Читать интересную книгу Бюрократия, Запланированный хаос, Антикапиталистическая ментальность - Людвиг Мизес

Фанатизм литераторов

ПРИ поверхностном взгляде на современную идеологию наблюдатель может не заметить, насколько фанатичны те, кто формирует общественное мнение, и насколько хитроумны махинации, заглушающие голос несогласных. До сих пор, по-видимому, нет единого мнения по поводу того, какие вопросы считать наиболее важными. Коммунисты, социалисты и интервенционисты, а также различные секты и школы этих партий борются друг с другом так остервенело, что внимание отвлекается от основных догм, по отношению к которым у них полное согласие. С другой стороны, те немногие независимые мыслители, которые отважились усомниться в этих догмах, по существу объявлены вне закона, и их идеи не доходят до читающей публики. Гигантская машина «прогрессивной» пропаганды и обработки сумела навязать свои запреты. На переднем плане сейчас нетерпимая к инакомыслию ортодоксия так называемых «неортодоксальных» школ.

Неортодоксальный догматизм – это противоречивая и путаная смесь несовместимых друг с другом учений. Это эклектика в худшем виде, набор постулатов из застарелых заблуждений и ошибочных толкований. В ней есть мысли, выхваченные у многих социалистических авторов: «утопистов» и «научных марксистов», немецкой исторической школы, фабианцев, американских инстуционалистов, французских синдикалистов и технократов. [Перечисляемые Л. Мизесом направления общественной мысли объединяет одно – признание необходимости и эффективности централизованного регулирования экономики. Немецкая историческая школа – направление в политической экономии, возникшее в середине XIX в. в Германии. Её представители отрицали общие для всех стран экономические законы, подменяли изучение экономических закономерностей исследованием истории народного хозяйства, особенно государственной хозяйственной политики. Фабианцы – английские социалисты, члены так называемого Фабианского общества, основанного в 1884 г. Большинство фабианцев склонялось к передаче собственности на средства производства муниципалитетам и введению государственного контроля над экономическими ресурсами. Институционализм – возникшая в США в конце XIX в. экономическая школа, прокламировавшая государственное вмешательство в экономику как средство социального контроля, французский синдикализм – получившее довольно широкое распространение в начале XX в. течение в рабочем движении. Будучи разновидностью анархизма, синдикализм отрицает политическую борьбу и рассчитывает на переход частной собственности в руки синдикатов (профсоюзов) путём экономических стачек, саботажа и т. п. Технократы – идеологи постепенного перехода власти к инженерам и учёным, призванным организовать управление обществом на рациональных основаниях.] Она повторяет старые ошибки Годвина, Карлейля, Рескина, Бисмарка, Сореля, Веблена и многих менее известных людей. [Годвин Уильям (1756–1836) – английский писатель, выдвинувший проект создания общества независимых работников, в котором осуществляется распределение по потребностям. Карлейль Томас (1795–1881) – английский историк и философ, критиковавший современное капиталистическое общество и противопоставлявший ему средневековье. Рескин Джон (1819–1900) – английский теоретик искусства и писатель. Выступая против капиталистического производства, идеализировал средневековую ремесленную организацию труда. Бисмарк Отто (1815–1898) – рейхсканцлер Германской империи. Яростный противник социализма, он в то же время был инициатором социального законодательства. Сорель Жорж (1847–1922) – французский социолог и философ, теоретик анархо-синдикализма. Веблен Торнстейн (1857–1929) – американский экономист и социолог, основоположник институционализма.] Общее для этих школ утверждение заключается в том, что бедность – результат несовершенных общественных институтов. Первородный грех, лишивший человечество счастливой жизни в садах Эдема, – это установление частной собственности. Капитализм на пользу только эгоистическим интересам наглых эксплуататоров. Он обрекает массы праведных людей на всё большее обнищание и упадок. Чтобы сделать людей счастливыми, надо только обуздать алчных эксплуататоров с помощью всемогущего бога, имя которому – Государства. На смену стимула «прибыль» должен придти стимул «служение». К счастью, считают подобные теоретики, никакие интриги и никакие репрессии со стороны защитников старых порядков не могут остановить реформу. Пришествие эпохи централизованного планирования неизбежно. Тогда будет всеобщее изобилие. Сторонники ускорения этого великого процесса преобразования называют себя «прогрессистами» именно потому, что убеждены, что борются за осуществление планов, реализация которых, с одной стороны, желательна сама по себе и, с другой, согласуется с непреложными законами исторического развития. Они полны презрения к реакционерам – к тем, кто всеми силами, но тщетно пытается остановить процесс, именуемый прогрессом.

Что касается догматической стороны, «прогрессисты» провозглашают определённый политический курс, который, по их утверждению, немедленно облегчит участь страдающих масс. Они рекомендуют среди прочего: расширение кредитов, увеличение денежных сумм, находящихся в обращении, принятие закона о минимальной заработной плате и его проведение в жизнь под надзором и давлением правительства или профсоюзов, контроль над товарными ценами и арендными платежами и другие интервенционистские меры. Однако экономисты доказали, что все эти стандартные меры не дадут ожидаемого эффекта. Результаты, даже с точки зрения самих ратующих за воплощение таких мер, будут ещё более неудовлетворительными, чем прежнее состояние дел, изменить которое они были призваны. Следствием расширения кредитов будет возвращение экономических кризисов и периодов депрессии. Инфляция заставит подскочить цены на товары и услуги. Попытки добиться зарплаты более высокой, чем складывающаяся на свободном рынке, вызовут массовую безработицу на многие годы. Потолки цен повлекут за собой снижение поставок соответствующих товаров. Экономисты неоспоримо доказали все эти положения. Ни один псевдоэкономист из числа «прогрессистов» никогда не пытался их опровергнуть.

Основное обвинение, выдвигаемое «прогрессистами» против капитализма, заключается в том, что ему якобы внутренне присущи повторяемость кризисов и спадов, массовая безработица. Легко доказать, что эти явления, напротив, являются следствием попыток регулировать капитализм и, тем самым, будто бы улучшить условия жизни простого человека. На этом завершим характеристику идеологии «прогрессистов». Будучи неспособными выдвинуть какие-либо обоснованные возражения против учений экономистов, «прогрессисты» пытаются утаить их от людей, особенно от интеллектуалов и студентов. Любое упоминание этих ересей строго запрещено. Их авторов шельмуют повсеместно, а студентов всячески отговаривают читать их «бред».

Согласно догмам «прогрессистов», в обществе всегда есть группы, спорящие по поводу того, какая часть «национального дохода» принадлежит им. Имущий класс, то есть предприниматели и капиталисты, которых часто обозначают словом «управляющие», согласен уступить «труду» – рабочим и служащим – мизерную сумму, достаточную только для поддержания жизни. Труд, по вполне понятным причинам, недоволен скупостью «управляющих» и готов прислушаться к призывам радикалов, коммунистов, цель которых – полная экспроприация «управляющих». Однако большинство трудившихся достаточно умеренно во взглядах, чтобы не впадать в крайний радикализм. Они отвергают коммунизм и готовы довольствоваться менее радикальными мерами, чем полная конфискация «незаработанного» дохода. Их цель – умеренное решение планирование, создание государства всеобщего благоденствия, социализм. В этом споре интеллектуалы, которые якобы не принадлежат ни к тому, ни к другому лагерю, призваны выступать третейскими судьями. Профессора – представители науки, и писатели – представители литературы, должны избегать экстремизма обеих группировок: и тех, кто рекомендует капитализм, и тех, кто выступает за коммунизм. Их место – в стане умеренных. Они должны выступать за планирование, за государство всеобщего благоденствия и социализм, и поддерживать любые меры, направленные на то, чтобы обуздать алчность «управляющих» и не дать им злоупотреблять своей экономической властью.

Нет необходимости ещё раз детально анализировать ошибки и противоречия, характерные для подобного стиля мышления. Достаточно выделить три основных заблуждения.

Первое. Основной идеологический конфликт нашего времени – это не борьба за распределение «национального дохода». Это и не спор двух классов, каждый из которых стремился бы присвоить себе как можно большую долю из общей суммы, подлежащей распределению. Он заключается в споре по поводу того, какая система экономической организации общества лучше. Вопрос в том, какая из двух систем, капитализм или социализм, обеспечивает более высокую продуктивность человеческого труда, направленного на улучшение жизни. Итак, может ли социализм считаться заменой капитализма и возможна ли в условиях социализма вообще какая-либо рациональная производственная деятельность, то есть деятельность, основанная на экономических расчётах. Фанатизм и догматизм социалистов проявляется в том, что они упрямо отказываются всерьёз вникать в эти проблемы. У них давно сложилось убеждение, что капитализм – худшее из зол, а социализм – воплощение всего хорошего. Любая попытка проанализировать экономические проблемы социалистического строя рассматривается как «посягательство на святыню». Поскольку условия жизни на Западе пока ещё не допускают физического уничтожения «святотатцев», как это делается в России, их попросту оскорбляют и очерняют, пытаясь скомпрометировать их мотивы, и просто бойкотируют. <Последние два утверждения не распространяются разве что на трёх-четырёх авторов-социалистов нашего времени, которые – правда, несколько запоздало и без особого успеха – начали изучать экономические проблемы социализма. В отношении всех других социалистов от самого зарождения социалистических учений до настоящего времени всё сказанное справедливо.>