Считаю, что дело надлежит поручить рассматривать специальному судебному присутствию Верховного суда СССР в составе: председательствующего — председателя Верховного суда СССР т. Волина А. А. и членов суда т. Зейдина Е. Л. — первого заместителя председателя Верховного суда СССР и т. Морозова Н. К. — председателя судебной коллегии по уголовным делал Верховного суда СССР. Из числа допрошенных на предварительном следствии свидетелей возможно ограничиться вызовом в судебное заседание пятнадцати свидетелей. Список этих свидетелей прилагаю.
Прошу Ваших указаний.
[п.п.] Р. Руденко
15 сентября 1953 г.
№ 297/сс.»
Сначала обратите снимание на выделенные слова. «Большинство материалов составляет государственную тайну». Надеюсь, теперь окончательно снят сталиниздический вопрос: почему суд был закрытым? Не предъявляют на открытом суде материалы с государственными секретами. Во-вторых, есть такие государственные тайны, особенно касающиеся специфических вопросов деятельности спецслужб, которые не теряют своей актуальности даже через сто лет, даже после смены общественно-экономических государственных формаций. Поэтому можно хоть всего себя расцарапать до крови в историческом зуде, но вы этих материалов не увидите, даже если станете академиком. Зато академиками-историками становятся после написания томов исследований по результатам научных изысканий по «делу Берия» и ему подобных. Такая вот эта штука — историческая наука. Полная тайн и загадок.
Только про государственную тайну еще не всё самое интересное в вышеприведенном документе. Самое интересное открывается, когда мы видим еще один документ из того же сборника:
«Записка генерального прокурора СССР Р. Руденко
от 12 октября 1953 г.
об образовании Специального судебного присутствия Верховного суда СССР для рассмотрения дела по обвинению Л. П. Берия и других
Особая папка
П469
9.XI.53 г.
Членам Президиума ЦК КПСС
Записка т. Руденко от 12.Х.53 г. № 476/ссов и проект Указа Президиума ВС СССР об образовании Специального судебного присутствия Верх[овного] суда СССР для рассмотрения дела по обвинению Берия Л. П. и других.
Отпечатано 16 экз.
Помета:
Тт. Булганин Н. А. и Микоян А. И, ознакомились с этим документом и считают целесообразным рассмотреть данный вопрос после возвращения из отпуска членов Президиума ЦК.
12. Х.53 г. [подпись неразборчива]
Совершенно секретно
В Президиум ЦК КПСС
товарищу Маленкову Г. М.
товарищу Хрущеву Н. С.
Следствие по делу Берия и других заканчивается.
По этому делу привлечены в качестве обвиняемых Берия Л. П., Меркулов В. H., Кобулов Б. З., Гоглидзе С. А., Влодзимирский Л. E., Мешик П. Я. Кроме того, арестованы и привлечены к уголовной ответственности еще 44 соучастника Берия, дела в отношении которых выделены в отдельные производства. Вношу предложение дело по обвинению Берия, Меркулова, Кобулова, Гоглидзе, Влодзимирского и Мешика передать на рассмотрение Специального судебного присутствия Верховного суда СССР в составе:
Председатель Специального судебного присутствия — Маршал Советского Союза Конев И. С.
Члены Специального судебного присутствия:
Волин А. А. — председатель Верховного суда СССР,
Москаленко К. С. — генерал армии, командующий Московским военным округом,
Зейдин E. Л. — генерал-лейтенант юстиции, заместитель председателя Верховного суда СССР,
Лунев К. Ф. — первый заместитель министра внутренних дел СССР.
Представляю при этом проект Указа Президиума Верховного Совета СССР об образовании Специального судебного присутствия Верховного суда СССР для рассмотрения дела по обвинению Берия и других.
Исходя из того, что в деле по обвинению Берия и его соучастников содержатся данные, составляющие государственную тайну, следует это дело рассмотреть в закрытом судебном заседании без участия сторон в порядке, предусмотренном Законом от 1 декабря 1934 года.
Учитывая тяжесть преступлений, совершенных обвиняемыми, считаю, что в отношении Берия, Меркулова, Кобулова, Гоглидзе, Мешика и Влодзимирского должна быть применена
высшая мера уголовного наказания — расстрел [написано от руки].
[п.п.] Генеральный прокурор СССР Р. Руденко
12 октября 1953 года
№ 476/ссов
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 471. Л. 47–50. Подлинник. Машинопись.»
Снова обращаю внимание на выделенные слова. «Следствие по делу Берия и других заканчивается». Теперь сопоставляем обе записки Р. Руденко и чешем затылок.
15 сентября Руденко докладывает Г. М. Маленкову о том, что он закончил следствие по делу Берии и предлагает его рассмотреть специальном судебным присутствием Верховного суда СССР под председательством Председателя Верховного суда СССР т. Волина.
Но 12 октября, через месяц, Руденко направляет еще одно письмо по этому вопросу, только уже не в адрес одного Маленкова, но еще и Хрущеву, о том, что следствие по Берии только ЗАКАНЧИВАЕТСЯ, и уже председателем судебного присутствия предлагает Конева.
Как 15 сентября законченное следствие может 12 октября только заканчиваться? Что такого произошло за это время, что законченное следствие Генеральный прокурор продолжил, и информировать о нем стал не только Маленкова, но еще и Хрущева?…
* * *
Почти общепринятый взгляд сегодня на Романа Руденко — креатура Никиты Хрущева. Почему? Историки объясняют это тем, что Руденко работал на Украине в бытность там Никиты Сергеевича. Отсюда сталинизды сделали вывод, что Хрущев протолкнул Романа Андреевича в Генпрокуроры на смену Сафонову. Вот так просто. Но Р. А. Руденко на Украине прокурорствовал и в бытность там первым секретарем КПУ Л. М. Кагановича. Может он и человек Кагановича?
В реальности, назначение Руденко вместо Сафонова, при попустительстве которого Берия развалил целый ряд громких