Я выбрался из палатки. Огляделся.
Небо – синеватая голубизна прозрачного стекла. Облака – белый пух снежных сугробов. Солнце – оранжево-теплый шарик апельсинового мороженого.
Отмытая от давней пыли зелень деревьев. Выросшая за ночь трава и спешащие за ней грибы. Беззаботное пение птиц, убедившихся, что вчерашняя буря была лишь сном…
И обломанные ветви с успевшей пожухнуть листвой, твердо помнящие реальность вчерашней бури.
Мои пальцы ласково погладили ребристую рукоять меча. После полудня Властелин Дорог сможет вернуться. Но я готов к новой встрече – готов всегда.
У Властелина будут основания для злости…
Тим умывался у родника. Я подошел, присел рядом. Приветливо кивнул – и мимоходом отметил, как бережно мальчишка зачерпывает ладонями воду.
– Расскажи про свою Дорогу. – Я постарался вложить в непристойные слова максимум небрежности.
Тим вздрогнул. Быстро встал, сердито взглянул на меня. Про Дорогу не спрашивают. О ней рассказывают сами – щедро пересыпая правду фантазиями, стараясь представить путь куда более красивым и легким, чем он есть на самом деле…
– Это моя Дорога, – твердо сказал он.
– Знаю. Расскажи о ней.
Не знаю, что заставило Тима подчиниться. Авторитет более старшего и опытного путника, робкая тень доверия, возникшая накануне. А может, легкое дыхание пробуждающегося Дара – дрожь в усталых мышцах, запах грозы в утреннем воздухе, электрический шелест синих искр на острие меча.
– У меня скучная Дорога. Через пустыни и степи… мертвые города и пустые села. Тебе обязательно о ней рассказывать? О двух парнях, что ждали меня на перекрестке…
– У одного была дубинка, а у другого – нож.
– Цепь. Откуда ты знаешь?
– Очень обычная история. Ты стоял перед перекрестком и ждал, пока они уйдут. А они улыбались и поджидали тебя за барьером Дорог – самоуверенные и наглые. И пистолет их не испугал. А когда ты выстрелил в воздух, один из них метнул в тебя нож… то есть нет, не нож… бросил дубинку.
– Свинцовый шарик. И попал в плечо.
– Тогда ты прицелился лучше. И стал стрелять.
Я замолчал. Лицо Тима исказилось – еще секунда, и он бросился бы на меня… или заплакал.
– Извини, малыш.
– Да пошел ты!..
Мальчишка подхватил с травы курточку из светлой песочно-желтой ткани, накинул на плечи. И побрел между редкими деревьями Оазиса – к своей Дороге, своему пути.
«Дорога – всегда пряма, путь – всегда прав. Никто и никогда не сойдет со своей Дороги», – сказал когда-то Властелин Дорог. И это стало законом.
До тех пор, пока не появился Дар.
– Стой, Тим!
– Я не Тим, – огрызнулся мальчишка. Но остановился. В нескольких метрах от желтого песка и бурого бетона, от бесконечной ленты Дороги.
– Сейчас мы соберем палатку и позавтракаем. А потом ты сделаешь выбор.
– Какой еще выбор? – не оборачиваясь, спросил Тим.
– Ты слышал легенду о Носителе Дара?
– Да, – тихо, очень тихо произнес мальчишка.
– Тогда ты знаешь, что я тебе предложу.
* * *
Мы стояли перед бетонной полосой. Ветер гнал по Дороге тонкие струйки пыли, извивающиеся, словно стремительные песчаные змеи. Трава у нас под ногами обрывалась четкой зеленой дугой, даже не пытаясь выбраться за пределы Оазиса.
– Именем Носителя Дара… – негромко начал я.
Ветер взревел и бросил в меня песчаную дробь.
– …именем ответа, который есть на любой вопрос; именем силы, которая стоит против каждой силы; именем исключения, которое есть в любом законе…
Ветер стих. Властелин Дорог смирился с неизбежностью.
– …я рассекаю барьер Дороги, я дарю тебе право выбора. Взамен ты отдашь Властелину покой своей Дороги и правильность направления, потеряешь веру в истинность пути и радость отдыха. Согласен ли ты на обмен?
– Да…
– Еще раз.
– Да.
– Еще.
– Да!
Я вскинул меч – и ударил в пустоту перед собой. С клинка сорвалась короткая синяя молния, раздался звук бьющегося стекла. На мгновение воздух над Дорогой стал матово-белым, похожим на очень густой туман.
Тим не увидел этих картин – только Носителю Дара открывается путь, которым должен был пройти человек. Это иногда похоже на награду… а иногда на проклятие. Как в этот раз, например.
Знойная пустыня, по которой бредет уже не мальчишка – подросток… Юноша, дерущийся на площади города – не мертвого, живого, в окружении сотен любопытствующих… Он же, с окровавленным, но счастливым лицом, идущий по Дороге рядом с тоненькой смуглой девушкой.
И маленький дом на лесной поляне – в синеватых сумерках, с теплым светом в окнах и легким дымком из очага…
Дороги, которыми пойдет человек, сам выбирающий свой путь, Носитель Дара не видит. Наверное, потому, что их еще нет. Иногда это похоже на проклятие… а иногда на награду. Как в этот раз.
– Ты сам выбираешь свой путь… отныне… – тихо сказал я. – Постарайся не ошибаться, Тим. Он может оказаться даже хуже прежнего… но ведь это будет твой путь. Верно?
– Да. – Тим почти не слушал. Главным для него сейчас была Новая Дорога. Та, на которую он может ступить, впервые сойдя с заданного навсегда направления.
– Мы можем пойти вместе, для начала, – предложил я. – По моей Дороге. И на любом перекрестке ты свернешь, куда захочешь.
Тим кивнул. И храбро шагнул на бетон моей Дороги – едва заметно прищурившись, ожидая мягкого, но неодолимого барьера. «Никто и никогда не сойдет со своей Дороги…»
– На любую силу есть другая сила, – прошептал самому себе я и пошел следом. Меч подрагивал в руке. Сейчас для Властелина самое время вмешаться. Ведь он так не хотел, чтобы этот мальчишка ушел со своего пути…
Ничего не происходило. Ветер дул ровно и спокойно. Солнце задумчиво следило за нами с неба. Тим рассмеялся и взял меня за руку:
– Хранитель, а кого тебе легче уводить? Детей или взрослых?
Я поморщился. Но ответил честно:
– Одинаково трудно и тех, и тех. Но взрослые редко соглашаются сменить Дорогу… Побежали наперегонки?
Секунду Тим молчал, обдумывая новое занятие. А потом бросился вперед. Пистолет за поясом мешал ему – и он кинул его в песок, коротко и сильно размахнувшись.
К перекрестку мы вышли под вечер. Тим стер ногу и слегка хромал, мой темп оказался для него слишком быстрым. Последний час мы шли неторопливо, то болтая друг с другом, то просто держась за руки.
– Хорошо идти вдвоем, верно? – уже не в первый раз спрашивал Тим. И я согласно кивал. Сейчас мне было хорошо. Но Властелин был прав, когда напоминал о неизбежной расплате. И на мой Дар есть свое проклятие… Я принялся тихо напевать:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});