– Значит, новая религия, – скептически хмыкнул Всеволод. – Власть и богатство. Заманчиво, но я – пас. Это его проблемы. Сам расплодил эту погань, пусть сам и расхлебывает.
– Всеволод, а ведь это неплохое решение проблемы, – задумчиво произнес профессор. – Я материалист и в бога не верю, но… все, что рассказала Инга, непохоже на галлюцинацию или бред сумасшедшего.
Бур отрицательно покачал головой, он уже понял, к чему клонит Спасский.
– Ты дослушай, – попросил Александр Николаевич. – Сейчас здесь ад кромешный, все против всех. Уже есть, как минимум, три группировки: земляне, инквизиторы, еретики, а скоро начнется дробление, и их счет пойдет на сотни.
Профессор обвел взглядом собравшихся у костра людей. Все внимательно его слушали.
– Так вот, если гость Инги прав, то тут столько демонов расплодится, что дышать трудно станет. Конечно, слабые будут гибнуть, не получая нужной подпитки, но – дробление основных групп не приведет ни к чему хорошему, история повторится, наступит эра вечной войны. Подумайте, почему у нас раньше люди верили в Бога, а потом эта вера сошла на нет? Да потому, что когда-то Бог слышал их, но потом он устал и просто заснул. Теперь у нас есть шанс сделать так, чтобы местный божок услышал людей вновь, тем более что он сам предложил этот вариант.
– Все это очень интересно, – поняв, что профессор закончил свою речь, произнес Всеволод, – но, повторяю, я – пас. В эти игры с богами я не играю. Избавиться от этих каннибалов можно другим способом. Просто перебьем их всех. Нет молитв – нет и бога.
– А остальные люди? – возразила Карина. – Ведь они тоже будут молиться и, сами того не зная, создадут нового бога. Нет, Бур, это не вариант. Александр Николаевич прав, надо идти на компромисс.
– Этого я и боялся, – совершенно серьезно произнес Бур. – Эта сволочь в красной сутане внесла раздор даже в нашу компанию. В том-то и фишка: любая религия вносит смуту в умы людей. До библейского бога были другие, египетские, шумерские, эллинские, и каждый требовал жертв, подношений, и за каждого из них умирали люди. Вот и сейчас – я уже в оппозиции, и вы мне доказываете, что новый бог может улучшить этот мир. А если я не соглашусь? Рано или поздно, но вы или подобные вам объявите меня еретиком, прикрутите к столбу и запалите костерок.
– Не говори так, пожалуйста, – взяв Всеволода за руку, попросила Инга, – как ты мог подумать….
– Люди умирали всегда, – возразил профессор, – золото, власть, ресурсы, другой цвет кожи – это наша природа, но сейчас речь идет не об этом. Пойми: мы можем прекратить эти дикие жертвоприношения, создав нечто новое и светлое. И не надо, пожалуйста, обвинять нас в жутких зверствах, мы слишком многим тебе обязаны и просто не можем поступить так с тобой.
– А с остальными? С теми, кому вы не обязаны? – подловил Спасского Бур.
Профессор ошарашенно уставился на него. Видимо, этот простой вопрос не приходил ему в голову.
– Об этом я и говорил, – усмехнулся Всеволод. – Этот божок посеял в вас смуту, предложив очень много – за очень мало. Вот только, чтобы победить, вам придется убить всех своих оппонентов, и убить с максимальной жестокостью, так, чтобы больше ни у кого не возникло желания противостоять вам. Я давно понял, что все самое мерзкое в мире делается с именем бога на устах. Могу поспорить: если бы вместо старика к нам в гости заглянул черт, или – как там красный его величал, то он бы рассказал Инге малость отредактированную версию событий. И – правда была бы уже на его стороне. Так что, если хотите поиграть в апостолов, то – вперед и с песней. А я пойду своей дорогой.
Он прикурил и несколько минут смаковал вкус сигареты. Эти назывались «Царские» и были явно качественней уже привычных ему «Столичных». Наконец, когда огонек почти уперся в фильтр, он отшвырнул окурок в сторону и поднялся.
– Ладно, я – спать. Караулы стандартные: Серго, Игорь, профессор, я замыкающим. Спокойной ночи, – и Бур полез в кабину «Самсона».
– Сильно его зацепило, – глядя на закрывшуюся дверь, произнесла Карина. – Неужели это только потому, что не он предложил подобное?
– Сомневаюсь, – покачал головой профессор. – Сева не тщеславен. В нем нет гнильцы, он не рвется на первые роли – просто тащит лямку, как лошадка. Похоже, он действительно верит в то, что говорит. И, что самое поганое, он прав. Мы все повелись на заманчивое предложение, но только он увидел истинную цену его реализации. Нам придется уничтожить десятки тысяч, чтобы остальные сотни тысяч поверили, что мы правы. Это большая цена.
– А разве он не геноцид предлагал? Уничтожение инквизиторов и еретиков по-другому трудно назвать, – высказался Игорь.
– Не совсем так, – парировал Серго. – Бур объявил им войну, а война и геноцид – это не одно и то же.
– В любом случае – это кровь. Много крови, – заметила Инга, которая после ухода Всеволода молча смотрела на огонь и в разговоре не участвовала.
– Кровь будет так и так, – философски заметил Серго. – Вопрос в том, будет ли она нашей или – чужой. Инквизиторы и еретики никого щадить не станут, и Бур прав, эту нечисть надо истребить под корень. А если попутно загнутся их боги… да будет так. Своих понаделаем.
После небольшой паузы он заметил:
– А хорошо, что не надо в БТР лезть, чтобы караул нести.
– Пожалуй, я тоже пойду спать, – поднявшись, сказала Инга. – Спокойной ночи.
– Спокойной, – отозвались остальные.
Девушка залезла по лесенке и с трудом открыла тяжелую дверь.
– Спишь? – спросила она у темноты.
– Нет, мысли мучают, – отозвался Всеволод. – Я знаю, что прав.
– И я это знаю, – забравшись внутрь и закрыв дверь, согласилась Инга, – не надо мне было говорить про это предложение, только смуту внесла.
– Ты все правильно сделала, тайны только усугубляют положение, поскольку рано или поздно они становятся известны всем. А между нами их быть не должно.
– Поэтому и рассказала. Пустишь к себе под бок?
– Забирайся, – откидывая край армейского одеяла, пригласил «амазонку» Бур, – только с условием: раздевайся – впервые за две недели я смог вымыться и сменить одежду, так что не хочу спать в броне.
– Ты меня так соблазняешь? – игриво спросила Инга.
– А почему нет, ты ведь сама этого хочешь, – парировал Всеволод.
– Хочу, – легко согласилась девушка, – хочу с того самого момента, как увидела тебя. Хоть ты тогда был страшный, помятый и небритый.
– А сейчас? – спросил он.
– Тебе не мешало бы побриться, – проведя рукой по его щеке, подвела итог Инга, – но пока и так сойдет.
Она быстро избавилась от брони паломницы. Надо же, сколько они пережили за это время, а она даже не испачкалась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});