячим. Мы все еще спали так, как начали