— А Землю видно? — поинтересовался Мэтт, двигаясь поближе к иллюминатору.
— Конечно. — Текс отодвинулся в сторону, и Мэтт занял его место.
Угол иллюминатора прорезал середину южной Атлантики. Мэтт видел дугу, простирающуюся почти от Северного полюса до экватора. Над Атлантикой царил полдень. За ней Мэтт видел Британские острова, Испанию и металлический отблеск песков Сахары, залитых ярким солнечным светом. Коричневые и зеленые цвета суши резко контрастировали с темно-пурпурным океаном. Еще резче выделялись ослепительно-белые облака. Взгляд Мэтта переместился к отдельной выпуклой дуге горизонта. Там все детали как-то смывались, казались слегка расплывчатыми и создавали впечатляющий стереоэффект глубины, трехразмерной выпуклости — планета действительно была круглой! И не только круглой, но также зеленой и такой прекрасной! Мэтт заметил, что у него захватило дыхание. Чувство тошноты бесследно исчезло.
Кто-то потянул его за ногу.
— Эй, послушай, ты что, весь день хочешь здесь оставаться? Дай нам тоже посмотреть.
С чувством сожаления Мэтт уступил место другому курсанту. Он повернулся, оттолкнулся от иллюминатора, выплыл в середину отсека и потерял при этом ориентировку. В беспорядочной толпе тел Мэтт не мог отыскать Текса.
Тут он почувствовал, что его схватили за лодыжку.
— Я здесь, Мэтт. Давай уйдем отсюда.
— Хорошо, Текс.
Они сумели доплыть до люка и переместились на следующую палубу. Поскольку здесь не было иллюминаторов, она оказалась почти пустой. Мэтт с Тексом медленно проплыли до стены и схватились за поручни.
— Ну вот мы и в космосе, — заметил Мэтт. — Как ты себя здесь чувствуешь?
— Подобно рыбе в аквариуме. И у меня стремительно развивается косоглазие, оттого что я все время пытаюсь определить, где верх. Как у тебя с желудком? В порядке?
— Нет. — Мэтт осторожно проглотил слюну. — Давай не будем говорить об этом. Где ты был вчера? Я заходил к тебе пару раз, но твой сосед по комнате сказал, что не видел тебя после ужина.
— А, ты об этом… — На лице Текса появилось смущенное выражение. — Я был у мистера Динковски. Между прочим, Мэтт, ну и шутку ты со мной выкинул!
— Какую шутку?
— Помнишь, ты посоветовал мне обратиться к мистеру Динковски, чтобы он дал свое распоряжение относительно кофе в письменном виде, раз у меня возникли сомнения в его правоте. Ты даже не представляешь, в каком дурацком положении я оказался!
— Одну минуту, Текс, я ничего тебе не советовал; просто обратил твое внимание на то, что устав позволяет тебе потребовать это.
— Все равно, ты завел меня.
— Да ничего не заводил! Мой интерес был чисто теоретическим. Ты мог поступать, как считал нужным.
— Ну ладно, забудем про это.
— Так что же произошло?
— Вчера за ужином я заказал на десерт пирог. Взял его в руку, я делал так всегда, с того самого момента, как подрос, и мама устала шлепать меня по рукам, и принялся есть его, откусывая большие куски и засовывая их в рот, счастливый, как щенок на клумбе. Динко приказал мне прекратить это безобразие и есть пирог вилкой.
— Вот как? И что было дальше?
— Я ответил, что мне нужно его письменное распоряжение.
— После этого он отстал от тебя?
— Ничуть! Он ответил: «Как вам угодно, мистер Джермэн», самым спокойным голосом, достал записную книжку, написал, что предложил мне есть пирог вилкой, поставил отпечаток большого пальца, вырвал страницу и вручил ее мне.
— И ты стал есть пирог вилкой. Верно?
— Разумеется. Но это всего лишь начало истории. Динко тут же написал второе распоряжение и передал мне, попросив прочитать его вслух. Я так и поступил.
— Что там говорилось?
— Одну минуту… Где-то оно у меня в кармане. — Текс достал листок бумаги из сумки. — Вот оно — читай.
«Курсанту Джермэну, — прочел Мэтт, — немедленно после ужина явиться к вахтенному офицеру, захватив с собой первое письменное распоряжение, которое я ему передал. Объяснить вахтенному офицеру обстоятельства, которые привели к появлению этого распоряжения, и узнать у офицера, насколько законны устные распоряжения такого рода. Подпись — С. Динковски, курсант Академии, завершивший курс обучения».
— Вот это да! — присвистнул Мэтт. — Как развивались события дальше?
— Я кончил есть пирог — вилкой, как и приказал Динко, хотя к этому времени у меня пропал аппетит. Нужно заметить, что Динко был крайне вежлив. Он даже улыбнулся и сказал: «Вы уж не обижайтесь на меня, мистер Джермэн. Я поступил так, как требует устав». После этого поинтересовался, кто подал мне такую мысль — потребовать от него письменное распоряжение.
Мэтт покраснел.
— Ты сказал ему, что это был я?
— Ты что, за дурака меня принимаешь? Я просто ответил, что один из курсантов обратил мое внимание на параграф номер девятьсот семь.
— Спасибо, Текс, — облегченно вздохнул Мэтт. — Ты — настоящий друг.
— О чем ты говоришь? Но он попросил меня передать этому курсанту одну фразу.
— Какую же?
— «Больше не надо».
— Что — «не надо»?
— Не знаю. Просто передать — «Больше не надо», вот и все. Добавил, что курсанты, увлекающиеся космической юриспруденцией, часто кончают тем, что их вышибают из Патрульной Службы.
— А-а. — Мэтт задумался. — Ну и как развивались события дальше? После того как ты явился к вахтенному офицеру?
— Я прибыл на мостик, и дежурный курсант разрешил мне войти в рубку. Я отсалютовал вахтенному офицеру, назвал фамилию и показал оба письменных распоряжения. — Текс замолчал и уставился куда-то вдаль.
— Ну? Да продолжай ты, ради Бога, не томи.
— Вахтенный офицер самым вежливым образом сделал мне выволочку. Даже мой дядя Боди не справился бы с этой задачей лучше него. — Текс снова замолчал, как будто воспоминание о случившемся причиняло ему мучительную боль. — После этого вахтенный офицер успокоился и объяснил мне, стараясь выбирать самые простые, доступные даже кретину выражения, что параграф девятьсот семь касается исключительно нештатных ситуаций, и что курсанты-новички обязаны подчиняться старшим курсантам при любых обстоятельствах и по всем вопросам, если только устав не запрещает это.
— Да неужели? Но послушай, это значит, что мы обязаны выполнять все их распоряжения практически по любому поводу. Ты хочешь сказать, будто старший курсант может диктовать мне, как делать пробор в моей прическе?
— Совершенно точно: ты произнес именно те слова, которые выбрал для иллюстрации лейтенант фон Риттер. Старший курсант не имеет права приказать тебе нарушить устав — он не может приказать ударить капитана и не может приказать тебе покорно стоять, чтобы ему было удобно дать тебе по физиономии. Но его права ограничиваются всего лишь этим. Лейтенант фон Риттер пояснил, что старший курсант обязан руководствоваться здравым смыслом и благоразумием, и что правила поведения за столом относятся, несомненно, к этой категории. Затем приказал мне явиться к Динко и доложить ему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});