спросил Лэнгдон.
— Если честно, три раза, — рассмеялся Бенья. — Новое представление об энтропии, как о «желании» Вселенной рассеивать энергию… мне это напоминает книгу «Бытие». Когда я думаю о Большом взрыве и расширении Вселенной, я вижу, как расцветающее облако энергии распространяется все дальше и дальше в черноте космоса… и несет свет туда, где его никогда не было.
Лэнгдон улыбнулся. Вот бы в детстве у меня был такой духовник.
— Ватикан уже выступил с официальным заявлением по поводу открытия?
— Пока в процессе подготовки, но, похоже… — Бенья пожал плечами, — есть некоторые расхождения во взглядах. Вопрос о происхождении жизни, как вы знаете, всегда был камнем преткновения у христиан — в особенности фундаменталистов. Лично я считаю, мы должны решить его раз и навсегда.
— Правда? И как же нам его решить?
— Мы все должны сделать то, что уже сделали многие церкви — открыто признать, что Адама и Евы не существовало, что эволюция — доказанный факт, а христиане, которые выступают против этого, всех нас выставляют дураками.
Лэнгдон остановился и уставился на старика-настоятеля.
— Да ладно вам! — Бенья рассмеялся. — Я не обязан верить, что тот же Бог, который одарил нас чувствами, здравым смыслом и разумом…
— …при этом требует, чтобы мы отказались от их использования?
— Вижу, вам знакомы слова Галилея, — улыбнулся Бенья. — В детстве я обожал физику; я пришел к Богу, испытывая глубокое уважение к материальной Вселенной. Это одна из причин, почему мне так близка идея Саграда Фамилии… Для меня это храм будущего, напрямую связанный с природой.
Лэнгдон размышлял, что Саграда Фамилия, как и римский Пантеон, может стать символом переходного периода: здание, которое «одной ногой стоит в прошлом, а другой — в будущем», своеобразный мост, ведущий от уходящей веры к зарождающейся. Тогда собор Гауди обретет огромную значимость, о которой никто раньше не подозревал.
Бенья вел Лэнгдона вниз по спиральной лестнице, знакомой еще с прошедшей ночи.
Снова крипта.
— Мне совершенно ясно, — говорил Бенья, пока они спускались, — что у христианства есть лишь один способ выжить в эру науки. Мы должны прекратить отрицать научные открытия. Мы не должны выступать против доказанных фактов. И мы должны стать духовным партнером науки, ведь нами накоплен огромный опыт: столетние философские изыскания, самоанализ, медитации… Все это поможет человечеству создать прочную моральную основу в новых условиях. И тогда стремительно развивающиеся технологии будут объединять нас, дарить свет и возвышать… вместо того чтобы вести к разрушению.
— Не могу не согласиться, — сказал Лэнгдон. Я только надеюсь, что наука примет вашу помощь.
Они спустились в крипту. Бенья прошел мимо усыпальницы Гауди к витрине с подаренной Эдмондом книгой Уильяма Блейка.
— Вот о чем я хотел поговорить с вами, профессор.
— О собрании Блейка?
— Да. Как вы помните, я обещал сеньору Киршу выставить книгу здесь. Я согласился, потому что решил, что для него важна именно иллюстрация.
Они склонились над витриной, всматриваясь в придуманного Блейком Уризена — божество, циркулем измеряющее Вселенную.
— Но, — продолжал Бенья, — мое внимание привлек текст на соседней странице… думаю, вам нужно прочитать последнюю строку.
Лэнгдон, глядя на Бенья, продекламировал:
— Религий темных больше нет, царит блаженная наука.
— Вы знаете ее? — Бенья казался изумленным.
— Да, — улыбнулся Лэнгдон.
— Должен признаться, я глубоко встревожен. Меня волнуют эти слова… о темных религиях. Кажется, будто Блейк провозглашает все религии мрачными… недобрыми… или даже несущими зло.
— Это обычная неверная трактовка, — ответил Лэнгдон. — На самом деле Блейк был глубоко духовным человеком, я бы даже сказал, слишком духовным для выхолощенного малодушного христианства, господствовавшего в Англии восемнадцатого века. Он верил, что религии бывают двух видов: мрачные, догматичные, подавляющие творческую мысль — и светлые, открытые новому, поощряющие творчество и саморазвитие.
Бенья завороженно слушал.
— В этой последней строчке, — продолжил Лэнгдон, — Блейк хотел сказать вот что: «Блаженная наука прогонит прочь темные религии… и тогда воцарятся религии, несущие добро и свет».
Бенья молчал, погрузившись в размышления. Потом легкая улыбка появилась на его губах.
— Спасибо, профессор. Вы только что помогли мне выбраться из очень неловкой ситуации.
Распрощавшись с настоятелем, Лэнгдон решил еще немного побыть в главном нефе собора. Он тихо сидел на скамейке среди сотен туристов и вместе со всеми наблюдал, как лучи заходящего солнца окрашивают лес деревьев-колонн в волшебные оттенки.
Он думал сейчас о всех религиях мира, об их общем происхождении, и о самых первых богах — о солнце, луне, море и ветре.
Когда-то мы, люди, были едины с природой. Все люди.
Конечно, единство давным-давно распалось, ему пришли на смену безнадежно разобщенные религии, и каждая из них провозглашала себя Единственно Верной.
Но сегодня в этом необычном храме Лэнгдон внезапно ощутил отблеск этого давнего единения. Рядом сидели люди разных религий и культур, с разным цветом кожи. Они говорили на разных языках. Но все вместе смотрели ввысь, объединенные ощущением чуда… простейшего из чудес.
Луч солнца на камне.
В голове Лэнгдона возникали образы — Стонхендж, великие пирамиды, пещеры Аджанты, Абу-Симбел, Чичен-Ица — сакральные места планеты, где древние люди собирались, чтобы увидеть точно такое же чудо.
И в этот самый миг Лэнгдон ощутил, как земля под ним тишайше, едва заметно дрогнула, как будто переломный момент уже наступил… как будто религиозная мысль дошла до самой дальней точки своей орбиты и повернула назад.
Она устала от долгих странствий и наконец возвращается домой.
Перевод: И. Болычев, М. Литвинова-Комненич
Точка обмана
(роман)
Если это открытие подтвердится, то, несомненно, станет одним из самых поразительных прорывов во Вселенную из всех, когда бы то ни было совершенных наукой. Его безграничные перспективы потрясают и вдохновляют. Обещая ответить на некоторые из самых древних вопросов, стоящих перед человечеством, открытие это одновременно поднимает новые, еще более фундаментальные проблемы.
Президент Билл Клинтон. Выступление на пресс-конференции 7 августа 1997 г по поводу научного открытия, известного под кодом ALH 84001.
* * *
Подразделение «Дельта», Национальное разведывательное управление и Космический фонд — реальные организации. Все технологии, описанные в романе, существуют и применяются на самом деле.
Глава 1
Ресторан «Тулос», расположенный неподалеку от Капитолийского холма, не может похвастаться политкорректностью меню: нежнейшая, младенческая телятина и карпаччо из конины делают его любимым местом завтрака вашингтонских чиновников. Вот и нынешним утром здесь кипела жизнь, разливаясь какофонией звуков. Безуспешно пытаясь