яму.
Я закуталась в покрывало и прильнула к его сильному плечу. Выбор. Что-то мне подсказывает, что весной он будет сложным.
А потом наступила ночь зимнего полнолуния. Самого долинного в году. Оборотни всегда отмечают этот день пышными гуляньями. Самая длинная ночь и полная луна. Ведьмы так же чтили этот праздник. И я с удовольствием присоединилась к приготовлениям.
Праздник обычно отмечали по отдельности. Деревенские сами справляли, а в замке устраивали свой праздник. Я решила это поменять кардинальным образом и заявила, что мы пригласим всю деревню. Всех, кто захочет прийти.
Мы с поваром все тщательно посчитали и прикинули. И получилось, что нам хватит и всех прокормить, и оставшуюся часть зимы прожить в сытости. Так что к Роланду я пришла с готовыми списками. А еще я привела Оливьера, который должен был гарантировать безопасность замка.
Роланд приподнял брови, но потом выдвинул свое условие.
— Я хочу, чтобы ты взяла одно из платьев, что хранятся там, в сундуках и перешила его. А еще я хочу, чтобы на празднике на тебе были драгоценности, которые я тебе дам.
— Ну, Роланд, — принялась я канючить.
— Тогда нет. Никакого праздника в замке.
— Но в деревне такого не устроить. На улице холодно и только Большой зал вместит всех.
— И?
— Ну, зачем? Вот зачем мне платье? Мне и так хорошо.
— Я хочу.
— Ух. Ладно, я перешью.
— И драгоценности. Я хочу запомнить это полнолуние, как одно из самых важных и счастливых в моей жизни.
— Роланд, еще будет много полнолуний. И я уверена, среди них будут счастливые. Но раз ты хочешь. Хорошо.
С платьем пришлось повозиться основательно. Берта, я и Мари истыкали себе все пальцы иголками, чтобы подогнать одно из платьев, что хранились в сундуках в кладовой. Платье было то ли бабушки, то ли прабабушки Роланда. Достаточно старое, но ткань была дорогой и красивой. А еще это было самое маленькое платье. Все остальные оборотни в семье были высокими. Именно по этой причине я забраковала все платья Аманды Бретонской, которые тоже сюда сгрузили. Я не испытывала, руководствовалась одной только практичностью. Тут шить было меньше.
В день праздника мы все стояли на ушах, бегали и суетились. Я продолжала руководить украшением Большого Зала к празднику. Планировалось позвать всех детей. И каждому пришедшему ребенку мы собирались подарить запеченное в меду яблоко. Повар был очень недоволен. Мед был сладкой редкостью. Пчелы не очень любили с ним расставаться. И могли насмерть покусать неумеху, рискнувшего к ним залезть. Да и яблоки, долежавшие до этого дня, тоже были роскошью. Но мед был мой и яблоки тоже. Так что я ими распоряжалась. А мне хотелось порадовать всех детей. Они и так натерпелись страху за эту зиму. Те дети, что не стояли тогда у ямы тоже ведь наслушались всякого. Так что каждому ребенку.
Я, было, собралась бежать на кухню, когда Роланд сдвинул сурово брови и припечатал.
— И где твое платье?
Я фыркнула. Пришлось идти переодеваться.
Я понимала, что одежда способна творить чудеса, но такого эффекта не ожидала. Нет. И еще раз нет. Я решительно принялась расплетать прическу. Вот только королевской дочери мне сегодня и не доставало. Я заколола волосы и оставила их распущенными. Да. Так я выгляжу проще. А то наворотила тут на голове как при папочкином дворе. Да еще и драгоценности в волосы вплела. Ну, вот совсем головы на плечах нет.
Дальше. В волосах никаких драгоценностей. Этот ларь ведь мне притащили? И я могу выбрать что хочу? Значит, я и выберу. Вот. Тоненькая цепочка с небольшим кулоном отлично подойдет и пару браслетов. Все. С драгоценностями тоже покончено.
Я снова осмотрела себя. Я выглядела прекрасно, но и следа не осталось от королевской дочери. Просто хорошо одетая ведьма. Уф. Чуть было не испортила сама себе праздник.
Я спустилась в Большой зал и еще раз все критически осмотрела. Да. Все просто замечательно и свет, и украшения, и чистый пол, который я сама лично приводила в порядок. И столы начали накрывать как раз во время.
— Лика? — позвал меня Роланд.
Я обернулась. Он подхватил меня и закружил по зале.
— Какая ты у меня красивая.
Роланд был одет очень богато, и я не увидела у него на поясе Дюрандаля. У меча были уже свои ножны, которые Роланд нашел в оружейной. Но сегодня он решил им не подпоясываться. Я вообще не заметила у него на поясе оружия. И это правильно. У нас праздник!
А потом мы вместе стояли и встречали гостей. Все жители деревни пришли на праздник. Гости прибывали и прибывали. И по нашей задумке на этом празднике все были равны. И мы намеренно перемешали гостей. Мы рассаживали деревенских жителей вместе с оборотнями. Более того. Я ликвидировала центральный стол, за которым мы обычно сидели. Был просто один длиннющий стол, за который мы всех и усаживали. Да, мы с Роландом сидели во главе, но это была моя единственная уступка.
Сколько ж всего вкусного мы наготовили. Повар мог по праву собой гордиться. И когда то и дело раздавались восторженные возгласы, он заслуженно раздувался от гордости.
После того как мы все объелись, ну то есть отдали должное мастерству повара, стол сдвинули к стене и начались танцы. Музыканты стали настраивать свои инструменты, но сама музыка пока не звучала. К моему огромному удивлению Роланд взял меня за руку и потащил в самый центр. Все стояли у стены и смотрели на нас. Мы в центре большой залы стояли вдвоем. Я приподняла удивленно брови, но только было собиралась спросить, как зазвучала музыка.
Павана. Этот танец я умела танцевать с закрытыми глазами. Это был придворный танец, его не танцевали в народе. Народ предпочитал прыжки и наскоки, а павана демонстрировала изящество манер, плавность движений, едва заметный аристократичный наклон головы. Танец был построен в основном из шагов. Шаги были плавные тягучие и медленные. Иногда один шаг, иногда два. Еще были поклоны, и девушка обходила партнера по кругу. Это было очень величественно и красиво. Ну, мне так всегда казалось.
Едва только зазвучали первые звуки музыки, как я сделала первый шаг, поворот и присела в поклоне. Это было уже на уровне памяти тела. Роланд улыбнулся и повел меня маленькими шажками дальше в танце. Я улыбалась и кружилась вокруг него.
Как же я была счастлива в этот момент.
Вокруг нас стоял восхищенный гул голосов. Должно быть, мы и в самом деле были очень красивы. И