Руднева.
— О нас, — ответил я. — О роде Пушкиных и о том, что кто-то пытается нас убить.
— Ну так, а я тут причем?
— Не лукавьте! — улыбнулся я. — Имеете прямое отношение.
— На что вы намекаете? — начал выходить из себя Дантес.
— Хорошо, — кивнул я. — Давайте тогда с самого начала.
— Каков статус этой беседы? — холодно спросил Дантес.
Я глянул на Руднева, улыбнулся.
— Просто беседа. Пока просто беседа.
Следователь хмыкнул, но ничего не сказал.
— Так вот. Я по поводу покушения на нас. Кому-то было выгодно стравить нас с Воснецовыми.
— Выгодно?
— Вот именно. И я знаю кому.
Собеседник занервничал.
— Меня эти разговоры утомляют. Давайте все же…
— Но все по порядку, — прервал его я.
Я обошел стул, сел на него. Начал вслух рассуждать:
— Род Воснецовых известен тем, что возит контрабанду ладана из Китая. Дешевый товар, плохого качества, но спрос есть. Еще бы, ведь заменить нечем — свое производство не развито и не может покрыть всего спроса. Пушкины, а в частности мой отец, известен своим строгим взглядом на такие дела. В государственной своей службе он против того, чтобы травить людей контрафактом. И этот конфликт — Воснецова и Пушкина, — известен каждому.
— Известен, — кивнул Дантес.
— И потому этот загадочный игрок, который и затеял всю эту игру, решил использовать этот факт. Расчет был прост: стравить Пушкина и Воснецова, ввязать их в общий конфликт. Тем более подвернулся такой шанс — покушение на Пушкина в доме мадам Шерер.
— Случай резонансный, и в самом деле, — согласился Дантес.
Губы его были сжаты, сам он держался отстраненно, но пальцы то и дело теребили рукав халата.
— Вопрос только остается в том, кому именно был выгоден этот конфликт. Я часто задавался этим вопросом.
— Да кому угодно, — ответил собеседник.
— Нет, — покачал я головой. — Ни кому угодно. А конкретным людям.
— И кому же? — спросил следователь Руднев, заинтересовавшись моими рассуждениями.
— Об этом я не сразу узнал. Загадка долго была в моей голове не разгаданной, пока я вдруг не узнал, что у семьи Дантес не имеется завод. Не самый большой по размерам, но самый прибыльный, до некоторых пор.
— Что это значит — до некоторых пор?
— Всему свое время. Скоро вы все узнаете. Так вот. Этот самый завод рода Дантесов, называемый «БлагоДать» в честь продукции, которую он делает, занимается тем, что перерабатывает сырье — ладан, привозимый Воснецовым, — в курительные смеси, курительные патроны, дымок и прочие вещи, вызывающие довольно быстро привыкание — а значит и приносящие постоянно растущий доход. Штуки эти весьма популярны у молодежи. Плотная рекламная компания, положительный имидж курильщиков, акции — вы неплохо знаете свое дело.
— Ну и что с того? — начал раздражаться Дантес. — Это мой бизнес! Я этим зарабатываю.
— Вот именно. А в любом бизнесе что самое главное?
— Что?
— Снижение расходов.
— Какой вы подкованный в финансовых делах, — хмыкнул Дантес.
— Почитал на днях одну книжку познавательную, — я показал «торги на бирже», потом спрятал ее в нагрудный карман пиджака. — Так вот. Следуя этому принципу, вы захотели снизить эти самые расходы. А расходы известные — Воснецов со своими ставками на товар и Пушкин, сующий палки в колеса. Одним махом вы захотели устранить сразу двух конкурентов.
— Они мне не конкуренты. Тем более с Воснецовыми мы работали по поставке сырья.
— Именно так. Но Воснецов работал на вас за процент — поставлял сырье, брал деньги. Вы с этим мириться не хотели.
— Это все — ваши домыслы!
— Нет, это не домыслы, — пора было переходить в наступление. — Вы хотели подмять под себя весь бизнес, связанный с ладаном, начиная поставкой сырья и заканчивая его продажей розничному потребителю. Для этого следовало убрать двух важных фигур. Первая, — я загнул палец на руке, — Воснецов.
Дантес вновь хмыкнул.
— Именно он возил дешевый товар, который вы у него и покупали. Воснецов накручивал на стоимость и свою долю, а вам это не нравилось. К тому же Воснецов не решал проблем, которые подкинул ему мой отец. Поставка была перекрыта князем Пушкиным, — я загнул второй палец, — именно через его округ идет основная ветка поставок. И перекрыта весьма справедливо.
Я сделал шаг ближе к Дантесу.
— Три смерти за прошлый месяц, пять — позапрошлый, еще две — в начале квартала. И все это отравление дешевой контрабандой, вашим товаром. На смерти вам было плевать — связи в Думе позволяли вам обходить контроль качества. Нужно было решать проблему с поставками.
Дантес начал трясти от возмущения подбородком.
А я продолжал наступать:
— И тогда вы придумали вполне неплохой ход — стравить Пушкина с Воснецовым. В независимости от того, кто бы вышел победителем, вы были бы в плюсе. Умрет Пушкин — значит, откроют цепь поставок. Погибнет Воснецов — вы сами поставите на его место своего человека, которому уже не нужно будет платить такой большой процент, который требовал Воснецов. Идеальный план.
— Послушайте…
— И Игорь Воснецов, один из сыновей главы рода Воснецовых, понял это и хотел сообщить нам об этом, предупредить. Но вы его убили, не дав раскрыть ваши планы. А еще в свой многоходовой план вы подключили Прутковских. Расчет в этом действии понятен, достаточно прикинуть расклад сил. Думаю, вы руководствовались следующими соображениями. Род Пушкиных в борьбе с Воснецовыми победит, потому что у него и сил больше, и рычагов воздействия. Значит продавец будет устранен. Вы ставите туда своего человека. Второй шаг — решить вопрос с запретом на провоз контрабанды. А это уже сами Пушкины. Для них и приберегли вы Прутковских.
— Я не знаком с такими.
— Знакомы. Ваша ошибка — вы не посвятили его в свои планы. А на балу, который устроил мой отец, глава рода Прутковских случайно обмолвился, что помочь деньгами нашему роду было именно вашей идеей. Понимаете, к чему я? У вас имеются связи в Школе — первый зам Павлов ваш человек. Вот через него вы и хотели, чтобы я не сдал экзамен. Тогда все ловушки, расставленные вами, сыграют и посыплется домино в ряд, как вы и хотели. Я не сдаю экзамен, наш рейтинг в Списке Аристо падает, нас оттуда выпинывают, долг мы не можем отдать, Прутковский решает вопрос уже с нами его фирменным стилем. И вы становитесь монополистом в сфере курительных смесей из ладана. Жирный кусок ваш.
На мгновение повисла пауза. Дантес вновь затряс подбородком, потом прошипел:
— Это все громкие слова и неправда.
— Были бы неправдой, если не факты. Кстати, это вы устроили за мной слежку на черной «волге»? Я как раз видел у вас