с Сетом.
— Теперь он на нашей стороне. У нас с ним все хорошо, — прорычала я, положив руки на бедра. — Разве Дариус не разъяснил тебе?
Зрачки Ориона были полностью расширены, его глаза перебегали с меня на Сета, пока его челюсть яростно работала.
— Он многое объяснил, но я не так быстро прощаю, — прошипел он, и мое сердце забилось быстрее.
— Поверь, я тоже не спешу прощать, — сказала я ледяным тоном. — Но у нас с Сетом все изменилось. Многое произошло с тех пор, пока ты был в тюрьме.
— Многое, — подчеркнул Сет.
— Я знаю, — прорычал Орион, его плечи напряглись, и Габриэль переместился, чтобы встать перед ним и загородить нас с Сетом от посторонних глаз.
— Расслабься, Орио. Сядь. Нам нужно поговорить о дневнике, — сказал Гэбриэл, крепко сжав его руку и наклонившись поближе, чтобы произнести ему на ухо. — И если ты еще раз так толкнешь мою сестру, я оторву тебе одну из рук. — Он сказал это так спокойно, но темнота в его глазах говорила о том, что он обязательно это сделает. О, я люблю своего психованного старшего брата.
Орион хмыкнул.
— Я не толкал ее, — прорычал он, затем подошел к ящику рядом с кроватью и достал оттуда дневник в кожаном переплете.
— Нет, ты просто налетел на меня, как носорог, — легкомысленно сказала я, и, клянусь, Орион ухмыльнулся, а потом поджал губы и снова отвернулся.
Этот маленький, крошечный, бесконечно малый кусочек света между нами заставил мой желудок затрепетать, и я внутренне начала ставить печать на каждого ублюдка-бабочку, который посмел показаться из-за него.
Дариус наложил на окна заклинание иллюзии, чтобы казалось, что здесь находятся только он и Орион. Возможно, Лайонел и уехал на выходные, но я не сомневаюсь, что кто-нибудь из его приспешников настучит на нас, если заподозрит что-то странное.
Проходя через комнату, я взглянула на окна в пол вдоль дальней стены. Они выходили на L-образный бассейн и джакузи. Вдалеке виднелся дворец, и мое сердце сжалось при мысли о том, что в нем живет Лайонел. Он ему не принадлежит. Он принадлежит мне и Тори, и я планирую вытащить его оттуда как можно скорее. Предпочтительно в мешке для трупов.
— Ты можешь ходить где угодно на территории? — спросила я Ориона.
— Вполне, — хмыкнул он. — Но только днем. Охранники Лайонела запирают меня здесь с шести вечера до рассвета.
Это должно быть лучше, чем в Даркморе, верно? Я собралась сесть на стул, но Сет поймал мою руку и притянул меня к себе на диван, зарывшись лицом в мои волосы. Я рассеянно отбивалась от него, стараясь сосредоточиться на дневнике и ни на чем другом, но мои глаза то и дело перебегали на Ориона и подтянутые мышцы его живота. Я серьезно, кто-нибудь может надеть рубашку на этого мужчину?
Ты же не отвлекаешься на Дариуса, который ходит без рубашки и все такое.
Ну он же сэндвич с тунцом, черт возьми.
Орион начал рассказывать нам обо всем, что он узнал от члена Гильдии, которого встретил в Даркморе. Когда он упомянул пароль, который открыл ему секретное послание в дневнике от его отца, мой разум завибрировал от всего, что это значило. Действительно ли моя мать и его отец предвидели все это? Были ли они друзьями?
— Так что же именно знает Лайонел? — спросил Габриэль, опираясь локтями на колени слева от меня.
— Насколько я могу судить, он знает не так уж много, — задумчиво сказал Орион. — Только то, что я единственный, кто может прочитать дневник и расшифровать то, что в нем написано.
— Как долго он собирается держать тебя здесь? — спросила я. Неужели его заставят вернуться в Даркмор, как только Лайонел закончит с ним? И как мы собирались помешать Лайонелу получить какую-либо информацию, пока Орион торчит здесь, и его заставляют работать над дневником? Я не могу не испытывать облегчения от того, что по крайней мере он находится вдали от психов Даркмора, но теперь он живёт на заднем дворе маньяка. Похоже на то, словно его вытащили из коробки с кислотными пулями и бросили в бассейн с дерьмом Гриффона.
— Я не знаю, — сказал он, окинув меня безнадежным взглядом. Мое сердце сжалось. У меня возникло желание разгладить его хмурую бровь и сказать ему, что мы найдем способ все исправить, но это уже не мое дело. И в любом случае он ни хрена не хотел меня видеть. — Он заставил меня дать ему звездную клятву, что я приложу все усилия, чтобы найти Имперскую звезду. Но обещание довольно расплывчато, так что он оставил мне большую свободу действий.
Дариус ухмыльнулся.
— Мой отец настолько самоуверен, что даже не подумал, что ты можешь обойти его клятву.
— Ну, это потому, что он думает, что мне не наплевать на то, что он сделает со мной, если узнает, — сухо сказал Орион, и мое нутро дрогнуло.
— Он ничего с тобой не сделает, — прорычал Дариус, хотя тишина, последовавшая за его словами, сказала, что мы все понимаем, что он не может дать такого обещания. И я презирала это осознание.
— Ты видел Клару? — мягко спросил Габриэль, и Орион покачал головой.
— Нет, — вздохнул он, затем повернулся ко мне, его глаза были полны печали. — Тори похожа на нее?
— Она не похожа на Клару, она просто… потеряна, — сказала я, когда что-то внутри меня разбилось.
— Мне жаль, — пробормотал Орион. — Вы продвинулись в выяснении того, как избавить ее от теней?
Я покачала головой, и Дариус внезапно встал.
— Попробуй сейчас, мы пропустили вчерашний урок, — сказал он, поднимая меня с места.
Я нахмурилась. Я ненавижу причинять ему боль каждый раз, когда делаю это неправильно, но я знаю, что это единственный способ решить проблему.
— Может, нам стоит подождать, пока мы не вернемся в Зодиак.
— Я хочу посмотреть, — твердо сказал Орион. — Может быть, я смогу помочь.
— Ты больше не профессор, — недовольно заметил Сет, и Орион угрожающе зарычал.
— Зато он знает о темной магии, идиот. — Я толкнула Сета в лоб, и он ухмыльнулся, глядя на меня