Читать интересную книгу Мой личный враг - Елена Звездная

— Дальше сама.

И опять ушел. Вернулся с медным чайником, который поставил прямо в огонь, и подносом.

— Нашел чашки, сахар даже, чай, еды нет.

— На камине пирожки греются, — обрадовала я.

— Да? Откуда?

— Тетя Матрена дала.

— А-а-а, ваш незаменимый ведьминский передник! — Инар улыбнулся, опять вышел.

Вернулся со столиком, на котором еду в постель подавали. Поставил его на перину и снова вышел. Потом дров принес в три приема, потом подушки и несколько одеял. По секрету сообщил мне про нужную комнатку и даже дал тапочки и свечку — для комфортного похода в оную.

Когда я вернулась, Инар уже разливал чай, и пирожки тоже находились на столике.

Я покопалась в фартуке, достала порошок от простуды для себя и три порошка — восстановления сил, от ломоты в мышцах и тоже от простуды, для него.

— А не краска для яиц, нет? — с насмешкой спросил маг, но все послушно выпил.

Я дождалась этого момента, чтобы ехидно ответить:

— Что ты… всего лишь тройная доза слабительного!

Он на мгновение замер, а потом повалился на подушку от хохота. Смеялся долго, а едва успокоившись, весело спросил:

— Полагаешь, первая волна наступления умертвий прицельно атакует туалет?

Представила себе толпу зомби, рвущихся в нужную комнатку, а с другой стороны Инар держит дверцу и орет: «Занято!» Хохотала я долго и издевательски, в итоге получила подушкой от Инара. Перестала хохотать, села. Посмотрела на мага и снова повалилась на подушки, не в силах сдержаться.

— Что? — возмущенно спросил он. — Да в чем дело?

С большим трудом я взяла себя в руки, села и постаралась пить чай, не фыркая от смеха.

Потом вдруг осознала сказанное Инаром и веселиться расхотелось.

— Вопрос, — кусая пирожок, произнесла я, — что ты имел в виду под первой волной умертвий?

Инар, который как раз примерялся к пирожку, замер, посмотрел в сторону окна, за которым уже совсем стемнело, и тихо сказал:

— Нам сейчас нужно поесть, потом мне желательно хоть немного поспать… В полночь будет не до сна мне, а тебе к этому времени желательно придумать что-то с метлой.

— Метла самовосстанавливающаяся, к утру будет целая, — отозвалась я.

Подумала, встала, достала еще три порошка, восстанавливающих силу, и принесла Инару.

— Пей сейчас, период активного действия у них только через пару часов начнется. — Я снова села рядом со столиком, взяла чашку в руки и решилась спросить: — А как ты… будешь сражаться? Если магию тут блокируют…

Он молча указал на ножны с мечом, которые сейчас небрежно лежали неподалеку от камина.

— Я все-таки боевой маг, — Инар криво усмехнулся, — именно для таких случаев нас и обучают фехтованию.

— Ясно, — сказала я и отставила чай в сторону.

Есть уже тоже не хотелось.

— Ярусь, — Инар перенес столик на пол, сел ко мне ближе, обнял за плечи. — Ярусь, все будет хорошо, я не самый слабый мужчина на свете. Я справлюсь. Все будет хорошо.

Молча смотрю на потолок — странно, после его слов все мокрым не стало. Хотя стало — по щекам потекли слезы… они начали стекать по подбородку и капать на грудь…

— Ярослава…

Рубашка на мне была большая, стоило вздрогнуть — и она подло сползла, обнажив плечи… Инар осторожно поправил ткань, натягивая ее обратно.

— Ярусь…

— Мы все умрем, — сказала я.

— До рассвета продержимся, — уверенно произнес Инар.

Я подумала немного и с надеждой предложила:

— А если ты станешь демоном?

Он отрицательно покачал головой, потом пояснил:

— Как демон я сильнее физически, но… понимаешь, тело демона очень сильное, но не мое, я не привык к этой форме. Мне мешают крылья, ходить на копытах непривычно, и хвост постоянно под ногами путается. В бою нужно отчетливо знать, на что можешь рассчитывать, я привык рассчитывать на свое человеческое тело. В нем я быстрее, увереннее и смогу вести бой, не отвлекаясь на мысли о том, как бы на хвост не наступить. Но в крайнем случае я… да, стану опять демоном, рогатым и хвостатым.

— И копытятым, — вставила я.

Инар улыбнулся.

— А если улететь? — опять внесла предложение я.

— Куда? — тихо спросил маг. — Вокруг лес, в лесу полно нежити. Днем мы сможем пройти вдоль реки, а сейчас это самоубийство.

Я отчетливо понимала, что он прав. А еще то, что в противостоянии нежити Инар смыслит больше, чем я. А еще…

— Инар, — я села лицом к нему, — тут же река. И частокол, и это территория гарнизона, она же укрепленная. И здание… и окна с решетками! И ты же двери забаррикадировал и…

Вдруг поняла, что у меня начинается истерика. Руки дрожат, по щекам слезы, а мысли мечутся, словно птицы в клетке, в поисках хоть какой-то лазейки… а ее нет! И он сидит сейчас совершенно спокойный, а потом пойдет умирать! Тоже совершенно спокойно! И даже мне ничего не скажет… Как тогда, когда дал зелье и пошел умирать, бросив вызов магу-отступнику! Только на сей раз его никто обращать не будет, его просто убьют и разорвут на кусочки и… Нежить, она же живыми питается!

— Инар… — простонала я.

— Ярусь, все будет хорошо, — он потянулся, обнял, поцеловал в лоб, — все будет хорошо, обещаю…

А я тихо плакала и всхлипывала и, обняв Инара, забралась к нему на колени, прижалась и, уткнувшись в его шею, заревела в голос.

— Ярусь, — он осторожно гладил по спине, по плечам, с которых рубашка снова сползла, — Ярусик, ну не плачь… Ярусь.

Мне тут «не плачь», а сам умирать пойдет!

Я все еще ревела, когда почему-то вдруг прижалась к его шее не носом, а губами. И шея у Инара была вся соленая, но такая, что я поцеловала его еще раз. А он замер, напрягся и вдруг тихо простонал:

— Ярослава, не делай так…

Вздрогнула, оторвалась от его шеи и посмотрела в потемневшие глаза мага. Огонь от камина бросал отсветы на лицо Инара, и в свете пламени маг казался нереально красивым… А еще я отчетливо понимала, что если не поцелую его сейчас, то, скорее всего, больше никогда… Потому что уже утром Инара может просто не быть. И это, возможно, мой последний шанс быть с ним рядом.

Закрыв глаза, я потянулась к его губам. Поцеловала окаменевшего, напряженного, дрожащего… испугалась своей смелости на мгновение, чтобы спустя это самое мгновение обнять его лицо ладонями и снова целовать, чувствуя, как «орель» расправляет крылья, и почему-то даже не сомневаясь в правильности своих действий.

А потом Инар простонал, сжал меня, словно вжимая в себя, и поцеловал сам, уничтожая даже мысль о сопротивлении. Его губы сминали мои, лаская и обжигая, прикусывая и сжимая, вторгаясь глубже, так глубоко, что теперь мы даже дышали друг другом. А там, внизу, я уже ощущала разливающееся по бедрам тепло и как-то по-особому твердость его тела… И ни одна книга не смогла бы объяснить, почему именно эту часть его тела я так отчетливо ощущала сквозь тонкую ткань моей рубашки и не очень тонкую его брюк. И еще так хотелось прикоснуться, почувствовать… и рука плавно двинулась туда, пальцы нащупали шнуровку, а тихий, протестующий рык Инара прибавил смелости…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});