заплачено; пора доставить заказ. Он же посредник!
– Я уже объяснил, в чем проблема, – говорит Пол. – Придется подождать. Я жду партию на следующей неделе.
– Как мы можем ждать? – в нетерпении воскликнул Марсдон. – Когда на Сент-Антуане прознают, что Пескаря пристрелили, они же во всем обвинят нас!
И он цинично предлагает Полу продать его единственный пулемет в обмен на «гарантию безопасности». Пол отказывается.
Ренни понимает, кто она в данный момент: объект переговоров. Внезапно ей становится очевидна суть рыцарских романов: девы были лишь предлогом. Настоящий бизнес делали на драконах. «Все, дорогая, курортный романчик завершен. Поцелуй ничего не значит, – сказала бы Иокаста. – И скажи спасибо, что тебя герпесом не наградили».
Ренни слушает, пытаясь уследить за ходом разговора. Она чувствует себя заложницей и потому – странное ощущение – не может повлиять на собственную участь. За нее решают другие люди. А так ли плохо остаться на Сент-Агате? Она может поселиться в «Лаймовом дереве», заявить, что она иностранный корреспондент, и слать депеши, что бы ни означало это слово.
Но, возможно, это Пол хочет, чтобы она уехала, убралась отсюда; может, это лишь предлог.
– Ты меня переоцениваешь, – говорит он Марсдону.
– Не зли его, – еле слышно произносит Лора.
Марсдон посмотрел на Ренни, на этот раз он ее «видит». Его движения уверенны, он как будто спокоен, но крайне возбужден, его глаза сияют в лунном свете. Он не видит ее целиком – лишь по частям, как расчлененную. А потом снова теряет интерес.
– Принесешь оружие – забираешь ее, – говорит он.
– Не пойдет, – отвечает Пол.
Мужчин все больше, они прибывают со стороны пляжа, из города; некоторые несут факелы. Один из них подходит к столику и кладет руку на плечо Марсдона.
– Я готов сказать речь, – говорит он.
Ренни понимает – должно быть, это и есть Принц. Раньше она его не видела. Лицо его в тени, но голос молодой, моложе, чем она предполагала, ему лет девятнадцать.
– Я не стал бы этого делать, будь я на твоем месте, – сказал Пол.
Принц повернул голову, оставаясь в тени.
– Почему?
– Ты примерно представляешь, что случится потом? – спрашивает Пол.
– Мы совершили революцию, – говорит Принц со спокойной уверенностью ребенка, назубок выучившего урок. – Гренада нас признала. Утром они пришлют нам людей и оружие.
– С чего ты это взял?
Профиль Принца теперь обращен к Марсдону.
– По радио передали, – отвечает тот.
– Ты сам это слышал? – спрашивает Пол Принца.
Марсдон резко встает со стула.
– Хочешь сказать, что я лжец?
Вокруг них уже много мужчин; напряжение их сплотило.
– Уплывай на Гренаду, – говорит Пол Принцу. – На любом корыте. Прямо сейчас, не дожидаясь утра. Если повезет, они позволят тебе там остаться.
– Ты враг революции, – заявляет Марсдон.
– Херня это, – говорит Пол. – Ты просто ищешь предлог, чтобы прострелить мне голову, как бедняге Доктору.
– Что ты хочешь сказать? – говорит Принц.
– Сложи два и два, – отвечает Пол. – Он и есть новый агент. Ты был подставным, с самого начала.
Повисла пауза. Ренни закрыла глаза. Какая-то гигантская масса словно придавила всех, она еле может вздохнуть. Она слышит ночные шорохи, отголоски музыки, шум волн, вечный, привычный. И вдруг все пришло в движение.
«Господи, кто-нибудь переключите канал», – думает Ренни.
* * *
Ренни идет вдоль причала Сент-Антуана. С ней все хорошо. Почти рассвело. Здешняя электростанция исправна, и гирлянда тусклых лампочек освещает им путь. Ее немного мутит, голова кружится – они часа полтора болтались у берега, катер шел наперерез волнам, борясь с ними, – удар, резкое падение вниз, приступ тошноты, потом «американские горки», глухой плеск и хруст в спине, позвонок налезает на позвонок, а желудок мотается внутри по своим законам. Она терпела, стараясь думать о серьезных вещах, держать голову вверх и смотреть на луну или на новую волну, что катилась на них, светясь в ночи; по ней градом струился пот, несмотря на ветер, и она гадала, когда же ее стошнит, и сдерживалась изо всех сил. В конце концов, он же ее спасал.
– Ты не можешь сбавить скорость? – крикнула она Полу.
– Так будет еще хуже! – ответил он ей, улыбаясь во весь рот.
Даже в эту минуту она его забавляла.
У причала он заглушил двигатель и буквально вышвырнул ее на берег вместе с багажом, тут же развернулся и устремился в море. Прощального поцелуя не случилось, но, честно говоря, она сейчас и не хотела ни к чему прикасаться ртом. Они лишь коснулись друг друга руками и все. Ей только было неловко, что она не успела сказать спасибо.
Пол направлялся к югу, обратно на Сент-Агату. Он хотел пересесть на один из своих катеров, в другой бухте.
– А как же Лора? – спросила Ренни.
– У нее был выбор, – сказал Пол. – Она захотела остаться с Принцем. Я не могу сражаться со всей полицией Сент-Антуана ради одной лишь Лоры. Она сумеет о себе позаботиться.
Ренни уже ничего не понимает. Она знает одно: она здесь, самолет вылетает в шесть, и ей нужно попасть на него, а она больше не может идти. Она садится на причал и опускает голову между колен, надеясь, что земля наконец перестанет уплывать из-под ее ног.
Она слышит треск мотора, он постепенно замирает, досаждая не больше, чем зудение насекомого. Раздается новый звук, ужасно громкий, похожий на перестрелку в полицейском сериале, которую слышишь через стену в соседнем номере. Ренни зажимает уши ладонями. Вот сейчас ей станет лучше, и она пойдет в «Сансет Инн», заберет свой паспорт и, если повезет, выпьет чашку кофе, хотя шансы на это невелики. Потом она возьмет такси до аэропорта – и поминай как звали.
Она сидела так, пока не почувствовала, что готова; и продолжила путь. Навстречу попадаются люди, сплошь мужчины; лишь один остановил ее, предложив переспать, и спокойно воспринял отказ. Здесь никто не стреляет, видимо, никто пока ничего не слышал, кажется, все как обычно. Мужчин все больше, они бегут мимо нее к причалу.
Совсем рассвело; где-то рядом поют петухи. Наконец – Ренни кажется, прошла вечность, – она добралась до отеля; проходит в ворота, поднимается по ступеням; теперь нужно заплатить за все время, что она здесь не жила, и за всю еду, что она не съела. Она даже спорить не хочет, просто дает свою кредитку. Пользуйся сейчас, плати потом.
Англичанка на своем посту, как всегда, при полном параде; на ней блузка цвета авокадо. Возможно, она вообще никогда не спит.
– Я хочу рассчитаться, – говорит ей Ренни. – И забрать паспорт, он в сейфе. Пожалуйста, вызовите мне такси.
Англичанка смотрит на нее c откровенной издевкой, смотрит властным взглядом человека, для которого сообщать плохие новости – наслаждение.
– Собираетесь лететь утренним рейсом? – спрашивает она Ренни.
Та говорит, да.
– Его отменили, – говорит англичанка. – Все рейсы отменили. Аэропорт закрыт.
– Это правда? – Ренни похолодела.
– Объявлено чрезвычайное положение, – гордо сообщает англичанка. – На Сент-Агате произошел переворот. Но вы, должно