— Но факт есть факт, последним заклинанием, убившим вашего обидчика, было плетение, сотворенное не мной. — Я немного поморщился. — Хотя, наверно, доказать это будет практически невозможно, но я меж тем заверяю вас, что не убивал Фердинанда.
— Вы меня смутили. — Он озадаченно развел руками. — Вы говорите, что формально убили вы, но меж тем на самом деле убили за вас? Это прямое нарушение дуэльного кодекса, подобное должно быть расследовано комиссией Магической академии.
— Расследования не будет. — Я все же вспомнил про булочку, вновь беря ее в руки. — Всем, похоже, наплевать, кто и как здесь умирает, к тому же есть официальная сводка использованных заклинаний, где все расписано поэтапно. Самое удивительное, что в сводке не указано, от чего же он умер, лишь итог, подчеркнутый жирной линией.
— И вы не знаете, кто бы это мог быть? — Парень следил за моей трапезой.
— Даже малейшего представления не имею. — Расправившись с первой булочкой, приступил ко второй. — Самое противное во всей этой ситуации, это именно то чувство, что двигает вами.
— Мной? — удивился он.
— Да, и имя этому чувству месть. Понимаете ли, Фердинанд из очень влиятельной семьи, его папа не просто владетель чуть ли не двух третьих от всех земель королевства, так он еще в придачу ко всему могущественный маг. — Я приложился губами к кружке с компотом, делая паузу в нашем разговоре. — Как мне кажется, кто-то использовал меня, дабы убрать моими руками де Тида и не иметь в будущем проблем, ежели кто-то воспылает праведной жаждой мести.
— И что-то мне подсказывает, вы неспроста все это говорите мне? — Парень на лету ухватил мысль, похоже, уже примерно представляя мой ответ.
— Конечно. — Киваю ему. — Я сам ищу того, кто все это провернул за моей спиной. Видите ли, по одной из версий это мог быть кто-то из тех, кто смог выжить в дуэли, но как и вы, по ряду личных причин, не в состоянии в дальнейшем идти в открытой конфронтации со своим обидчиком.
— Вы думаете, что если будете в открытую все это выкладывать перед такими, как я, кто-то вдруг всплеснет руками и со слезами закричит: да, это был я, это я во всем виноват? — В голосе парня слышался едва сдерживаемый смех.
— Напрасно смеетесь. — Я нравоучительно воздел пальчик и заговорщицки подмигнул. — Вы не видите полноты картины.
Он молча меня разглядывал, обдумывая мою последнюю фразу, ну а я в это время опустошил поднос с вкусностями, тихо-мирно сидя и попивая свой компот.
— Вы эмпат-менталист? — Голос стал напряженно-натянутым.
— Совершенно в дырочку, — похвалил я его умственный труд, отвешивая легкий кивок.
— Говоря все это мне, вы сканировали мой эмоциональный фон, сопоставляя свои слова с моими внутренними чувствами. — Он поерзал не столько от физического неудобства, сколько от морального дискомфорта, что же тут поделать, неприятно, если вас читают как открытую книгу. — И что вы скажете обо мне? Не подхожу на роль затаившегося убийцы?
— Подходите, но, увы, это были не вы. — Я развел руками.
— Даже не знаю, как мне себя вести с вами. — Было видно, что он стал нервничать.
— Главное в поведении при эмпате помнить, что если вы нервничаете, то и он начинает нервничать, если вы злитесь, значит, и он начинает злиться. — Я отсалютовал ему своим компотом. — Переходите на позитивную волну, мой друг, есть на свете много вещей, которые куда приятней того, чтобы сидеть хмурым и ненавидеть весь мир вокруг.
— Вам бы в мою шкуру, сударь. Наверно, вы бы не стали подобными словами кидаться. — Внутренне он был готов куда как на более резкие слова, но человек он, видимо, воспитанный, а посему послал куда как мягче.
— Бывал я, поверьте мне, в вашей шкуре, когда от бессилия в прямом смысле этого слова даже руки не поднимаются. — Я отставил опустевший стакан и сложил аккуратненько на столе руки. — Смысл здесь в другом: я не понимаю полностью ваших помыслов, вижу лишь отголоски эмоций, но побьюсь об заклад, вы почему-то рады той череде событий, что привели вас в нынешнее состояние.
— Да. — Он неуютно поежился под моим взглядом. — Но прошу вас уйти от темы, касающейся непосредственно моей персоны. Вы, надеюсь, не будете против, если я суну нос в ваши дела и по мере моих сил окажу вам посильную помощь в вашем расследовании событий?
— Не буду. — Мысль была проста: на Анабель свет клином не сошелся, а раз предлагают помощь, отказываться не стоит, сами знаете: бьют — беги, дают — бери. — И первое, чем бы вы могли мне помочь, это организовать встречу с оставшимися двумя выжившими после дуэли с Фердинандом, возможно, это что-то нам даст.
— Увы, но нет. — Он развел руками. — Из упомянутых вами только я имел мужество переступить через свою растоптанную гордость и продолжить обучение, остальные практически сразу покинули стены академии.
— Это несколько упрощает наш путь, отсекая ненужные нити в следствии, но меж тем обрубает и наши возможности подобраться к сути поближе. — Честно скажу, я немного надеялся на то, что эта ниточка приведет меня к убийце.
— Надеюсь, ваши мысли на этом не заканчиваются? — спросил он.
— Нет. — Я подмигнул ему. — Теперь нам прямая дорога к вашему обидчику, попробуем разговорить Фердинанда.
— Некромантия? — Он испуганно заозирался по сторонам.
— Зачем же так сразу? — Примирительно поднял я руки. — Исключительно медицина и банальный осмотр, думаю, что более детальный взгляд на убиенного сможет немного приоткрыть завесу тайны, в конце концов поймем, чем его убили.
— Я не совсем понимаю, зачем это нужно, но если ты настаиваешь, то почему бы и нет? — Он пожал плечами.
— Отлично. — Я деловито хлопнул в ладони. — Где у вас тут покойничков складируют? Я человек новый, еще незнаком с местным уголком покоя.
— Знаешь, — хмыкнул он, — я человек не новый, но даже я не знаю, где тут уголок покоя, могу лишь предположить, что где-то в лабораториях вашего брата лекаря. По идее, они должны сохранить тело для родственников, если будет у тех желание забрать своего отпрыска семейства.
— Тогда вперед? — поднимаясь, заключил я, получая от него кивок.
Мы покинули столовую, выходя небольшой аллейкой на мощеную дорожку вдоль учебных корпусов и петляя меж ними, устремляясь к намеченной цели. Аль был мужчиной немногословным. Разглядывая его эмоциональную картинку, я охарактеризовал его состояние как смесь удивления с возрастающим интересом.
— Ульри-и-и-их! — В спину мне прилетел зов сирены в лице Анабель. — Стой!
Девушка догоняла нас, слегка раскрасневшись и запыхавшись от бега.
— Фу-у-ух! — наконец выдала она, поравнявшись с нами. — Привет, Аль.
— Привет. — Мой новый компаньон явно растерялся при виде девушки. — Вы знакомы, получается?
— А то! — Подмигнула мне белокурая бестия. — И очень даже тесно.
— Но-но! — остановил я готовые сорваться с ее языка слова. — Обойдемся без подробностей.
— А вы куда, я с вами, да? — тут же на одном дыхании выдала она.
— Шикарно. — Поджал я губы. — Хотя… вы, барышня, сведущи в местных достопримечательностях, думаю, ваше присутствие будет кстати.
— Так куда идем? — Она пристроилась рядышком со мной, подстраиваясь под наш шаг.
— Ищем морг, — обрадовал я ее. — Не подскажешь, где у вас тут покойничков складывают до кучи?
— А вам зачем? — Удивленно округлила она глазки.
— Аль хочет на прощание Фердинанду кукиш под нос сунуть, — спихнул я «любознашку» на молчуна.
— Неправда! — Он запнулся при шаге, от чего капюшон съехал слишком низко, и ему пришлось его поправлять. — Это я, не он!
Парень, похоже, впервые сталкивается с подобными мне шутниками.
— Он, он! — Покивал я утвердительно головой. — Сначала даже хотел ему палец отрезать, мол, на память оставлю, но я вроде его уговорил просто плюнуть ему в лицо.
Парень с девушкой замерли истуканами, широко раскрыв рты и ошарашенно переводя взгляд с меня друг на друга.
— Ой, я вас умоляю! — Я аж умилился подобной простоте душевной. — Барон шутить изволит, закройте рты и не задавайте глупых вопросов, ибо за свое чувство юмора я в противном случае не отвечаю.