Читать интересную книгу Славяне и скандинавы - Елена Мельникова

В середине столетия происходит ощутимый сдвиг в соотношении интересов киевских «русов». Успешные походы Святослава на Волгу в 964-965 гг. привели к уничтожению Хазарии, ослаблению Булгара; Волжский путь теряет былое значение, вскоре прекращается и поток арабского серебра. Уже в 950-х гг. Днепровская магистраль становится главной транспортной артерией Киевского государства, и она активно используется для укрепления феодальной администрации, создания сети погостов и становищ, новых городов и крепостей. Русское боярство, основной инициатор этой землеустроительной работы, без особого энтузиазма относится к воинственным замыслам Святослава и его соратников (в числе которых один из последних знатных варягов, воевода Свенельд)145, героических хищников, бесстрашно рыщущих в поисках «чюжея земли». В дунайских походах и на Крарийской переправе гибнут наиболее активные представители этой воинской силы «героической поры» становления Киевской Руси. Возможно, как предположил Б. А. Рыбаков, дружинникам Святослава принадлежали великолепно орнаментированные северные мечи, найденные на Днепрострое, на месте гибели князя в 972 г.146

В дальнейшем, по письменным источникам, мы знаем варягов в войске Владимира во время его борьбы за киевский престол в 980 г. Достигнув цели, князь хотел спровадить беспокойных наемников в Константинополь, где вскоре был образован варяжский корпус дворцовой гвардии, в котором служили многие выдающиеся выходцы из Скандинавии конца X-XI в. «Сага об Эймунде» повествует о судьбах варяжской дружины Ярослава в начале его княжения, в 1016-1020 гг.147 О найме варягов в эти годы сообщают и летописи: варяжская дружина Якуна (Хакона) сражалась на стороне Ярослава при Листвене в 1024 г. («Кто сему не рад? Се лежит северянин, а се варяг, а дружина своя цела», - заметил после боя победитель, князь Мстислав)148. Документом путешествий варяг в Византию по «Пути из варяг в греки» в конце X-XI в. остался рунический камень (единственный надгробный памятник такого рода на территории Древней Руси), найденный в одном из курганов на о. Березань, напротив днепровского устья. Надпись сообщает: «Грани сделал холм этот по Карлу, товарищу своему» (filaka sin). Термин «фелаги», хорошо известный в социальной практике дружин викингов149, военно-торговых объединений, достаточно точно указывает социальный статус варягов, пользовавшихся Волхово-Днепровским «Путем из варяг в греки».

96 Потин В. М. Древняя Русь..., с. 41.

97 Лебедев Г. С. Эпоха викингов..., с. 140-149.

98 Потин В. М. Русско-скандинавские связи..., с. 69.

99 Лебедев Г. С. Эпоха викингов...., с. 143.

100 Носов Е. Н. Волховский водный путь и поселения конца I тысячелетия н. э. - КСИА, 1981, вып. 164, с. 18-29; его же. Археологические памятники..., с. 85-97.

101 Брим В. А. Путь из варяг в греки. - Известия АН СССР, VII серия, отделение общественных наук, 1931, № 2, с. 225; Кирпичников А. Н. Ладога и Ладожская волость, с. 93-96; Nosov Е. International Trade Routes and Early Urban Centres in the North of Ancient Russia. - In: Fenno-Ugri et Slavi 1978. Helsinki, 1980, p. 57.

102 Мельникова E. А. Восточноевропейские топонимы..., с. 207; Джаксон Т. Н. О названии Руси.., с. 136-142.

103 Носов Е. Н. Волховский водный путь..., с. 20; его же. Археологические памятники..., с. 89-90.

104 Nosov Е. Op. cit., р. 58-59.

105 Мельникова Е. А. Древняя Русь в исландских географических сочинениях. - В кн.: Древнейшие государства на территории СССР. 1975 год. М., 1976, с. 153-155. Ср.: Кирпичников А. Н. Некоторые проблемы изучения славяно-финских межэтнических и культурных связей в эпоху средневековья. Доклад на 6-ом Международном конгрессе финно-угроведов в Стокгольме в 1985 г.

106 Носов Е. Н. Волховский водный путь..., с. 21.

107 Корзухина Г. Ф. Находка на Рюриковом городище под Новгородом. - КСИА, 1965, вып. 104, с. 45-47.

108 Янин В. Л. Социально-политическая структура Новгорода в свете археологических исследований. - НИС, № 1 (11). Л., 1982, с. 82-85.

109 Седова М. В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). М., 1981, с. 179-181.

110 Мельникова Е. А. Скандинавские рунические надписи, с. 156-158, 88-89.

111 Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия..., с. 92.

112 ПВЛ, ч. 1, с. 89-90.

113 Горюнова В. М. О западных связях Городка на Ловати (по керамическим материалам). - В кн.: Проблемы археологии и этнографии, вып. I. Л., 1977, с. 52-57; ее же. О раннекруговой керамике..., с. 41-42.

114 Лебедев Г. С., Булкин В. А., Назаренко В. А. Древнерусские памятники бассейна р. Каспли и «Путь из варяг в греки». - Вестник ЛГУ, 1975, № 14, с. 166-170.

115 Булкин В. А. О появлении норманнов в Днепро-Двинском междуречье. - В кн.: Проблемы истории и культуры Северо-Запада РСФСР. Л., 1977, с. 102.

116 Шмидт Е. А. Археологические памятники второй половины I тысячелетия н. э. на территории Смоленской области.-В кн.: Материалы по изучению Смоленской области, вып. 5. Смоленск, 1963, с. 114-123.

117 Ляпушкин И. И. Гнездово и Смоленск. - В кн.: Проблемы истории феодальной России. Л., 1971, с. 33-37; Алексеев Л. В. Смоленская земля в IX-XIII вв. М., 1980, с. 135-146.

118 Ляпушкин И. И. Славяне Восточной Европы..., с. 116; Пушкина Т. А. Гнездовское поселение. - В кн.: Археология и история Пскова и Псковской земли. Тез. докл. Псков, 1984, с. 47.

119 Пушкина Т. А. Монетные находки Гнездова. - В кн.: Тез. докл. IX Всесоюзн. конф. по истории, экономике, литературе и языку Скандинавских стран и Финляндии, ч. 1. Тарту, 1982, с. 192-193.

120 Lebedev G. S. On the Early Date of the Way «From the Varangians to the Greeks». - In: Fenno-Ugri et Slavi, p. 99.

121 Булкин В. А., Назаренко В. А. О нижней дате Гнездовского могильника. - КСИА, 1971, вып. 125, с. 16.

122 Булкин В. А., Лебедев Г. С. Гнездово и Бирка (к проблеме становления города). - В кн.: Культура средневековой Руси. Л., 1974, с. 11-17; Булкин В. А., Дубов И. В., Лебедев Г. С. Археологические памятники..., с. 139-140.

123 Авдусин Д. А. Скандинавские погребения в Гнездове. - Вестник МГУ, «История», 1974, № 1, с. 74-86.

124 Булкин В. А. Большие курганы Гнездовского могильника. - В кн.: Скандинавский сборник, вып. 20. Таллин, 1975, с. 134-145; Петрухин В. Я. Ритуальные сосуды из курганов Гнездова и Чернигова. - Вестник МГУ, «История», 1975, № 2, с. 85-92.

125 Авдусин Д. А. Скандинавские ингумации в Гнездове. - В кн.: Тез. докл. VII Всесоюзн. конф. по истории, экономике, литературе и языку Скандинавских стран и Финляндии, ч. 1. Л., 1976, с. 122-123; Булкин В. А. Некоторые данные о комплексах со скандинавскими вещами Гнездовского могильника. - Там же, с. 151-153.

126 Кирпичников А. Н. и др. Русско-скандинавские связи..., с. 75.

127 Алексеев Л. В. Смоленская земля..., с. 145-148.

128 Толочко П. П. Киів. - В кн.: Археологія Украиньской РСР, т. III. Киів, 1975, с. 19.

129 Рыбаков Б. А. Указ. соч., с. 55-90.

130 ПВЛ, ч. 1, с. 20.

131 ПВЛ, ч. 1, с. 14.

132 Насонов А. Н. «Русская Земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951, с. 30-41.

133 Каргер М. К. Древний Киев, т. 1. М.-Л., 1958, с. 127-230.

134 Булкин В. А., Дубов И. В., Лебедев Г. С. Археологические памятники..., с. 13-14.

135 Константин Багрянородный. «Об управлении империей». - В кн.: Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М., 1982, с. 271-273.

136 Рыбаков Б. А. Указ. соч., с. 320-329.

137 Marx К. Secret Diplomatic History of the Eighteenth Century. New York, 1969, p. 109.

138 Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории. Л., 1980, с. 52.

139 Рыбаков Б. А. Указ. соч., с. 326-329.

140 Бліфельд Д. I. Давньоруськи пам'ятки Шестовиці. Киів, 1977, с. 101-110.

141 ПВЛ, ч. I, с. 85.

142 Там же, с. 24.

143 Там же, с. 25.

144 Там же, с. 34-35.

145 Артамонов М. И. Воевода Свенельд. - В кн.: Культура Древней Руси. М., 1966, с. 30-35.

146 Рыбаков Б. А. Указ. соч., с. 383.

147 Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия..., с. 89-104.

148 ПВЛ, ч. I, с. 99-100.

149 Мельникова Е. А. Ранние формы торговых объединений в средневековой Северной Европе. - В кн.: Скандинавский сборник, 27, 1982, с. 19-29.

Новые аспекты культурно-исторического процесса и новые виды источников

Два десятилетия назад в советской исторической науке были подведены главные итоги изучения «норманнской проблемы»150, основанные не только на обобщении письменных, но также и накопленных к тому времени археологических данных. Методологически верные, эти выводы были подтверждены всем дальнейшим ходом научного процесса: как не раз уже с тех пор справедливо констатировалось, ныне вряд ли найдется серьезный историк (равно как и археолог), который, оставаясь на позициях научной объективности, попытался бы рассматривать Древнерусское государство IX–XI вв. как результат деятельности скандинавов на Востоке151. Уже первые, состоявшиеся вскоре после выхода работы И. П. Шаскольского международные совещания и симпозиумы по «варяжскому вопросу» продемонстрировали существенный качественный сдвиг в проблематике, в том числе и со стороны зарубежных ученых, на первый план все более отчетливо выдвигается разностороннее и детальное изучение характера связей между Древней Русью, Скандинавией, а в последние десять лет другими странами Балтики, в эпоху образования раннефеодального общества и средневековой государственности. Двухсторонний диалог, предпосылки которого наметились уже в конце 1960-х гг.152, становится все более многосторонним и содержательным. Появление в ГДР международного коллективного труда, посвященного теме «викинги – славяне», — свидетельство растущей продуктивности нового подхода153, и предложенный советскому читателю русский перевод, дополнением которого является данная глава, представляет собой дальнейшую разработку намеченного нового подхода. Его продуктивность во многом определяется созданием, по существу, качественно новой базы источников, в первую очередь вещественных. Неисчерпаемость археологического материала проявилась здесь не только в его быстром накоплении. По мере систематизации и углубленного изучения раскрывались все новые, неизвестные ранее стороны материальных свидетельств прошлого. Порою они приобретали выразительность и информативность, не уступающие письменным данным, иногда же в самом прямом смысле вели к открытию новых, ранее неизвестных видов и категорий памятников древней письменности, которые без вмешательства и участия археологов оставались бы недоступными для историков.