Читать интересную книгу Двойник - Крис Хамфрис

Скай скорее ощутил, чем услышал, как пошевелилась серая тень у него за спиной. Краем глаза он заметил, что за церковью проступили очертания леса, а темное небо чуть прояснилось. Положив ветвь на могильную плиту так, чтобы кончик слегка выступал за край, он прошептал: «Во имя Одина!» — и дважды опустил нож.

У ног лежали три тисовых кругляшка. Подобрав их, Скай обнаружил, что все они величиной с кольцо, образуемое большим и указательным пальцами, то есть приблизительно того же размера, что и руны Сигурда. Скай внимательно посмотрел на диски, выложенные в ряд, и закрыл глаза. Деревяшки замаячили перед его внутренним взором; на них проступил рисунок — символы, которые следовало привести в действие правильными словами. Только где же их взять…

Высоко подняв нож, как некогда боевой топор в хижине у подножия священных гор, Скай выкрикнул:

— Альгиз! Мясо оленя и оленихи накормит весь род. Смерть же берсерка целое племя спасет!

Скай понятия не имел, откуда приходят слова, не знал даже, на каком они языке; но пока он нараспев произносил эти строки, лезвие прорезало на тисовом кругляше вертикальную черту, а затем еще две, под острым углом отходившие от первой в разные стороны. Скай помнил, что этот символ называется «олень», но значит гораздо больше. Как и Уруз — руна, которую Бьорн вычеканил на своем топоре, — Альгиз призывал к жертвоприношению. Правда, в этом случае подразумевалось нечто более важное, чем прощание с детством. Этот знак требовал мяса, чтобы спасти род от голода и смерти во имя новой жизни.

Сзади послышался хриплый судорожный вздох, но Скай не оглянулся. Надо было торопиться. Он поднял нож и нанес очертания следующей руны на второй кругляшок. Его голос окреп, стал уверенным:

— Тиваз! Древний бог войны и победы! Остр наконечник копья, наносящий удар справедливый.

Рисунок на деревяшке мог обозначать только копье. За спиной у Ская хриплый шепот эхом вторил последнему слову стиха: «Справедливости!»

Драугу причинили много зла: Сигурд прервал его смертный сон и обрек на вечные мучения в мире живых. Пришла пора освободить его.

Скай чувствовал, что для завершения обряда чего-то не хватает. Остался только один диск, и именно в нем заключался смысл расклада. Но, как напоминал первый символ Альгиз, знание требовало жертвы.

Один провисел пригвожденным к дереву девять дней и отдал глаз в обмен на руны.

Торкель Гримсон принял смерть от копья, чтобы спасти жизнь сыну.

А Скай? Он только что вырезал знак оружия, столь судьбоносного для их рода, но чем ему пожертвовать?

И тут он вспомнил, как поступил Бьорн, отрубив ясеневую ветку — ту, что послужила Клыку Смерти первой рукоятью.

Скай опустил нож тем же движением, каким чертил руны, только теперь лезвие вошло сначала в плоть, а потом уже в дерево. Наточенная сталь, которой остались бы довольны даже воинственные предки с севера, отсекла самый кончик большого пальца так же легко, как боевой топор некогда пробивал шлемы врагов. Все случилось так быстро, что боль пришла не сразу, и Скай успел сделать еще три насечки, которые тут же наполнились багряной жидкостью. Перед ним красовался последний, третий, символ.

— Совило! Руна спасенья погибшей души! Солнце встает, ночь прогоняя. Света истины боится лживый мрак!

Боль нарастала, но Скаю было не до нее. Он отшатнулся: так внезапно озарилось небо. Солнце рассеяло тьму, и первый луч упал в тисовую рощу, позолотив дерево и подсказав, что делать дальше.

Торопливо достав из кармана медную зажигалку, Скай старался высечь огонь, но липкие пальцы соскальзывали с колесика. В воздухе запахло газом. Он вытер руку о штаны и, повторив попытку, увидел, как пролетела искра. В следующий миг сухой тис вспыхнул, словно факел.

Сразу же стало светло. Скай обернулся на сгорбленный силуэт в сером плаще: казалось, пожар испугал драуга. Но мало-помалу тот распрямился, и под некогда пустым капюшоном мелькнуло лицо… Лицо из видений и ночных кошмаров!

Впервые он увидел эти черты в отполированной пластине щита.

— Бьорн?! — воскликнул Скай.

На него смотрел старик, когда-то тяжело ступивший на палубу драккара, чтобы отправиться в последнее плавание. Теперь он менялся на глазах: обвисшая кожа натягивалась, морщины разглаживались; вот седина блеснула золотом, а между густыми бровями пролегла знакомая тень.

Драуг исчез. Перед Скаем стоял молодой викинг — призрак Бьорна, его бесплотный двойник. Серый плащ на плечах стремительно таял, обращаясь в ничто. Воин взглянул на своего спасителя, и несколько долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза. Вдруг губы Бьорна шевельнулись в мимолетной улыбке, и скандинав легко шагнул к пламени, которого жаждал тысячу лет. Тис пылал и потрескивал, рассыпая снопы искр, сухие ветви светились от жара. Подойдя к костру вплотную, Бьорн вдруг остановился, будто охваченный внезапным сомнением.

Скай понял, чего ему не хватает. Берсерку не попасть в Валгаллу без оружия в руках. На месте воина он бы тоже колебался.

Молниеносным движением Скай сорвал мешковину с Клыка Смерти и протянул топор викингу. Он сам вырезал новую рукоять, потратив на это немало летних вечеров. Лезвие блеснуло в тусклом свете. Одно мгновение они — предок и потомок — держались за Клык, затем в последний раз встретились взглядами, и, крепко сжав оружие, Бьорн шагнул в костер.

Голубое пламя взметнулось, окутало его, поглотило и сожгло дотла за несколько секунд. Исчез и топор, служивший обоим. Остался только свет.

В доме неподалеку залаяла собака, напомнив, что пора уходить.

Обернув раненую руку носовым платком и с кряхтением вскинув рюкзак на плечи, Скай поспешил прочь.

— Шесть двадцать восемь, Креве, — бормотал он сквозь стиснутые зубы. — Семь тридцать четыре, Лондон Юстон. Одиннадцать ноль три, с вокзала Виктории, Дувр.

Все мышцы свело судорогой, но Скай лишь прибавил шагу, упорно повторяя вслух названия станций и время отправления, чтобы отвлечься. Дорога займет двое суток. Скай понятия не имел, куда идти и что делать, когда окажется на месте. Главное — разгадать тайны, которые нашептывает ему голос крови; только тогда он сможет вернуться и отвоевать у Сигурда душу Кристин.

Несмотря на слабость, Скай принялся насвистывать.

«Я справлюсь».

Боль утихнет, а раны затянутся. Какие бы испытания ни готовила судьба, скучать ему не придется — это он знал даже без подсказки рун.

Позади зашумел мотор. Недолго думая, Скай поднял окровавленный большой палец и невольно скривился — порез давал о себе знать.

Машина остановилась, из нее выглянул молодой парень.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});