— Держись, пожалуйста, держись, — опомнилась девушка. — Я приведу помощь.
И убежала. Даже не дождалась моих слов, что никакой помощи не надо. Подумаешь, схлестнулся с каким-то непонятным типом. Делов-то. Меня даже не задели.
Хотел сказать, но не смог. Выяснилось, что жизненных сил во мне не осталось никаких. Ни чтобы встать, ни чтобы двинуть рукой, да даже голову повернуть.
Сейчас я ощущал себя старым кораблем, который взяли на абордаж, предварительно расстреляв картечью. Выгребли оттуда все ценное, а теперь смотрели, как тот медленно тонет.
На мне живого места не было. Сила не то, что утекала — после выхода из Потока она буквально вылилась.
Казалось, я умирал целую вечность. Когда легкие отказываются дышать, время начинает течь очень медленно. Я глядел на голубое небо, наполненное мягкими перистыми облаками, а в голове мелькали странные мысли. К примеру, что погода здесь совсем дурацкая. Ненатуральная. Еще вспомнились футболисты. Надо бы им высокий прессинг подтянуть. Фима один не справится. И интересно, сколько Дланей Тьмы? Длань — это рука. Причем, правая. Получается, я уже избавил Полимарха от конечностей. Или он подобно Шиве имеет множество рук?
Наверное, это и было «вся жизнь перед глазами пролетела». Но поскольку жизнь у меня странная и непутевая, то и титры в ней, вкупе с неудачными дублями, оказались так себе.
Я даже мысленно успокоился. Все умирают. Чем я лучше? Зато не придется мир спасать. А это такая себе работенка. Чудовищно неблагодарная. Хоть бы кто спасибо сказал. Ладно, зато…
Внезапно тело пронзила тупая ноющая боль. Будто в поясницу вступило. Только с той особенностью, что поясницей был весь я. Легкие нехотя вытолкнули воздух, а мысли о вечном стали медленно уходить. Да и небо теперь представало не таким волшебным и голубым. Небо как небо.
— Этого Шаби и на минуту нельзя оставить, — услышал я недовольный голос плешивого.
Ну, в чем-то он прав. Меня в безлюдной пустыне оставь на пять минут, так там сразу найдутся те, кто захочет докопаться.
— Сирдар, Шаби ни при чем, я видела двух сущностей, — послышался голос Изольды. — Они были похожи на людей… без тела.
— Люди без тела? — переспросил наставник.
— В русском языке есть слово тени, — проскрежетал я мерзким неживым голосом. — Они были похожи на тени, которые обрели форму.
Ого! Я почувствовал нечто вроде электрического разряда, который пробежал по телу. А еще волнение, исходящее от Сирдара. Он умеет переживать?
— Ты… уверен, Шаби?
— Я обычно очень хорошо запоминаю тех, кто хочет меня убить, — ответил я, чувствуя себя с каждой секундой все лучше.
Сирдар молодец. Оказался почти Цезарем. В смысле, болтал, волновался и между тем восстанавливал мое тело. Хотя я бы за такое безнадежное занятие не брался вовсе. Это как из порванной во многих местах половой тряпки пытаться сшить платье.
— Шаби, — обратился наставник к Изольде, — пойди к Сирдару и расскажи ему все. Я позже зайду к нему.
Я еле уловил образ того самого старика, которого привел меня сюда. То ли сил было еще мало, то ли наставник не хотел, чтобы мне стало понятно, с кем он хочет поговорить. А это странно.
Колдовал надо мной Сирдар довольно долго. Честно говоря, я даже не знаю, что именно он делал. С виду, я просто лежал у него на руках. Почти как пьяненькая невеста, которую держит не менее пьяненький жених. Но становилось действительно лучше.
— Ты еще не готов управлять Потоком, — наконец сказал мне Сирдар.
— Вы же сами говорили, что Поток надо чувствовать.
— Чувствовать, видеть, пытаться стать его частью, но не менять течение Потока в угоду своей прихоти. Твоя оболочка — дырявое жестяное ведро, в котором ты пытаешься донести воду.
— С этим даже спорить не буду, — пришлось мне согласиться с ярким сравнением. — Я сейчас чуток не в форме. Открыт к предложениям по укреплению оболочки.
Сирдар ничего не ответил. Он сказал здоровяку в нагруднике, который, оказывается, тоже был здесь.
— Отнеси Шаби в его дом. А ты, — это наставник уже мне. — Лежи и не двигайся. Ты почти опустошен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ладно, перенесу вечернее купание на завтра, — легко согласился я.
Меня подхватили и понесли. Да, давненько тебя, Кулик, на руках мужики не носили. Хотя, как давно? Со временем победы над «Пажами». Получается, это входит в понятие нормы. Тревожный звоночек.
По поводу «не двигайся» — это Сирдар так смешно пошутил. Потому что захоти я сейчас сходить по маленькому, то пришлось бы делать это в штаны. Шевелиться не было никакой возможности. Забавно, тело не болело, как в случае, когда перетренируешься, а просто не слушалось. Отказало, и до свидания.
Дышал, думал, и на том спасибо. А мыслей у меня было очень много. Итак, на меня напало что-то мощное и явно опасное. По сравнению с этим — Падшие были хулиганистыми дошкольниками. Что еще?
А, еще Сирдар точно знал, кто это. К гадалке не ходи. И ему происшествие явно не понравилось. С другой стороны, кому понравится, когда твоего ученика пытается убить сверхсущность? Хотя, моя географичка была бы за подобное двумя руками. Еще бы и денег доплатила.
Поводов для оптимизма не оказалось. По своей наивности я считал, что именно на острове остаюсь в безопасности. Падшие пусть и находятся здесь, в этом мире, но снаружи, почти за закрытой дверью. Сюда их не пускают. Война там, где-то далеко, тут же питание от пуза, теплая водичка и солнце. А потом раз — и все меняется. Дела…
Пораскинув чем мог, я решил прибегнуть к теории сохранения времени. Довольно популярной, которую, к слову, сам и придумал. Заключалась она в следующем: если делать нечего, а времени дофига — спи. Тем самым сэкономишь время, когда понадобится совершить нечто важное.
К тому же, трудно не заснуть, когда долго лежишь на спине и смотришь в потолок. Не в телефон и телик, а именно в потолок. Ну, я и задремал. Если кто-то захочет убить, то точно убьет. Тут уж я ничего не сделаю.
Проснулся ближе к вечеру и неожиданно для себя потянулся. И застонал. Боль была такая, словно я никогда не умел двигаться и вдруг дал такую резкую нагрузку для мышц. И тут же рядом мелькнула тень.
Нет, если бы я был в форме, то попробовал бы встать, что ли. Ну, или как-то сгруппироваться. Теперь лишь застонал еще громче.
— Как ты? — спросила Изольда.
Я облегченно выдохнул. Тень оказалась самая обычная, не потусторонняя. Убивать Кулика сегодня больше не будут.
— Словно меня каток переехал. А потом водитель вспомнил, что утюг дома не выключил, сдал назад и переехал обратно.
— Каток? — спросила Изольда.
— Ну да, асфальтный.
Теперь до меня дошло.
— Ты откуда сама?
— У Шаби нет прошлого.
— Ой, только давай, ты мне эту дичь не втирай. Меня зовут Николай. В смысле, звали. Если когда-нибудь попаду обратно, то снова начнут звать. Я из Самары, с миром, правда, проблема. Не знаю, как его классифицировать. Но там было круто, до недавнего времени.
— Я… из Петербурга, — наконец произнесла девушка.
Ну да, тогда все сходится. Она из мира магов, потому не знает, что такое каток. С другой стороны, все логично. Из наших, застенцев, я, наверное, первый здесь.
— И как давно ты… просветляешься?
— Издеваешься? — посуровела она.
— Спроси меня кто-нибудь вчера, сказал бы да. Но сегодня, когда увидел этот самый Поток. Причем, дважды…
— Три года, — ответила Изольда.
А я присвистнул. Срок. Я тут хотел галопом по Европам проскакать, укрепить тело, поболтать с Саней, хотя, если научат, как перескакивать во времени, то и хрен на него. На деле люди здесь годами…
— Я понимаю, это неправильно, но веду отсчет срока. У себя в домике делаю отметки на полу, сколько тут нахожусь.
— И как успехи… с Потоком?
Наверное, я сказал что-то не то. В здешних местах подобные вопросы сродни тому, как спросить женщину, сколько ей лет. Поэтому пришлось исправляться.
— Просто, для меня это важная тема. Я хочу как можно скорее научиться управлять Потоком.