- Ты очень изменился, - протянула задумчиво.
- Находишь?
- Да, - Варн села ему на колени и прижалась к груди. - Меня не было всего лишь четыре месяца, а сколько перемен произошло. Помнишь, я год провела в Венеции. Вернулась и через час уже чувствовала себя так, словно и не отлучалась из клана.
Бэф улыбнулся, зарылся пальцами в золоте волос сестры:
- Там ты и познакомилась с Лабьер.
- Ты все знаешь. Наверняка уже в курсе, зачем я пожаловала в клан.
- Лабьер очаровал тебя, и ты готова поменять место жительства.
- Сердишься? - заглянула ему в глаза.
- Нет. Он добрый Варн и смелый воин. Сам не обидит тебя и другим в обиду не даст... Скажи, ты счастлива?
- Я не чувствую себя одинокой. Мне тепло с ним, Бэф, и покойно. С ним я чувствую себя живой, живущей. Да, я счастлива, почти так же счастлива, как в ту ночь, когда ты сделал меня своей сестрой. Не хмурь брови. Сколько бы лет ни прошло, сколько бы веков, я буду благодарна тебе за ту ночь, за тот год, в котором ты оберегал меня, грел и учил свободе. Мне трудно давалась эта наука. Намучился ты со мной, - улыбнулась Нэш. Легла ему на грудь, заглядывая в глаза. - Ты и Лабьер - мое пристанище, моя семья. Но оставим меня - все ясно, все устроено. Расскажи, что произошло с тобой, с братьями? Я слышала, у вас вышла размолвка с Юзифасом.
- Очередная распря. На этот раз он нарушил границы дозволенного, чем возмутил старшин. Мы потеряли семерых, из них троих детенышей. Горькая потеря, неоправданная. Хоф только проснулся после ранений. Вот и все.
- Нет.
- Что же еще, милая? - прищурился вожак.
- Лесс.
- А! - Бэф отвернулся, нахмурившись.
- Она странная.
Бэфросиаст молча рассматривал каминную полку. Лицо стало замкнутым, отрешенным.
- Впрочем, ты знаешь, что она странная, знаешь, в чем и почему... - поняла Нэш. - А другие?
- Знают, - отрезал Варн. Нэш улыбнулась, нежно развернув голову мужчины лицом к себе, заставляя взглянуть на нее. Был бы на ее месте кто другой, его сдуло б вместе с камином и стеной, и летел бы нахал до провинции Гон-джу, забыв дорогу обратно. Никто не смел так вольно вести себя с вожаком. Но Нэш можно. А еще - Лесс.
- Расскажи о ней...
- Оставь, милая.
- Наоборот. Я вижу, что ты готов только о ней и говорить. Мысли твои полны Лесс. А еще, у тебя бьется сердце, когда ты думаешь о ней, видишь. Твои зрачки становятся теплыми, жаркими, лицо мягким, взгляд ласковым.
- Ты фантазерка.
- Нет, Бэф. Я знаю тебя лучше других, хоть мы вместе всего семь лет. Ни разу я не видела тебя таким...
- Если вычесть периоды разлуки, втрое меньше, - улыбнулся он. А взгляд говорил - оставь - больно.
- Нет, Бэф, не оставлю, как ты не оставил меня тогда. Что печалит тебя? Лесс явно привязана к тебе. Влюблена.
- Все меняется...
- Она не Ойко, ей не свойственна ветреность.
- Ты не знаешь ее...
- Мне было достаточно посмотреть в ее глаза, чтоб понять то, что скрыто в душе твоей избранницы. Мне показалось, я действительно встретила сестру.
- Возможно. Меж вами есть общее.
- Что? - насторожилась Нэш.
- Он.
Варн резко села, непроизвольно зашипев. Одно воспоминание о том человечке, что превратил ее в морального уродца, вил из нее веревки на протяжении восьми лет, будило дикое желание найти его сейчас же, вгрызться в сонную артерию и напиться его крови в прямом смысле. И пусть противно, но зато показательно. О, да! И правильно.
- Не стоит, - качнул головой Бэф.
- Твое великодушие порой шокирует, - синие глаза сузились.
- Нет, Нэш, - качнул головой Варн. - Это брезгливость и естественное стремление оградить тебя от неприятных впечатлений. Наверняка его кровь так же безобразно противна, как он сам. Даже в отместку не стоит портить себе аппетит. Оставь его, он прошлое, живущее в другой плоскости. Мир людей не мешает нам, мы не мешаем им. Все гармонично и размеренно. Зачем уподобляться глупцам, нарушая равновесие, установленное природой?
- Тем не менее, мир людей волнует тебя. Отчего?... Она?... О, я поняла, ты думаешь, что Лесс, осознав свою свободу, вернется в мир людей, забудет тебя? Что за пессимизм?
- Перестань лезть в мои мысли! - разозлился Бэф и предпринял попытку стряхнуть Варн с колен. Но та крепко обвила его шею руками и зарылась пальцами в волосах:
- Тише, тише. Все это не правда, Бэф. Не держи ее, позволь вспомнить все, отпусти и ты убедишься, что ваша любовь существует вне времени и пространства, вне любого общества! О, как ты не видишь этого, как не понимаешь?! Я видела ее всего пару минут, и то поняла! О, Бэф, ты влюблен, твое сердце растаяло и тревожит тебя!
- Ты ничего не знаешь, - глухо прошептал вожак.
- Я смотрела в твои зрачки, как и в ее. Я видела, как вы встретились, знаю, как ты превратил ее в Варн. Но неординарность ее посвящения ничего не изменила, поверь! Даже если она вернется в людское сообщество. Любовь Бэф не знает границ, тлена, ей неведомы условности. А это любовь. Я сама - люблю, и поэтому знаю, что говорю. Оставь сомнения.
- Оставил. Еще вчера. Она свободна. А насколько ты права, покажет время, - сказал вожак. Он хотел верить, но понимал, что не стоит. Человек переменчив, как юная Варн. Надежду же потерять так же легко, как и обрести. Но терять - больно, а боли Бэф никому не желал. Разве что физической, людям, вернее одному - Ему. И не за Нэш...
Лесс появилась в зале перед рассветом. Смеясь, влетела за Урва, столкнулась с Таузином и упала на пол, не переставая смеяться. Тот хмуро уставился на "деточку", покосился на ее учителя, что сровнялся под этим взглядом с тенью от канделябра, и вновь воззрился на хохотушку:
- Я так смешон?! - рыкнул, оскорбившись.
- Оставь ее, - не поворачиваясь к собратьям, приказал Бэф. Голос был тих, но морозил. Таузин недовольно скривился, при этом его лицо напомнило Лесс сморщенное печеное яблоко и вызвало новый приступ смеха. Она пыталась его сдержать, боясь недовольства вожака, но не могла: вода в ручье на дне ущелья, куда Урва, играя, окунул ее, возвращаясь из города, опьянила.
Бэф смотрел сквозь хрустальные грани фужера на гобелен над камином и невольно улыбался, слушая смех Лесс.
- Эй, - позвала ее Тесс. - Я тоже хочу повеселиться.
- Не получится. Ха! Для этого нужно лететь обратно в город.
- Вы что, напали на магазин элитных вин? - спросил Соувист у Урва, не скрывая укора. - Меня взять не могли?
- Мы играли в приведений! - возвестила Лесс. Таузин разочарованно посмотрел на хитреца:
- Опять ты за свое, - махнул рукой и, выплывая из залы, заметил. - Отдежуришь.
У того вытянулось лицо.
- Всем спать, - приказал Бэфросиаст, вставая, чем пресек дебаты.
Варны молча начали расходиться. Лесс закусила губу, чтоб сдержать смех и не нарушить повисшую в зале тишину. Но Мааон смешно растопырил руки, нависнув над ней с мордочкой голодного варана, и Варн вновь засмеялась. Гаргу с завистью покосился на них и удостоился той же пантомимы от Май, только в более изощренном варианте: она взмыла вверх и, засучив ногами, принялась клацать челюстями, сведя глаза на переносице. Гаргу остолбенел: такой красоты женщин ему еще видеть не доводилось. Коуст, наткнувшись на брата, проследил за его взглядом и выдал Май ответный пируэт, засучив уже ручками. Пудовый кулак невзначай попал в глаз Гаргу, и тот, взвыв, от души пихнул родственника. Коуст отлетел, снося своим телом Ойко, Майгра. Началась бы веселая потасовка не возмутись последний игнорированию приказа вожака и не рыкнув во всю мощь оскорбленной души:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});