Симон работал смотрителем Восточного Цаво под началом Дэвида Шелдрика. Превосходный оператор, умеющий найти подходящее место и терпеливо ждать, когда что-нибудь произойдет. Он снимал слонов Кабалеги, шествующих в высокой траве и покрытых красной пылью Цаво, слонов Марсабита, бредущих в тумане и роющих водяные лунки в песках Руаха; теперь он приехал в Маньяру, чтобы заснять поведение семьи слонов и, если повезет, рождение слоненка. Каждый день Симон увозил с собою мою картотеку и список самок, которые должны были вскоре принести приплод. Многие из них входили в сообщество Боадицеи, и, когда я предложил давать ему время от времени оборудование для радиослежения, он с радостью согласился. Он знал слонов достаточно хорошо и верно оценивал угрозы Боадицеи.
В семейном кругу Боадицеи можно было наблюдать самые различные типы отношений между самками. Тщательно и многократно отмечая, кто находится ближе к тому или иному слону, удалось выделить в семейной структуре несколько подгрупп. Беспокойная Боадицея, которой никогда не стоялось на месте, чаще всего находилась рядом с Жизелью. Тесная связь существовала между Вирго и Закорючкой; вместе ходили и две молодые самки — Диана и Калипсо; самой независимой была молодая самка по кличке Изабел с ушной дырой в форме Суэцкого залива. Она часто уходила от других, и ее сопровождали только три ее малыша. Старшая из ее дочерей быстро взрослела. Она интересовалась только трехмесячным отпрыском матери. Развитие ее сосков наводило на мысль, что она, возможно, беременна.
Сухой сезон в этот год никак не кончался, грязь на болотах засохла и растрескалась. Лианы на кустарниках походили на сморщенные коричневые обрывки веревки, а ндальский водопад, превратившийся в струйку воды, исчезал в песках сразу в месте своего падения. Воды и пищи для слонов пока хватало. Как раз в это время начали проявляться первые признаки соперничества и антисоциального поведения. В солидарной семейной группе возникла напряженность и даже происходили разрывы.
Изабел крупные самки гоняли чаще, чем других. У нее не было такой массивной подруги, как Закорючка у Вирго. Мне довелось видеть, как ее ударила бивнем Жизель, толкнула Закорючка, а однажды Боадицея головой нанесла ей удар такой силы, что Изабел выронила изо рта ветку, которую матриарх тут же подобрала и съела. Около водяных лунок она всегда держалась в стороне, а когда дело касалось пищи, отчужденность проявлялась еще больше. С ней ходили только три ее малыша. Они образовали подгруппу в семье Боадицеи. Реакция Изабел на антисоциальное поведение других проявилась в усилении ее независимости.
Вечером, когда мы вернулись из Наиваши, нас встретил Симон. Он сообщил, что дочь Изабел родила слоненка. Ему удалось заснять первые часы его жизни, но самого рождения он не видел. Мы назвали малыша Ершиком, поскольку его волосатый хвостик словно специально предназначался для мытья бутылок. Его мать мы нарекли Лейлой, в честь супруги Симона. Ершик удостоился чести быть снятым в кино так, как никакой другой слоненок до него. Он стал звездой фильма «Король-слон» и завоевал огромную популярность своими играми, купанием в грязевых ваннах и препотешными движениями, когда ненароком наступал себе на хобот.
Лейла и молодая бабушка Изабел души не чаяли в Ершике. Его рождение, казалось, ускорило ослабление родственных связей с остальными членами семейного сообщества Боадицеи. Иногда даже было трудно сказать, есть ли у них контакт со стадом.
Однажды, когда они паслись в стороне, Боадицея предприняла марш-бросок к болотам в устье Эидабаша. Изабел, трое ее детей и малыш остались в разреженном лесу Ндалы одни — они вволю ели и пили, не опасаясь соперничества с более сильными самками. Это было так же интересно, как и первое открытие стабильности семейной ячейки. Вдруг выяснилось, что стабильность не была абсолютной и изредка происходил распад больших семейных групп.
Когда Боадицея, Леонора и Джезабель со своими детьми вернулись, Изабел присоединилась к группе, но начиная с этого момента она рвала контакт и уходила, когда ей хотелось. Она и ее родственники образовали автономную семейную ячейку, как семьи Леоноры и Джезабель.
В Маньяре ничто не указывало на то, что разрыв семейных сообществ или социальная агрессия самок, свидетелем которой я неоднократно бывал, вызывали повышение смертности или уменьшение популяции. Такие случаи, наоборот, подчеркивали поиск равновесия со стороны молодой самки, которая, решив держаться подальше от властных матриархов и пользоваться плодами своей независимости, получила легкий доступ к пище и воде, к грязевой ванне без какого-либо соперничества, не отказываясь в то же время от преимуществ групповой защиты в случае реальной опасности для нее и ее близких.
Родственные семейные группы оставались обычно в пределах слышимости и быстро объединялись, чтобы отогнать хищника. Быстрота этой реакции подтвердилась в тот день, когда Симон Тревор организовал для фильма нападение слонов по всем правилам. Мы подъехали к семье Боадицеи на расстояние тридцати метров в бронированной «тойоте», специально оборудованной для съемок. Симон отрегулировал камеру, приготовился к съемкам и, сложив руки рупором, издал исключительно правдоподобный львиный рык. Тут же все 48 членов семейства заволновались. Все головы повернулись к нам. Галопом прибежала Изабел и заняла место в строю остальных крупных самок, стоящих плечом к плечу. Затем под руководством Боадицеи они широким фронтом бросились в атаку. Даже извечно мирная Леонора стояла в первых рядах — впечатляющая громадина с длинными бивнями и распущенными ушами в ярости неслась прямо на камеру Симона. Атака прекратилась в десяти метрах от машины, и животные принялись с недоумением разглядывать нас — мишень оказалась совершенно иной. Боадицея крутила хоботом и, как обычно, качала ногой, но не осмелилась подойти ближе — жертвой она избрала тяжеленный сук. Она подняла его и изо всех сил бросила в нас. Он просвистел мимо меня и ударился о крышу машины. Случаен или преднамерен был ее жест, я сказать не могу, но даже если такое поведение оказалось случайным, жест она могла запомнить и повторить. А повтори она его несколько раз, ему научатся и другие слоны.
Такая реакция была характерна для семейных групп. Слоны так же преследовали льва Чонго и прайд львиц Чем-Чема. Слоны издавали пронзительные крики и рев, а львы, прижимаясь к земле, удирали со злобным рычанием. Толстокожие останавливались лишь после того, как львы взбирались на деревья. Стивен Макача наблюдал однажды, как слоны насмерть затоптали львенка у подножия дерева на глазах беспомощной матери. Если представлялась возможность, львы убивали слонят, а слоны — львят.