У Лермонтова в одной строфе мелькают ностальгические воспоминания о бурных застольях в родном Л.-гв. Гусарском полку и сценах утренних или вечерних построений на красносельских маневрах:
О, скоро ль мне придется сноваСидеть среди кружка родногоС бокалом влаги золотойПри звуках песни полковой!И скоро ль ментиков червонныхПриветный блеск увижу я,В тот серый час, когда заряНа строй гусаров полусонныхИ на бивак их у лескаБросает луч исподтишка![122]
С начала 1830-х годов время пребывания Гвардейского корпуса в лагерях было увеличено с одного до полутора месяцев, с 1840-х годов — до двух месяцев. По возвращении полков в свои казармы в жизни гвардейцев наступало относительно затишье. Солдатам давался отдых от занятий, и чем лучше показал себя полк, тем длиннее, до 10 дней. Многие офицеры в конце лета или осенью уезжали в отпуска, а часть солдат отпускали на «вольные работы», где они могли заработать денег для поправки своего материального состояния.
Глава 12
«Карьера гвардейского офицера»
Многие наши современники, знакомые с историей, знают, что в XVIII столетии, в эпоху дворцовых переворотов, и в век Екатерины единственным полковником одновременно всех гвардейских полков считался царствующий государь, причем чаще это была государыня. Гвардейскими подполковниками числились известные фельдмаршалы, а настоящие гвардейские офицеры, которые собственно и несли службу, состояли не более чем в майорских чинах. Однако почему-то многим кажется, что так продолжалось и дальше, хотя на самом деле на рубеже веков, при Павле Петровиче, в гвардии был заведен совершено другой порядок, который в общих чертах действовал и при Александре I, и при Николае I, и далее до самого конца Российской империи.
Первой строкой в штате каждого гвардейского полка стоял его шеф. Это был, так сказать, земной покровитель полка, или, на современном языке, почетный член, который с высоты своего положения проявлял заботу о своих подопечных, ревностно следил за их успехами, носил полковой мундир, был самым желанным гостем в полку. Шефами гвардейских полков были, как правило, августейшие особы. В описываемый нами период — сам император Николай I, императрица Александра Федоровна, великий князь Михаил Павлович, наследник цесаревич Александр Николаевич и другие сыновья государя. В целом ряде гвардейских полков шефом был великий князь Константин Павлович, которого, по привычке до самой его кончины в 1831 году тоже называли цесаревичем. В некоторых гвардейских полках шефами были не члены царской семьи, а генералы, например: в Л.-гв. Павловском полку — малоизвестный генерал-майор А.Ф. Гольтгоер, а в Л.-гв. Гусарском — прославленный фельдмаршал П.Х. Витгенштейн.
Затем следовал командир полка. Эта должность была генеральской. Гвардейскими полками командовали генерал-майоры, батальонами — полковники. Таким образом, и при Николае I в каждом полку гвардейской пехоты был один генерал и четыре полковника — трое были батальонными командирами, а четвертый полковник состоял в должности младшего штаб-офицера. Чин полковника был единственным штаб-офицерским чином в гвардии, поскольку чины подполковника и майора были здесь давно упразднены и оставались только в армии. Ротами командовали капитаны и штабс-капитаны, иногда старшие из поручиков. Остальные строевые обер-офицеры — поручики, подпоручики, прапорщики — назывались субалтерн-офицерами, или младшими офицерами, состояли в подчинении у ротных командиров, набирались опыта, ожидая производства в следующие чины и назначения на командные должности. Такой же порядок был и в полках гвардейской кавалерии — генерал-майор командовал полком, три полковника — дивизионами, ротмистры, или иногда штабс-ротмистры, — эскадронами, субалтерн-офицерами служили штабс-ротмистры, поручики и корнеты, подпоручиков не было. В гвардейской артиллерии генерал-майоры командовали бригадами, полковники — батареями. Поскольку командиры отдельных батальонов по статусу равнялись полковым, то командиры Л.-гв. Саперного, Л.-гв. Финского стрелкового батальонов состояли в чине генерал-майора, командир Гвардейского флотского экипажа — в равном ему чине контр-адмирала. Штаб-офицерских чинов в экипаже было три — капитаны 1-го и 2-го ранга и капитан-лейтенант, а обер-офицерских всего два — лейтенант и мичман.
Штаб-офицер Л.-гв. Уланского полка. Литография Л.А. Белоусова. Начало 1830-х гг.
Штаб-офицер и обер-офицер Л.-гв. Семеновского полка. Литография Л.А. Белоусова. Около 1828–1833 гг.
Бомбардир и обер-офицеры артиллерийской команды Гвардейского экипажа в 1828–1830 гг.
Военная служба дворянского отпрыска начиналась с поступления в военно-учебное заведение, чаще всего в детском возрасте, или взрослым молодым человеком прямо в полк, юнкером.
В начале царствования Николая I в кадетских корпусах по традиции мальчиков обучали с малолетнего возраста до самого производства в офицеры. С 1833 года такой порядок остался только в Петербурге, в 1-м и 2-м Кадетских корпусах, а провинциальные корпуса перестали выпускать офицеров — для завершения обучения всех воспитанников переводили в Петербург, в Дворянский полк. Подростков, не побывавших в кадетских корпусах, также принимали в Дворянский полк, но с 1851 года последнее было прекращено. Тех, кто по окончании общего курса не мог быть произведен в офицеры по молодости лет, оставляли для обучения в специальном классе, где юноши проходили более серьезную подготовку для последующего выпуска в «ученые» войска — артиллеристами, саперами, инженерами.
В 1823 году по инициативе Николая Павловича, тогда еще великого князя, была образована Школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Двухлетний курс обучения в ней был очень серьезным и строгим, строже, чем в кадетских корпусах.
В Пажеском корпусе обучали с малолетства, но его положение было особым. Просить о зачислении своих сыновей в это самое элитное заведение могли только высшие чины государства или представители самого древнего и титулованного дворянства. Все пажи считались причисленными к Императорскому двору, и кроме обучения наукам и военному делу должны были нести службу во дворце, участвовать в придворных церемониях.
После нескольких лет учебы и муштры успешной сдачи экзаменов величайшим праздником в жизни молодого человека — кадета, подпрапорщика, камер-пажа, полкового юнкера — было производство в первый офицерский чин, особенно в гвардии. Это резко повышало его социальный статус, самооценку. Почти бесправный юноша, стиснутый жесткими рамками своего подчиненного положения, обязанный вытягиваться перед каждым встречным офицером, вдруг сам превращался в прапорщика или корнета, который отдает команды солдатам, держится с другими офицерами как товарищ, ездит на извозчиках, ходит в театр, танцует на балах, ухаживает за красавицами и гордится своей принадлежностью к офицерской касте.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});