Читать интересную книгу "Макото Синкай. Чувственные миры гениального японского аниматора - Алексис Молина"

средств. При этом «За облаками», первый полнометражный фильм Макото с большой съемочной группой и бюджетом, символически открывается одиноким мужчиной. Этот образ Синкай будет использовать от фильма к фильму: Такаки в «5 сантиметрах», Асуна, редко видящаяся с мамой в «Ловцах» и юные герои фильма «Дитя погоды» (сироты и беглец). Важно сказать, как это влияет на фильмы Синкая в визуальном плане, ведь хотя в них много разделенных изображений, они почти так же насыщены кадрами одиноких силуэтов в широких кадрах. Перечислять их можно бесконечно, но почти наверняка у каждого зрителя есть своя сцена, запечатлевшаяся в памяти благодаря композиции или тому, как она обособляет тело в пространстве, передавая болезненную тяжесть бытия и одиночества. Наверное, все помнят начало «Твоего имени» и то, как камера приближается к Таки и Мицухе, которые смотрят на небо, чтобы потом оставить их в углу экрана, на краю изображения. Эти яркие образы – не просто удачно поставленные кадры, они являются визуальным свидетельством определенного представления о жизни и подростковом возрасте, которое режиссер отображает в своих фильмах.

Как мы уже говорили, вспоминая свою юность, Синкай описывает ее не как легкое или благословенное время. В каждом интервью он рассказывает о трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться в отрочестве, но при этом настаивает на двух вещах: чуткости и насыщенности, характерных для подростков, дарящих им особое восприятие мира – более богатое эмоциями. На пересечении двух полюсов, между нерешительностью и излишней эмоциональностью, фильмы Макото и создали свое представление о подростковом возрасте. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на прибытие Ходаки в Токио в фильме «Дитя погоды». На пароме подросток плывет против течения, и, когда небо затягивается тучами, заставляя других пассажиров укрыться в трюме, герой выходит и направляется на палубу. Поэтому, когда корабль накрывает странный водяной купол, едва не выбросивший его за борт, он оказывается единственным свидетелем этого явления. Однако такое «привилегированное» положение подвергает его опасности: Ходаку сносит волной, и только Кейсукэ спасает его от смерти. Любопытнее и живее любого взрослого, он экспериментирует с тем, чего не знают они, и идет туда, куда не ходят они, в одиночку. Но такие опыты опасны, и дети Синкая постоянно рискуют, пускаясь в приключения, недоступные казалось бы опытным и мудрым взрослым: летят ли они в незнакомую башню, решают ли спасти деревню от кометы, погружаются ли в мир мертвых или, наоборот, исследуют запретный для них поверхностный мир. Подростковый опыт Синкая, возможно, сопровождается одиночеством, но также превращается в большое приключение, материализующееся в желании постоянно двигаться. И неважно, летают ли герои на самолетах, едут ли на поездах навстречу друг другу, занимаются ли серфингом или убегают – они, несмотря на созерцательный характер фильмов, беспокойные люди, которые не могут сидеть на месте.

Что же такого особенного в их одиночестве? Помните, раньше мы упоминали, что у многих персонажей есть аутичные черты? Многие критики так и определяли стиль одного писателя, уже хорошо нам знакомого. Слово «аутизм» часто встречалось в рецензиях на книги Харуки Мураками. В японском языке оно пишется тремя кандзи: 自閉的 (jiheiteki). Если последнее используется только для превращения существительного в прилагательное, то первое переводится как «сам», а второе – глагол, означающий «закрывать». Именно значение, а не медицинский диагноз, который ни критики, ни мы сами не в состоянии поставить творцам, нас и интересует: уход в себя, закрытие себя перед лицом всего чужого, которое продиктовано не страхом, не узостью восприятия, а наоборот. Внутренняя жизнь слишком насыщенна, слишком обширна и бурлит, не оставляя времени на то, чтобы интересоваться другими людьми и остальным миром. В этом и заключается суть проблемы фильма «За облаками» и дуэта подростков, одержимых двойной мечтой о башне и Саюри. То же самое читается и в образе Такаки в «5 сантиметрах»: он настолько поглощен любовью к Акари, что не замечает ни Канаэ, ни мира вокруг. Подобная метафора уже использовалась в «Голосе» с Микако: влюбленная героиня погружается в космос, подальше от человечества, и только ее внутренняя жизнь, наполненная воспоминаниями о Нобору, составляет ей компанию. Именно в этом и заключается суть одиночества Синкая, которое не является сознательным выбором или намеренным отказом от любой формы инаковости. Скорее это следствие гипервнимания и гиперконцентрации. Герои Макото отчуждены от социального и взрослого мира: они убегают из дома, укрываются на заброшенных железнодорожных станциях, прогуливают школу или, становясь старше, без колебаний отказываются от всего – работы и отношений. Это тема, которую мы подробно обсуждали, – контрасты между молодыми людьми и старшими поколениями. Их одиночество – это вопрос несовместимости между полнотой их мечтаний и амбиций и компромиссами и уступками, характерными для авторитетных фигур, с которыми они встречаются. Неудивительно, что те немногие взрослые, с которыми общаются герои, в большинстве своем оказываются повзрослевшими детьми. Например, такими кажутся Юкари, Кейсукэ и Морисаки, хотя они и выступают в роли опекунов или приемных родителей, но в глубине души ими движет то же стремление к абсолюту, что и подростками, которые так же ослаблены и оттеснены на второй план собственным максимализмом, неспособностью идти на компромисс и принимать удушающие социальные правила. Одиночество, которое их характеризует, не неизбежно. И хотя отношения подростков Синкая с миром меланхоличны и болезненны, а сами они изолированы интенсивностью своих чувств и мечтаний, парадоксальным образом именно это не позволяет им быть одинокими.

В статье о пианисте Гленне Гульде романист Мишель Шнайдер интересно разграничивает одиночество, отшельничество и изоляцию: «Быть одному – не значит быть одиноким. Я буду использовать слово «одиночество» для обозначения того состояния, когда вы находитесь без других, и я буду называть отшельничеством те моменты, когда я скучаю по своей компании, те моменты, когда «кто-то, по кому я скучаю» – это не столько другой, сколько я сам. (И наоборот, в любви, когда вы скучаете по другому человеку, даже когда он рядом.) Быть одиноким – значит испытывать уверенность в том, что другой человек находится там, внутри меня. А еще есть изоляция, когда не хватает и самого себя, и Другого»[60]. Персонажи Синкая часто оказываются на перекрестке авторских определений одиночества и любви. Есть моменты, когда, очевидно, они раздавлены: как Такаки во время его пребывания в Токио или Таки после исчзновения Мицухи – ужасной изоляцией, и последняя является результатом потери любви. То есть речь идет о Другом, которого не хватает и который создает впечатление, что мир без него пуст. Большую часть времени, кроме эпизодов депрессии, герои Синкая находятся в одиночестве, хотя у них есть тот, кого они любят и кто удовлетворяет