— Почему мы… Почему не идем по измерениям? — Илья с трудом сдерживался, чтобы не врезать по вязаной шапочке, которую создатель Нового Пути нацепил на голову, сбросив маскарадный костюм деда Кошака.
— Нам нужно вырваться из-под купола, живущий и смертный. Здесь, неподалеку от города находится Колодец, главные врата Хтоноса. Мои бывшие соратники искали его по всей этой необъятной стране — в Сибири, в Подмосковье, на Кавказе. Глупцы! Черная Дева вновь переиграла их…
— Черная Дева?
— Да, она. Великая Мать Хтоноса. Ныне Колодец пробудился, и слуги Черной Девы выбрались в этот мир. Это Прорыв, живущий и смертный! Великий Круг снова упустил время. Человек, что забрал твою женщину, — воплощенный Губивец, верный слуга Черной Девы. Он взял Иглу, а теперь пошел за Наперстком.
— Куда пошел? И зачем ему Яна? Что с ней будет? — Голос Ильи дрожал, губы кривились.
— Слишком много вопросов, — покачал головой Удбурд. — Res ipsa loquitur — все настолько очевидно, что не требует объяснений. Впрочем, что взять с вас, живущих и смертных. Слушай же: когда мы вырвемся из зоны действия хтонических сил, что поднял Одноглазый, когда легионы тварей, что породила Скользкая, уберутся подальше, я сумею нагнать воздушное судно Губивца. Пока лишь могу сказать, что оно летит на север…
— Вы поможете мне спасти Яну? — в нетерпении снова спросил Илья.
— Ха-ха-ха! — Удбурд запрокинул голову, и его неприятный смех разнесся по салону джипа. — Горе твое лишило тебя разума, живущий и смертный! Я никому не помогаю, я лишь свершаю то, что задумал!..
— Ка-азел ты! — взорвался Илья, которого события этой ночи лишили последнего пиетета перед кем бы то ни было. — Скотина! Я вот сейчас воткну джип в дерево — посмотрим тогда, как у тебя получится «свершишь то, что задумал»!
— И вновь эмоции, — резиново улыбнулся Удбурд. — Я так терпелив с тобой, неразумный, лишь потому, что ты мне сейчас нужен. Силы Хтоноса, энергия ожившего Колодца блокируют мощь моего марвела. Ты и твой автомобиль дает мне возможность перемещаться относительно быстро, не тратя времени на управление. Как только мы попадем туда, где Хтонос не сможет мне помешать, я покину тебя. Потом…
— Что — потом?
— Потом я лишу тебя жизни, ибо ты дерзостью своей и непочтительностью выводишь меня из равновесия, — сухо сказал Пастырь и умолк, глядя на пляшущие впереди, в свете фар снежинки.
— Ну ты меня достал! — разозлившись, Илья неожиданно успокоился. Он принял решение — и резко затормозил. «Троллер» повело, развернуло, потащило по гололеду, и лишь метров через тридцать джип наконец остановился.
Удбурд, которого изрядно помотало, сузил глаза и протянул к Илье свои костистые руки:
— Ты… Ты умрешь прямо сейчас, глупец!
В ответ Привалов вцепился в горло Пастыря:
— Ну давай, дядя! Посмотрим, чего вы стоите без своих погремушек!..
Вскоре выяснилось — и без «погремушек» Пастыри, по крайней мере Удбурд, оставались достаточно грозными противниками.
Преобразив свой облик — кожа посерела и стала жесткой, словно древесная кора, удлинились и заострились уши, — создатель Нового Пути выпустил из пальцев кривые острые когти и теперь старался попасть ими Илье в лицо или в шею.
Это походило на кошмарный сон — посреди беснующейся снежной бури на обледенелой пустынной дороге поперек стояла машина, а в салоне человек и нелюдь, вцепившись друг в друга, вели странную сидячую борьбу, стараясь не просто одолеть, но и обязательно убить противника.
Когти Удбурда уже несколько раз вспарывали обшивку сиденья в нескольких сантиметрах от головы Ильи. Сдерживать напор Пастыря становилось все сложнее, и неизвестно, чем бы закончился этот единственный в своем роде поединок, если бы из снежной мглы за стеклами джипа вдруг не вынырнула огромная крылатая змея.
Толщиной с хорошее бревно, покрытая шипастой зеленовато-золотой чешуей гадина достигала в длину как минимум пятнадцати метров, а огромные кожистые крылья по своим размерам напоминали плоскости небольшого самолета.
Змея мгновенно обвила «Троллер» несколькими кольцами — затрещал металл — и ее большая, вытянутая голова замерла перед лобовым стеклом, прямо напротив прекративших свою драку Ильей и Удбурдом.
— Кто это? — тихо спросил тяжело дышащий человек, стараясь не двигаться и не шевелить губами.
— Змей Зилант. Одна из самых опасных тварей Хтоноса… — также не двигаясь, ответил Пастырь.
— Он нас убьет?
— Тебя — не знаю. Меня — попробует…
— И что делать?
— Ждать…
Зилант сквозь мокрое стекло пристально вглядывался в замершие фигуры. Его вертикальные зрачки чуть пульсировали, а в приоткрытой пасти угадывались длинные острые зубы.
Секунды казались бесконечными. У Ильи по спине тек холодный пот, руки дрожали. Он впервые столкнулся с пробудившейся, полной сил хтонической тварью, и исходившие от жуткого создания сила и ярость буквально парализовали его.
Неожиданно змей закричал. Блеснули сахарно-белые клыки. Пронзительный голос Зиланта резанул по ушам, заставив Илью вжаться в сиденье.
И в то же мгновение, взмахнув крыльями, тварь взлетела над дорогой — и исчезла в снежной круговерти.
— Почему… он улетел? — еле ворочая деревянным языком, проговорил Илья.
— Его позвали! Орда, что вышла из Колодца, торопится — Губивец спешит за Наперстком, и ему может понадобиться помощь. Оставим разногласия, живущий и смертный. Нам тоже надо торопиться! — судорожно сглотнув, ответил Пастырь.
— Ты поможешь мне спасти Яну? — Голос Ильи обрел твердость, и он решительно посмотрел в зеленые глаза Удбурда.
— Ты хочешь заключить со мной сделку?
В словах Пастыря Илье почудилась ирония, но он и не думал уступать:
— Да! Я везу тебя, помогая тебе, а ты спасешь мою женщину, помогая мне. Все честно!
— Честно… Вы, живущие и смертные, всегда стремитесь к честности, но живете обманом… Хорошо! Силой Нового Пути клянусь — я помогу тебе. Но и ты должен поклясться, что не предашь!
Удбурд сделал паузу, внимательно глядя на Илью, и закончил:
— Поклясться жизнью твоей женщины!
— Клянусь… Клянусь жизнью…
— Поспеши, живущий и смертный! Я уже говорил тебе — время, как всегда, очень дорого!
Илья никак не мог сформулировать свою клятву. Ему чудился какой-то подвох в словах Пастыря, но с другой стороны, тот поклялся первым, поклялся тем, что было для него самым дорогим — своим проклятым Новым Путем…
И Илья решился:
— Жизнью Яны клянусь — и я помогу тебе, Удбурд!
Пастырь скривился:
— Не пачкай моего имени. Для тебя я — почитаемый эрри. Но клятва твоя принята! Поехали!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});