Нацистская верхушка все более приспосабливала свой курс к интересам монополий, о чем свидетельствовали, в частности, изменения, вносившиеся явочным порядком нацистами в новые издания их программы. Если раньше в ней, хотя и с оговорками, говорилось о национализации трестов, то в издании 1932 г. по этому поводу уже фигурировало следующее: «Национал-социализм отнюдь не считает частное владение даже самыми крупными промышленными предприятиями (мы имеем здесь в виду Круппа, Маннесманна, Тиссена и др.) противоречащим интересам общества». Если прежде шла речь о том, что предприниматель обязан хорошо оплачивать труд рабочих, то теперь предусматривалось иное: «Настоящий предприниматель вполне сознает свою народнохозяйственную задачу — организовать производство так, чтобы издержки становились все ниже. Блестящий пример этому — такие люди, как Маннесманн, Борзиг, Краус...» Глава экономического отдела нацистской партии Вагнер, выступая в ноябре 1931 г. перед промышленниками в Дюссельдорфе, отмел все обвинения в социализме и заявил: «Кто наблюдает ежедневные побоища между национал-социалистами и коммунистами, знает, чего стоят подобные упреки. Наш социализм — иной Естественно, что все должны решать предприниматели».
Коротко все это сформулировал Гитлер в одной из бесед с Г. Раушнингом в 1932 г.: «Не прислушивайтесь к тому, что говорят Федер и его люди, если даже это одобрено партией. Они могут говорить, что хотят; когда я приду к власти, то позабочусь, чтобы они не причинили никакого ущерба». То же в присущем ему стиле сказал Геббельс; «Огосударствление — вещь невыполнимая. Тезисы же Федера о ликвидации процентного рабства — бессмыслица; ликвидировать себя должен лишь тот, кто эту бессмыслицу читает».
В конце 1931 г. влияние НСДАП распространилось на одного из крупнейших магнатов тяжелой промышленности Флика и его концерн. Посредником здесь выступил ближайший сотрудник последнего О. Штейнбринк, хорошо знакомый с Функом; он устроил встречу своего патрона с Кеплером, а в феврале 1932 г. с помощью Функа организовал беседу фюрера с Фликом (от которого исходила инициатива этой встречи).
Штейнбринк подал нацистам идею об установлении тесного контакта с Шредером — главой известного кёльнского банкирского дома, имевшего дочерние отделения в Англии и США. В этом недвусмысленно сказалась заинтересованность магнатов капитала в популяризации нацистской партии среди англо-американских бизнесменов. Именно тогда контакт с Шредером установил Кеплер, который выяснил, что банкир «уже длительное время с симпатией наблюдал за деятельностью партии». Мы увидим, какое первостепенное значение это знакомство приобрело для фашистской клики.
К тому же времени относится формирование организации, наложившей позорное клеймо на всю крупную германскую буржуазию. Речь идет о «кружке друзей» — своего рода совещательном (и вместе с тем субсидирующем) органе при НСДАП, в который вошло несколько крупнейших промышленников и банкиров; в дальнейшем главную роль в кружке стал играть Гиммлер, и средства, вносившиеся членами кружка, шли в распоряжение СС. Как сообщил Кеплер на судебном процессе Флика, этот орган был создан с целью привлечения крупных капиталистов к пересмотру экономической программы нацистской партии. В беседе с Кеплером, состоявшейся в декабре 1931 г., Гитлер назвал имена двух представителей монополистического капитала, на которых, по его мнению, в первую очередь следовало опереться. Это были Шахт и Феглер. К ним в качестве учредителей «кружка друзей» присоединились уже известные нам Штейнбринк и Шредер, а также Хеккер, Ростерг, Рейнгард, Шмитт, Гельферих, Бисмарк (потомок «железного канцлера») и другие, всего 12 человек. «Когда я повидался с этими промышленниками, — рассказал Кеплер, — откровенно сообщил им, что фюрер приказал мне пересмотреть экономические вопросы, и спросил их, готовы ли они помогать мне советами, они были явно довольны».
«Кружок друзей» собирался примерно раз в месяц, давая рекомендации по вопросам экономической политики, корректируя те рискованные, с точки зрения монополистического капитала, проекты, с которыми еще выступали некоторые деятели НСДАП. Гитлер предоставил кружку полную свободу в этих вопросах, подчеркнув, что совершенно незачем заботиться о теориях, разрабатываемых в «Коричневом доме» — резиденции НСДАП. В мае 1932 г., рассказал Кеплер, «фюрер произнес короткую речь, в которой, наряду с другими пунктами своей программы, подчеркнул ликвидацию профсоюзов и всех партий, кроме национал-социалистической... Эти пункты программы фюрера были встречены полным одобрением членов «кружка друзей», но они выразили свои опасения, что Гитлер не будет в состоянии осуществить эти великолепные идеи».
Как видно из этих слов, германский крупный капитал, мечтавший взять рабочий класс за горло, еще сомневался, удастся ли фашистской клике это сделать. Стремясь рассеять подобные сомнения, нацисты не жалели усилий, ибо от этого зависела судьба их замыслов. Вот почему их столь обрадовало полученное Гитлером в начале 1932 г. приглашение выступить с докладом в Индустриальном клубе в Дюссельдорфе. Инициатором приглашения был Тиссен, но оно лишь отвечало растущему интересу магнатов капитала к НСДАП, их стремлению устранить все помехи для форсирования подготовки реванша. Выступление было назначено на 27 января, и момент этот был очень наруку нацистам по соображениям текущей политической борьбы: впереди были президентские выборы, и кампанию такого масштаба нельзя было провести без непосредственной поддержки со стороны пушечных королей.
27 января 1932 г. Индустриальный клуб в Дюссельдорфе — излюбленное место встреч воротил крупной промышленности — был переполнен, пожалуй, как никогда. Собралось 300 человек — не только промышленники Запада Германии, но также предприниматели и банкиры из других частей страны, специально прибывшие в Дюссельдорф. Столь большой интерес вызывался тем, что предстояло нечто вроде программного выступления с подробной характеристикой целей фашистской партии.
Доклад для представителей делового мира длился несколько часов. Текст его, опубликованный в виде брошюры, изменен (по сравнению с выступлением), но и он дает достаточное представление о том, какого рода положениями стремился фюрер прельстить слушателей. Основная часть речи была посвящена обоснованию тезиса о том, что «хозяйство» — иными словами монополии — может успешно развиваться лишь при могущественной государственной власти. Это был один из краеугольных камней нацистской идеологии, и он должен был вызвать у слушателей одобрение. Но, пожалуй, еще приятнее было им, когда оратор перешел к вопросу о вооружении Германии. Касаясь усилий правительства Брюнинга добиться пересмотра численности рейхсвера, Гитлер отрицал какое-либо значение увеличения армии со 100 тыс. даже до 300 тыс. человек. Программа нацистов предусматривала создание миллионных полчищ. И это не могло не вызвать одобрения у собравшихся пушечных королей Рура.
«Причиной бедственного положения, в котором находилась страна, — заявил Гитлер, — является вовсе не Версальский договор, а то, что 50% населения настроено большевистски». Здесь слушатели наградили оратора горячими аплодисментами. Так же были встречены и многие другие места речи, в частности тезис, что белая раса может удержать свои позиции только при условии сохранения различного уровня жизни на земном шаре, с большим одобрением были приняты выпады против Советского Союза, по словам «докладчика», — самого крупного конкурента Германии в экономической области, и т.п.
Заведующий отделом печати НСДАП О. Дитрих (лишь в недавнем прошлом покинувший деловой мир) внимательно наблюдал за аудиторией и засвидетельствовал огромное впечатление, оказанное на нее. Так же охарактеризовал реакцию присутствовавших организатор выступления Тиссен. Одновременно он сообщает о «ряде крупных взносов от тяжелой промышленности в фонд национал-социалистической партии».
Эти суммы, а также субсидии, полученные в других городах Рура, которые посетил затем Гитлер, предназначались для вполне определенной цели. 8 февраля Геббельс записал в своем дневнике: «Финансовое положение улучшается с каждым днем. Финансирование избирательной кампании почти обеспечено». Речь шла о президентских выборах, и в ходе этой кампании нацисты побили все рекорды по количеству митингов и собраний. Что же касается фюрера, то к его услугам имелся даже самолет — тогда еще новинка в политической практике. Нацисты придавали огромное значение овладению постом президента республики, ибо в создавшейся обстановке он фактически сосредоточил в своих руках всю власть. Но противоречия в лагере буржуазии привели к тому, что было выставлено три кандидата — Гитлер, Гинденбург и сопредседатель «Стального шлема» Дюстерберг.